Профессор только покачал головой:
– Ох уж эта нетерпеливая молодежь! Отыскать это место так же трудно, как и пообщаться с приверженцем Сета. Не хочу, чтобы у вас были на этот счет какие-то иллюзии.
При этих словах глаза профессора странно блеснули, и Эллисон почувствовала, что ее старый учитель на самом деле знает гораздо больше, чем говорит. Возможно, он им даже сможет помочь по старой дружбе.
– Официально этот культ не признается, неофициально его терпят, поскольку уже давно не было никаких человеческих жертвоприношений.
– Но для чего вы тогда здесь, профессор, если все это настолько невозможно? – с улыбкой спросила Эллисон своего старого учителя. – Ведь не для того, чтобы рассказать нам, что мы не сможем выйти на приверженцев культа и не сможем найти Флетчера?
– Вы слишком умны, дитя мое. Подумайте о том, что мужчинам не всегда нравятся умные женщины, иначе в итоге вокруг вас никого не останется, – снова пошутил бен Хассан.
– А мне нравится, что Эллисон не только очень красива, но и умна! – заверил его Джон, при этом его лицо оставалось напряженным. Ему явно не нравилось, что профессор своей ненавязчивой болтовней тянет время и отвлекает их от насущной темы.
– И все-таки давайте говорить начистоту, – серьезно произнес инспектор. – Мне нужен Флетчер, и нужен как можно быстрее, хоть с помощью местных коллег, хоть без них. Я знаю, что Флетчер опасен, он уже убил минимум пять человек и вряд ли на этом остановится. Так что я прошу вас, профессор, если вы в состоянии оказать мне хоть какую-то помощь, я охотно ее приму.
– Это слова, которые я хотел услышать, молодой человек, – спокойно сказал бен Хассан и достал из внутреннего кармана своего жакета записку:
– По этому адресу вы найдете дом, где сможете встретить того, кто знает путь к храму Сета. Если вы найдете с ним общий язык, то, возможно, он объяснит вам, где его найти.
Инспектор Келли смутился, но Эллисон тут же звонко рассмеялась.
– Это значит, что без меня ты не справишься! – воскликнула она. – Но я бы этого и так не допустила.
Девушка с благодарностью и уважением посмотрела на своего учителя:
– Профессор, я понимаю, в какое неудобное положение вы сами себя можете поставить перед некоторыми людьми. Но вы не представляете, насколько мы вам признательны за помощь.
– Ну, наверняка эти самые «некоторые люди» давно на меня косо смотрят. Так что с этим я уж как-нибудь проживу и дальше.
Седой мужчина чуть не прослезился, когда Эллисон поклонилась ему и поцеловала в щеку.
– Когда все закончится, я имею в виду, если все хорошо закончится, я обязательно навещу вас и вашу дорогую жену у вас дома.
Девушка уже давала это обещание и даже не сомневалась, что выполнит его.
– Это мое основное условие, дитя мое. И защитит вас Всевышний.
Он как-то неловко и быстро попрощался, но в дверях еще раз обернулся.
– Ритуалы во славу Сета регулярно проводятся в новолуние, – сказал он и закрыл за собой дверь.
Эллисон посмотрела в окно, затем покопалась в своей сумочке и достала оттуда календарь с указанными фазами луны.
– Завтра ночью как раз новолуние, – удовлетворенно отметила она.
* * *
Просившие милостыню дети смотрели на них широко раскрытыми от удивления глазами и протягивали свои худые ручки. Мимо изредка пробегали укутанные в чадру женщины, а уличные торговцы дергали их за рукава, предлагая, разумеется, самую выгодную в жизни сделку. На детей Эллисон реагировала смехом: она прекрасно знала, что они специально строили глазки многочисленным туристам, чтобы разжалобить их и выудить у них как можно больше денег. Тут и там встречались небольшие кафе, из которых соблазнительно пахло различными пряностями, сувенирные лавки с аляповатыми товарами и седые старики, которые спокойно сидели у стен домов, курили свои кальяны и вряд ли обращали внимание на уличную суету. Все это придавало уникальное очарование этому древнему городу.
Ощущение живой тысячелетней истории, к которой можно было буквально прикоснуться руками, потрясало Джона Келли, никогда ранее не интересовавшегося подобными вещами. Если бы причина визита сюда не была столь важной и серьезной, если бы Эллисон не в первый раз целиком и полностью проникалась атмосферой этого сказочного города – она довольно быстро говорила на родном для этих мест арабском языке, – то их бы забавляли все эти настырные торговцы. Они бы не отказывали себе сейчас в удовольствии побездельничать, попробовать все эти лакомства, по которым она скучала в Лондоне: финикам и инжиру, кебабам и хумусу и множеству других вещей.
Конечно, инспектор снова попытался уговорить Эллисон остаться в отеле. Но сейчас это был как раз тот случай, когда ему могли пригодиться ее лингвистические познания. И, конечно, молодая женщина ни в коем случае не поддалась бы на уговоры.
Большую часть дня они провели в компании Мохаммеда аль-Фарузина, гостеприимно позаботившегося об инспекторе Келли и его спутнице. С сожалением он сообщил, что пока нет никакой информации, хоть как-то указывавшей на местонахождение тайной секты бога Сета. И пара, благоразумно умолчав о недавнем разговоре с профессором, поняла, что эту проблему им придется решать без участия официальных лиц. Прогулявшись по городу, аль-Фарузин пригласил Джона и Эллисон на ужин, но они с благодарностью отказались.
Сейчас двое британцев направлялись по адресу, указанному в записке профессора. Эта улица располагалась не так далеко от центра, в одном из жилых кварталов. Магазинов здесь было очень мало, поэтому и туристы встречались крайне редко. Наконец, пара неуверенно остановилась перед вполне респектабельным домом.
– Нам нужно позвонить? – немного растерянно спросил Джон. – А что потом? Просто спросить у него, где храм Сета?
– Звонок ты здесь вряд ли найдешь, нам нужно постучать, чтобы привлечь внимание. Надеюсь только, что мы не ошиблись адресом.
– Чем могу вам помочь? – вдруг из ниоткуда вынырнул невысокого роста мужчина лет сорока. На нем был костюм европейского покроя. Короткая стрижка, темные, внимательные глаза, тонкий нос. Английский, на котором он обратился к британцам, был практически безупречен. Разумеется, было трудно не заметить, что молодой человек и девушка – европейцы, но Джона насторожило, с какой уверенностью он обратился к ним именно на английском языке. Хотя, возможно, он услышал последние слова Эллисон. Но та уже взяла инициативу в свои руки:
