Ознакомительная версия.
А потом все кончилось – быстро и жарко. Оглядываясь назад, Том назвал бы это потрясающе невероятным. Гарриет толкнула его на стул и умело расстегнула его штаны. Затем уселась сверху и оседлала Тома. Том застонал так, что задрожали стекла, а с крыши с сердитыми криками взлетели чайки. Он понял, что на Гарриет вообще нет нижнего белья. Он стянул с нее платье, и великолепные груди теперь колыхались у него перед носом при каждом ее движении. Но Гарриет внезапно спрыгнула на пол, оставив его задыхаться от неутоленного желания. Однако сразу опять вернулась и наклонилась через стол, беззвучно приглашая его к себе. Том не замедлил принять это предложение. Он притянул Гарриет к себе за шелковые юбки и глубоко вошел в нее. Стол закачался, перья, чернильница и куча папок со всеми секретами посыпались на пол.
Чуть позже Гарриет со слабой улыбкой посмотрела на Тома.
– Первым у меня был камердинер моего опекуна, мне тогда было шестнадцать. – Ее глаза заблестели. – Боюсь, с тех пор у меня появилось пристрастие к низшим слоям общества.
«Она совершенно четко указывает мне на мое место», – подумал Том.
Она томительно медленно поцеловала его и ушла.
Тому понадобилось немало времени, чтобы вернуть себе способность соображать, и еще больше, чтобы привести контору в порядок и вытереть пролитые чернила. Когда он наконец снова уселся за стол и подкрепился стаканом бренди, его мысли вернулись к предполагаемому приблудышу Гаррика Фарна. Если Гарриет была подростком, когда умерла Китти Нортекс, значит, подслушанные ею разговоры о ребенке примерно совпадают по времени с убийством Стивена Феннера. У Тома был отличный нюх на тайны, и он интуитивно чувствовал, что оба скандала связаны между собой. Если сведения насчет ребенка похоронены так же глубоко, как дуэль с Феннером, будет очень трудно, хотя и не невозможно, их разыскать. Гарриет не ошиблась: он действительно лучший в своем деле.
Интересно, когда она вернется узнать, есть ли новости в расследовании. Том с нетерпением ждал новой порции платы. Он чувствовал себя чертовски удовлетворенным, хотя разум подсказывал, что смешивать дела с удовольствием, особенно связанным с ненасытной леди Гарриет, очень неосмотрительно. Но сыщик не жалел, что согласился на это. Правда, он понимал, что, расследуя дело Фарна, надо иметь ясную голову, но Гарриет оказалась чересчур соблазнительной. Она свалилась ему на голову как подарок судьбы во всех смыслах, а Том никогда не отказывался от возможностей, которые сами так и плыли в руки.
Том откинулся на спинку стула и посмотрел на реку. Он не сомневался, что справится с этой ситуацией, какой бы сложной она ни была. Меррин расследовала обстоятельства дуэли, и ею легко было манипулировать, потому что она ненавидела Фарна и хотела вершить правосудие. Сам Том был не слишком в ладах с последним понятием, он считал его смехотворно идеалистичным. Однако оно помогало ему иметь на своей стороне Меррин. Между тем Гарриет дала ему дополнительные сведения. Он изучит их и, возможно, найдет что-нибудь для себя полезное. А потом… Том припомнил свой грандиозный план. Возможно, он пошантажирует Фарна, если это будет соответствовать его целям. А может, даже позволит Меррин раскрыть обществу, что герцог – убийца. Получить такую власть, держать в руках судьбу герцогства – да, это будет отличный подарок. Все, о чем Том мог только мечтать. Он допил бренди. Сегодня на редкость удачный день.
Меррин быстрым шагом удалялась от королевской библиотеки, стук каблучков по мостовой отражал ее внутреннее смятение. Как Гаррик Фарн осмелился поцеловать ее; да еще так внезапно, что совершенно лишил ее разума. Этот надменный и дерзкий мужчина последовал за ней в библиотеку, разоблачил ее и бросил вызов ее планам. И ничем не показал, что сожалеет о смерти Стивена. Эта мысль причинила Меррин невероятную боль. Гаррик Фарн совершенно не сожалеет о трагедии. И уже за одно это он должен понести наказание.
Теперь у нее есть улика, еще один маленький кусочек мозаики, которая складывается в картину, отличную от официальной версии. Меррин торжествовала. Гаррик может обесценить ее расследование, может самоуверенно заявлять, что она не найдет доказательств, чтобы выставить его преступником, но она-то знает, что это не так. Девушка сунула обтянутую перчаткой руку в карман шубки, пытаясь нащупать маленький листочек бумаги с выписанными из газеты сведениями.
Но там ничего не было.
Меррин застыла как вкопанная. На нее тут же налетел юный клерк из юридической конторы. Он отскочил, извинился и наградил ее удивленным взглядом. Меррин не обратила на него внимания, она отчаянно обыскивала карманы, буквально выворачивая их наизнанку. Ничего. Пустые карманы были как издевательство.
Может, она где-то выронила бумагу, на улице или в библиотеке… У Меррин упало сердце. Неужели ей могло так не повезти? Если она потеряла листок в библиотеке, есть вероятность, что его подобрал Фарн… Девушка снова застыла на месте.
– Низкая, презренная, коварная, отвратительная, гнусная жаба! – выругалась она.
Проходившая мимо респектабельная пара взглянула на нее с некоторым беспокойством. Меррин топнула ногой, да так, что ей стало больно. Но боль не уменьшила ее ярости.
Теперь она представляла, как все произошло. Глаза обожгли слезы гнева и разочарования. Она проиграла, подумала Меррин, вспомнив разговор с Гарриком.
Вы не найдете доказательств…
У меня уже есть кое-какие улики…
Как герцог догадался, где она прячет листок? Он еще в библиотеке видел, как она опустила его в карман? Но она же была так осторожна… Меррин сунула руки в карманы и снова двинулась в путь. Поникшая, несчастная. Не важно, как Гаррик это выяснил. Главное, что теперь он знает, чем она занимается. Ему известно, что она собирает улики, и он в курсе ее намерений. Как только герцог понял, что она для него опасна, он сразу же начал действовать. Он кого-то нанял, чтобы узнать о ней, и потом проследил за ней.
Том был прав. Гаррик Фарн – опасный человек… Она его недооценила.
Меррин прикусила нижнюю губу, до сих пор ноющую после поцелуя Гаррика. И на мгновение все ее тело пронзило эхо испытанных ею чувств, кожу опалило огнем безысходного возбуждения и горькой обиды. Она ненавидела Фарна, но на какую-то безумную минуту наивно подумала, что он, может быть, поцеловал ее просто потому, что хотел этого. Она наслаждалась поцелуем гораздо больше, чем должна была, и это ее саму очень удивляло. А теперь она испытывала ярость и стыд. Ведь Фарн бывший распутник. Он использовал все свое былое обаяние, чтобы обмануть ее, обвести вокруг пальца. Он поцеловал ее намеренно, чтобы отвлечь, пока лез в ее карман, а она, маленькая невинная дурочка, растаяла от одного его прикосновения. И даже не заметила, что он сделал. Она ответила на его искусное соблазнение, а когда уходила, у нее кружилась голова и все мысли были только о нем. Он же получил именно то, что хотел. Он выиграл.
Ознакомительная версия.
