Ознакомительная версия.
Татьяна не решалась сходить к девушке еще раз, чтобы на этот раз поговорить без свидетелей. Не решалась даже позвонить… Хотя нужно же было знать, придет та на похороны или нет? Она решила выждать. Все равно все узнается. Не сегодня – так через несколько дней. И потом, Леонид тоже этого дела так не оставит. Вчера, прощаясь с Татьяной на лестнице, возле ее квартиры, он упрямо повторил, что так или иначе достанет Женю, выведет ее на чистую воду.
– Давай переждем, – устало попросила женщина. – Она сейчас слишком взбудоражена. Может, хоть похороны приведут ее в себя… Все-таки они с Ирой были подругами, если Женя что-то знает – скрывать просто непорядочно…
– Ну нет, зачем ждать? Наоборот, нужно ее достать, пока она не пришла в себя! А то придумает что-нибудь еще, вы же видели, как она выкручивается!
Татьяна согласилась, что видела, но заметила при этом, что врала девушка совсем неубедительно и ее легко сбить с толку.
– Все это очень подозрительно, – сказал Леонид. – Кстати, вы в самом деле думаете, что Ира могла решиться на аборт?
– А зачем же она пряталась три дня у подружки? Может, отлеживалась после операции? – грустно ответила Татьяна.
Парень покачал головой и убежденно заметил:
– Ну знаете, в аборт я не верю. Ира была настроена рожать, и я ее в этом поддерживал. Она понимала, что одна не останется… Нет, вы про аборт даже не думайте.
Татьяна пообещала не думать… Но тем не менее все время размышляла только об этом. И тогда, и сейчас, обсуждая с мужем предстоящие похороны.
– Когда будут известны результаты вскрытия? – спросила она.
Алексей вздрогнул, как будто жена его ударила. Ни слова не отвечая, поднялся и пошел на кухню – звонить. Татьяна поняла, что его шокировал спокойный тон, которым был задан вопрос. «Он, скорее всего, думает, что я не очень-то переживаю. – Она поглубже забилась в кресло и прикрыла глаза. – Пусть думает, что угодно. Если бы он знал, зачем я спрашиваю…»
Алексей сообщил, что медицинское заключение о смерти будет получено завтра. И тогда же его нужно будет обменять на свидетельство о смерти.
– Ты поверила, что она была пьяная? – угрюмо спросил он, садясь рядом на диван и включая телевизор.
– Я хочу только знать – она в самом деле была беременна?
Алексей изумленно поглядел на жену:
– Ты же сама мне сказала!
– А… Это со слов Лени, – отмахнулась Татьяна. – А он все-таки мужчина, да еще молодой, неопытный… Что он мог в этом понимать? Повторял то, что ему Ира сообщила. А я хочу знать точно. – Она повертела в руке пояс от халата, скатала его в трубочку, встряхнула… – Ира и сама могла ошибаться, – грустно заметила Татьяна. – Ей же, в конце концов, не было и восемнадцати…
Алексей вздрогнул, но взгляда от экрана не отвел. Хотя там показывали рекламу стирального порошка, которая его точно не интересовала.
* * *
Ира все-таки была беременна – на следующий день они точно знали это. А также узнали, что в момент смерти в ее организме находилась изрядная доза алкоголя. Им вернули сумку Иры, и Татьяна всю обратную дорогу домой ехала, прижимая ее к груди, будто боясь потерять. Алексей не смотрел на нее, не пытался заговорить. Оба очень устали, высиживая в тоскливых очередях то к одному кабинету, то к другому. В этих очередях люди или молчали, или говорили о смерти, деньгах, похоронах, наследстве… Лица у всех были желтовато-серые – тоже цвета смерти, денег, болезни… И в этом был виноват не только тусклый свет в длинных казенных коридорах.
Дома Татьяна первым делом прошла в бывшую комнату Иры, раскрыла сумку дочери и осторожно вытряхнула все ее содержимое на постель. Чего тут только не было! Истрепанный сборник задач по математике – его следовало как-нибудь вернуть в институтскую библиотеку. Несколько исписанных до половины тетрадей, ручки, которые давно не писали, сломанный карандаш, губная помада разных оттенков – одна даже из собственной Татьяниной косметички. Женщина уже не раз замечала, что дочь без спросу пользуется ее косметикой, но ругать теперь было некого. Тушь для ресниц – от природы они у Иры были рыжеватые, приходилось подкрашивать. Две пачки сигарет – в одной осталось четыре штуки, другая была пуста. Ира, как всегда, не удосужилась выбросить из сумки мусор. Спички. Кошелек с небольшой суммой денег – около пятидесяти рублей, в других отделениях завалялись канцелярские скрепки, телефонная карточка, проездной на метро. Нашелся также большой грецкий орех, судя по весу – пустой. Ключи от дома. И записная книжка.
Татьяна сперва раскрыла ее на букве «П», потом пролистала насквозь, вчитываясь в каждую запись. Она не верила своим глазам – имя Петр ни разу не упоминалось… Значит, дочь специально не записывала его телефон, чтобы не обнаружила мать? Телефон Леонида был тут как тут – аккуратные большие цифры, полное имя и даже фамилия парня – Коростелев.
«Может, она помнила телефон Петра наизусть, – сказала себе Татьяна, пролистывая книжку по второму разу. – Так, вот тут у нас Женя… Школьные подружки, это старые записи. Наши с отцом рабочие телефоны. Какие-то дамы – Евгения Федоровна, Маргарита Владимировна… Наверное, преподавательницы? А это что? Врач? Какой еще врач?»
На страничке под литерой «В» так и было написано – «Врач». И значился московский телефон. Татьяна призадумалась, потом принесла семейную записную книжку, сверила номер. Такого врача среди их знакомых не было. Вся семья, включая Иру, лечила зубы у частника, но у него был совсем другой телефон. У мужа был личный врач – мануальный терапевт – года полтора назад у него внезапно начались проблемы со спиной и шеей. Сама Татьяна иногда ходила к косметологу – когда позволяло время и она считала, что может истратить некоторую сумму денег на свое лицо… Но телефоны у них были совсем другие.
Она припомнила, что телефонные номера их районной поликлиники начинались совсем на другую цифру. Нет, этого врача дочка явно где-то откопала сама.
«Ну, если это гинеколог, да еще подпольный… – Татьяне сделалось нехорошо. – Одно, во всяком случае, точно известно – она так и не решилась на этот шаг». И все-таки телефон врача не давал ей покоя. «Ну что может быть проще? Возьму да позвоню! – убеждала она себя. – Скажу, что… А в самом деле, что я ему скажу? Или ей – врачом может оказаться женщина…» Отсутствие каких-либо указаний на специализацию этого врача только усиливало ее подозрения. Будь это стоматолог, невропатолог – можно было так и написать, чтобы не путаться. Тут отсутствовало имя. И адрес. Ничего – только телефон.
В комнату заглянул Алексей:
– Что ты здесь делаешь?
Она резко обернулась, захлопнув книжку, как будто ее поймали на чем-то недозволенном. Муж явно тоже так посчитал и нахмурился:
Ознакомительная версия.
