переписываться, пока она не заснет.
— Через час, но ты не ответил…
Белла легла на живот и положила голову на край кровати. Какая же она милая. Ее лицо было прямо над моим. Нас разделяло несколько сантиметров. Озорная улыбка не сходила с ее губ.
— Потому что она работает и часто берет сверхурочные.
— Кем работает?
Я не мог ей сказать, что моя семья занимается нелегальной торговлей, и просто ответил:
— В управлении.
Она кивнула. Я поймал прядь ее каштановых волос у своего лица и накрутил на указательный палец.
— А твои чем занимаются? — спросил я, разглядывая ее отливающие золотом волосы.
— Мама психолог, отец предприниматель… Может, знаешь — Томас Грейс.
— А, — сказал я как можно естественнее. — Вы из-за него переехали?
Она кивнула:
— У него здесь дела. Мы всюду следуем за ним.
Настала моя очередь кивать, хотя меня охватила настоящая паника. Сердце колотилось. Ну конечно… Грейс… Томас Грейс.
Ее отец был предпринимателем, который вел переговоры с дядей Робом о земле, принадлежавшей Скоттам. Этот Томас Грейс ненавидел мою семью, потому что дядя Роб отказал ему.
Из всех девушек планеты я влюбился в ту, чей отец ненавидит мою семью. Отношениям, о которых я мечтал, не суждено было сбыться.
Для Vick.snow:
> Я так понимаю, ты была в моем классе по математике…
Осталось выяснить, в каком году.
> Но ты не знаешь, в каком году.
У меня сбилось дыхание. Я же только что об этом подумал. Либо это совпадение, либо она действительно меня знает. Становилось реально жутковато.
> Однажды я видела, как ты получил хорошую оценку. Я была так рада за тебя.
Эту оценку я получил благодаря моей Белле.
> Тогда ты должна знать, что у меня был хороший учитель, который заставлял все повторять после уроков.
Она прочла мое сообщение. Я видел, что она быстро печатает ответ. Она не врала, не угрожала, вообще ничего. Просто говорила со мной. Мое эго становилось таким же раздутым, как у Эша. Но она уделяла мне слегка больше внимания, чем человек, которому ничего от меня не нужно.
> А… ты говоришь о Грейс?
Глава восьмая Кто? Белла
— Увидимся завтра, — сказал он.
— Бен! — позвала я, когда он уже уходил.
После вечерних посиделок над домашкой он стал таким странным, как бы отчужденным. Он посмотрел на меня из-за плеча и выгнул бровь. Его поведение изменилось, и я не понимала почему. Он ничего не говорил.
— Ты… уверен, что все хорошо?
Мы были рядом со стадионом, где всегда встречались. Но в этот раз он вел себя холодно. Мы пересеклись, чтобы он вернул тетрадь, которую я оставила у него. Но вместо того чтобы обнять меня и что-нибудь прошептать, как обычно, он сказал: «До завтра». Все очень изменилось.
— Ну да, а что? — спросил он равнодушно.
Я покачала головой. Не пытаясь выяснить, почему я спросила, он ушел, оставив меня одну.
Он никогда не был холоден со мной. Было такое ощущение, что… я сделала что-то не так. Может, он недоволен каким-то моим поступком?
— Он так и не ответил? — спросила Райли, попивая домашний капучино.
Я огорченно кивнула. Тяжело было обсуждать с Беном саму себя. Вчера вечером он просмотрел мое сообщение, но не ответил. Мне было неловко возобновлять беседу, потому что я только добралась до сути дела, а он, кажется, от нее убегал.
Ненавижу его. Ненавижу этого придурка.
— Нужно быть терпеливее. Может, он ответит попозже. В таких ситуациях не так-то просто восстановить общение…
— Хватит его защищать, Райли, — сказала я и заблокировала телефон, в сотый раз проверив уведомления.
Сложив руки на столе, я удрученно опустила на них голову. Я уже почти жалела, что заговорила с ним. Это были странные чувства. Может, не стоило так спешить? Даже не успела узнать что-нибудь о нем. Если он меня будет игнорировать, то вся эта эпопея ни к чему не приведет.
— Я же говорила, что это плохая идея.
Райли раздраженно фыркнула:
— Почему, когда речь заходит о нем, ты становишься законченной пессимисткой? Смотри на вещи с положительной сторо…
— Я не могу смотреть с положительной стороны, потому что ни разу ее не видела! — с досадой крикнула я.
Она замолчала, и злость на бывшего, который в одночасье бросил меня без малейшего объяснения, начала стихать.
— Давай просто подождем ответа…
— Мне нужно пройтись.
Я поднялась со стула, Райли тоже.
— Можно с тобой?
Я пожала плечами. Она не помешает. Только если не начнет снова защищать Бена Дженкинса. Оправдать его невозможно.
На улице было серо. Собирался дождь. Но мне нужно было подышать воздухом.
— Хочешь подруготерапию? — тихо спросила Райли, шагая рядом со мной.
Нужно ли мне это?
Подруготерапию придумала Райли. Суть заключалась в том, чтобы дать мне выговориться, а затем посоветовать что-то дельное. Она задавала хорошие вопросы, прямо как настоящий психотерапевт.
В общем, да. Мне это нужно.
Я кивнула. Она взяла меня за руку и отвела в ту часть Центрального парка, где обычно проходила наша подруготерапия.
— Ну, рассказывай, что там творится у тебя в голове.
Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Я и сама не до конца понимала, что чувствую. С тех пор как мы с Беном опять начали общаться, не получалось собраться и устаканить эмоции. Вернулась память о тех наших днях и начала терзать меня. Но в одном я не сомневалась: я обижена на него. И очень сильно.
— Я так злюсь на него, — прошептала я наконец.
— Из-за того, что он прочел и не ответил, или в целом? — спросила Райли.
— В целом. Даже после четырех с половиной лет он исчезает, прочитав мое имя. Как и в тот раз. Его молчание говорит само за себя, Райли.
Я уже проходила через это. Мне были знакомы эти чувства.
Уже две недели, как он избегает моего взгляда и не общается со мной по телефону. Он больше не звонит сам и не отправляет сообщений. Здоровается издалека и уходит со своей компанией. Как будто наше сближение — просто мираж, который я создала.
Он покинул мою жизнь так же быстро, как вошел в нее, а я даже слова сказать не успела.
— Спроси его, в чем дело, Изабелла.
Джинни, моя одноклассница, посоветовала не держать все в себе, а разобраться в ситуации вместе с Беном.
— К тому
