Большие колонны и на этот раз дали им возможность укрыться. Никто бы их там не увидел. Эллисон в это время ощупывала пальцами тонкую резьбу и искусные рисунки, покрывавшие колонны. Она все еще была не уверена, что эти колонны древние.
Как и предполагал инспектор, большинство участников церемонии, а именно восемь человек, вскоре после завершения ритуала покинули храм. Лишь два человека остались стоять у алтаря. Они разговаривали между собой по-английски, причем разговаривали на повышенных тонах. Но каменный свод настолько искажал голоса, что невозможно было разобрать, о чем именно они спорят. Впрочем, инспектора предмет их спора нисколько не интересовал.
С молчаливого согласия Мохаммеда аль-Фарузина инспектор Келли взял с собой незарегистрированный пистолет. Он купил его в тот же день на базаре, и египетский полицейский даже не стал возражать. Судя по всему, местных коллег Джона не сильно беспокоило, что иностранец разгуливает по городу с оружием. А может, Мохаммед просто беспокоился за старого приятеля, понимая, что Флетчер реально опасен.
Как бы там ни было, Келли вытащил пистолет, шагнул из своего укрытия и направил оружие на стоящих у алтаря мужчин:
– Не двигаться! Поднимите руки и не делайте резких движений!
Мужчины оцепенели при первых же словах. Особенно Флетчер, недоверчиво смотревший на инспектора. Его собеседник, напротив, выглядел взбешенным.
– Вы меня очень быстро нашли, – сдавленным голосом произнес Флетчер. – Хорошая работа, инспектор. Хвалю британскую полицию.
Или голос доктора звучал насмешливо? Неважно!
– Эллисон, зайди сбоку, чтобы у меня был открыт сектор обстрела, а затем свяжи обоих, – спокойно приказал Келли, хотя от напряжения у него вспотели ладони. Все это выглядело слишком просто, и он в любую секунду ждал неприятного сюрприза. Молодая женщина двинулась к алтарю в сопровождении издевательского смеха Флетчера.
– Я должен был догадаться, что вы в этом участвуете, Эллисон. Но я удивлен: неужели вам уже не нужно мое место в Лондоне? Вам стоит побыстрее вернуться домой, чтобы никто снова не увел у вас из-под носа эту должность.
– Это подождет до тех пор, пока вы не окажетесь за решеткой, – ответила девушка.
Сначала Эллисон подошла к Флетчеру. Она сняла с себя веревку, обмотанную, как и тогда, в Лондоне, вокруг тела, и стала связывать руки Харви.
– Похоже на дежавю, не правда ли? – усмехнулся он. – Ситуация повторяется. Вы не боитесь, что снова что-нибудь пойдет не так?
– Лучше заткнитесь, – процедила Эллисон сквозь зубы, стараясь не обращать внимания на слова бывшего коллеги.
А затем все произошло так быстро, что у нее не было ни малейшего шанса хоть как-то отреагировать. Джон, который находился вне зоны досягаемости, тоже оказался бессилен. Второй мужчина вдруг сорвался с места со стремительной скоростью. То он стоял практически без движения и даже расслабленно, а через секунду уже держал у горла Эллисон окровавленный ритуальный кинжал. Она даже не успела ничего сделать, чтобы защититься.
– Оружие на пол! – взревел мужчина.
Эллисон попыталась вырваться из крепкой хватки незнакомца, но лезвие кинжала было настолько острым, что попытка девушки освободиться быстро закончилась надрезом на ее шее, из которого тут же засочилась алая кровь. Увидев это, Джон опустил пистолет.
– Подойдите сюда, инспектор. Вы неплохо играли, но финал у вашей игры оказался неудачным. Не могу сказать, что очень сожалею по этому поводу.
Флетчер был доволен. Он снял со своих рук узел, который Эллисон так и не успела затянуть.
Никаких надежд у Келли не было. Никто не знал, где они, кроме профессора, который до завтра их не хватится. Так что никто не придет, чтобы им помочь. Теперь он жалел, что не рассказал обо всем Мохаммеду, потому что этой ночью они с мисс Клинтон могут бесследно исчезнуть, и никто никогда даже не найдет их тел.
Джон опустил плечи и посмотрел на Эллисон взглядом, выражавшим одновременно любовь и просьбу о прощении за то, что впутал ее в такую неприятную ситуацию. Молодая женщина теперь стояла не шевелясь. Тонкая струйка крови из пореза на шее медленно стекала ей в разрез спортивной рубашки. Инспектор покорно подошел ближе, боясь за жизнь девушки. Неужели он не найдет никакого способа спасти ее?
– Вам нужен только я, – надтреснутым голосом произнес полицейский. – Отпустите Эллисон. Она будет молчать, если я ее об этом попрошу.
Злорадный смех ученого завибрировал под сводами храма:
– Мы все-таки в храме бога Сета, инспектор. Когда-то я обещал ему две жертвы, и сегодня, наконец, исполню свое обещание. Вы что, серьезно думаете, что эта девушка будет помалкивать, если я ее отпущу? Никогда, я слишком хорошо ее знаю. Она будет думать лишь об одном – о мести. И она сделает все, чтобы отомстить, не правда ли, Эллисон? Нет, инспектор, никаких шансов. Только не думайте, что вам в этот раз удастся справиться с нами.
Джон понимал, что он больше ничего не может предпринять. Он тянул время и медленно подходил к Флетчеру и державшему Эллисон мужчине.
– Ложитесь на алтарь! – приказал незнакомец. – А вы, Флетчер, крепко его привяжите. И, прежде всего, хватит так много болтать. Вы действуете мне на нервы.
Харви пожал плечами и ухмыльнулся.
– Все равно это уже не играет никакой роли, – заметил он.
Алтарь был изготовлен из черного гранита и гладко отполирован. Джон удивился, что, несмотря на страх, он продолжает обращать внимание на такие мелочи. Человеческий мозг – странная штука. Чтобы выбраться из безвыходной ситуации, он выдает порой весьма причудливые идеи, предположения или выводы.
Сердце инспектора бешено колотилось. Но перед лицом не самой заманчивой перспективы – умереть через несколько минут на жертвенном алтаре посреди Каира – он оставался на удивление спокойным. С обреченным выражением лица он прикоснулся к прохладному камню, а затем снова посмотрел на Эллисон, также остававшуюся спокойной.
– Прости, любимая, у нас могло быть все так хорошо, – с сожалением обратился к Эллисон инспектор.
– О, вам скоро будет намного лучше, – отозвался Харви и рассмеялся над своей нелепой шуткой.
Девушка оторопела, когда до нее дошел смысл его слов. Что они собирались с ней сделать? В таком случае смерть, видимо, предпочтительнее.
Она снова попыталась избавиться от схватившей ее руки, но с холодным лезвием у шеи это было бессмысленно. Кровь лишь сильнее засочилась из раны.
– Бросьте нож на пол и медленно поднимите руки вверх! – раздался в этот момент знакомый голос Мохаммеда аль-Фарузина.
