Он имел право на это раздражение. С начальником обычно разговаривают совсем не тем тоном, какой выбрал я для этой беседы. Но мой вопрос действительно решался элементарно: через несколько секунд после запроса умная машина выдаст все сведения об интересующем меня человеке, даже те, о которых он сам забыл.
— Вот, нашел, — сообщил Таггарт. — Что именно тебя интересует?
— Отношение к алкоголю, — повторил я сквозь усиливающиеся помехи.
— Кенникен — пуританин. Он не пьет, а в результате последней встречи с тобой не интересуется женщинами. Очевидно, ты лишил его последней радости в жизни. Ты бы поостерегся…
В голосе Таггерта, когда он говорил о Кенникене, явственно слышалась ирония.
— Насколько мне известно… Кенни… Исландия…
Связь прервалась и все попытки её возобновить ни к чему не привели: надвигалась сильная гроза. Но для меня, наоборот, многое прояснилось.
— Я был прав! — воскликнул я. — Этот негодяй Слейд!
— В чем дело? — обеспокоилась Элин.
— Дело в том, что нам нужно как можно скорее убираться отсюда. Гроза в горах — это не шутка. Мне бы хотелось встретить её на равнине.
Вид на озеро Аскья очень красив, но только не в грозу. Подъехать к нему было невозможно, и я остановил машину сразу за стенкой кратера. Обычным людям, естественно, в голову бы не пришло заезжать в кратер действующего вулкана, но последнее извержение было лет семь тому назад, и теперь следовало ожидать длительного перерыва. Иными словами, мы были в безопасности.
Кроме того, мы очень комфортно устроились под нашим походным навесом. На гриле жарились бараньи отбивные, на сковороде — яичница. Пока Элин хлопотала вокруг огня, я проверил сколько осталось бензина. При хорошей дороге его хватило бы ещё надолго, но дороги были скверные, машина просто пожирала бензин. А ближайшая заправка была далековато. Словом, должно было хватить до Гейзера, но только в обрез.
— Как плечо? — спросил я у Элин, которая выглядела усталой и напряженной.
— Занемело и ноет.
— Так и должно быть. После ужина сменю тебе повязку. Мне жаль, Элин, что я не смог тебя уберечь от этого.
Она слегка улыбнулась мне:
— Значит, это было невозможно. А почему ты спросил об алкогольных пристрастиях Кенникена? Не вижу в этом никакого смысла.
— Дела давно минувших дней. Когда-то Кенникен работал в Испании, а потом его перебросили во Францию, по-моему он вообще родился нелегалом. Как бы то ни было, тогда он пристрастился к кальвадосу, местной яблочной водке. Уловила соль? Думаю, что одно время у него развилась сильная алкогольная зависимость, он решил завязать, потому-то Отделу ничего и не известно об этой стороне его жизни.
— Все равно не вижу смысла.
— Сейчас поймешь. Как большинство завязавших алкоголиков, он может не пить месяцами, но в экстремальных ситуациях срывается. А таких ситуаций при нашей с ним профессии… Но есть один нюанс: он никогда не пьет на людях, только тайком. Однажды в Швеции, когда мы были с ним достаточно близки, я пришел к нему без предупреждения и застал его пьяным. Он здорово накачался кальвадосом, а больше он ничего и не пьет. В тот раз он изрядно наклюкался и сам сообщил мне все эти пикантные подробности. Я уложил его в кровать, ушел и никогда не упоминал об этом случае.
Понимаешь, когда агент, выполнив задание, возвращается в Отдел, эксперты подвергают его дотошному допросу. Так произошло и после моего возвращения из Швеции, но поскольку я устроил скандал из-за гибели Беркби, допросы оказались скомканными, и Кенникен так и не попал в официальные отчеты. Подтверждение этому я только что получил.
— Все равно я пока ничего не понимаю, — пожаловалась Элин.
— Сейчас, сейчас, — успокоил я её. — Когда Слейд приехал ко мне в Шотландию, он рассказал мне, как я ранил Кенникена, и при этом обмолвился, что Кенникен скорее зарежет меня, чем предложит распить с ним бутылку кальвадоса. Откуда, черт побери, Слейд знает про кальвадос? Он никогда не приближался к Кенникену вообще, а факт пристрастия к яблочной водке нигде не значится. Меня долго мучила эта деталь, но сегодня я наконец все вспомнил!
— Очень незначительная деталь, — вздохнула Элин.
— Безусловно. Но она дополняет и скрепляет многие другие детали. Русские забрали посылку и обнаружили, что она липовая. Следовательно, им нужно заполучить настоящую, так? Но кто приходит за настоящей посылкой, пылая праведным гневом? Старый, добрый Слейд.
— То есть ты хочешь сделать вывод, что Слейд — русский агент? — уточнила Элин. — Не получается. Ты же сам говорил, что развалил по его приказу сеть КГБ в Скандинавии.
— Слейд все это специально подстроил, — заявил я. — То есть указал нужное направление и нажал на курок.
— И что? — пожала плечами Элин. — Разве русский агент стал бы так действовать против своих же?
— Слейд теперь большая шишка, — заметил я. — Пост рядом с Таггертом чрезвычайно важен. Он сам мне говорил, что теперь общается даже с премьер-министром. Разве для русских не важно, чтобы их человек занял такое положение?
Элин посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Но я не унимался:
— У того, кто придумал эту комбинацию, гениальные мозги. Слейд попадает в центр, точнее, на вершину английских спецслужб, развалив агентурную сеть КГБ в Скандинавии. Что важнее для русских? Между прочим, агентурную сеть довольно легко создать заново, особенно в тихой, нейтральной Швеции… И ведь этот прием применяется неоднократно, вот что интересно! Слейд подсунул меня Кенникену, пожертвовав Беркби, русские подсунули Слейда Отделу, пожертвовав Кенникеном и его людьми.
— Но это же глупо! — взорвалась Элин. — Зачем Слейду все эти заморочки с тобой и Беркби, если он все равно сотрудничает с русскими?
— Затем, что все должно выглядеть безукоризненно! За операцией наблюдают люди с очень острым зрением, нужна настоящая кровь, а не томатный сок. Никакие подделки тут не проходят. Пролилась кровь несчастного Беркби, свою лепту внес, точнее, влил Кенникен. Интересно, а он-то догадывается о том, что происходит? Могу поклясться, что нет! Его организация развалилась, а он даже не представлял себе, что все это делается с целью протолкнуть Слейда в наши спецслужбы.
— Ну, это все теории, — заметила Элин. — На самом деле так не бывает.
— Не бывает? О господи, почитай отчеты в прессе о судебных процессах над шпионами, тогда поймешь, что случаются самые невероятные и странные вещи. Знаешь, почему Роджеру Блейку дали сорок два года тюремного заключения? Потому что он провалил столько наших агентов. Представляешь, что может натворить Слейд на своем посту? Даже подумать страшно.
