Шарлотта кивнула.
— Конечно, милый. Только дай мне минутку. Я поеду за тобой следом в своем фургоне — и тебе не придется потом меня отвозить домой.
Коренные жители делят Новый Орлеан на несколько районов с четко определенными границами: Центральный деловой район, Французский квартал, Садовый квартал, Ирландский канал, Восточный округ, Верхний город и Центр, хотя количество их может варьироваться в зависимости от того, кто ваш собеседник.
Даниэль, как и Шарлотта, жил в Верхнем городе, только в округе Бродмур, и от ее дома до его было пять-десять минут езды. А точное время зависело от маршрута и времени суток, а также от количества пробок на Саут-Клейборн: там ремонтировали канализацию, построенную еще столетие назад под участком земли между двумя полосами шоссе.
В шесть часов дня на дороге было довольно свободно. Шарлотта сидела в своем фургоне рядом с машиной Даниэля, дожидаясь, пока переключится светофор на Сент-Чарлз-авеню, и прислушивалась к бурчанию в животе: жаль, что она не съела бутерброд перед уходом. Но гораздо сильнее тревожила ее другая мысль — неотвязная и мучительная, как зубная боль. Вновь и вновь Шарлотта прокручивала в памяти разговор с племянником, с особенным беспокойством вспоминая его слова о том, что Надя наверняка попадет в список подозреваемых.
— Несправедливо! — пробормотала Шарлотта. — Это несправедливо.
Из всех, кого она знала, Надю меньше всего можно заподозрить хоть в чем-то дурном, а уж тем более — в убийстве. Но если учесть, как жестоко с ней обращался Рикко…
Шарлотта покачала головой.
— Нет, это невозможно! — прошептала она. Допустим, Рикко бил Надю… Но все равно, разве она способна на такое? Если только она не защищала Дэви…
Пожалуй, Шарлотта могла бы напрячь воображение и представить, что Надя каким-то образом ухитрилась убить Рикко. Но как быть с тем обстоятельством, что тело засунули в вазу? Ростом Надя чуть выше Шарлотты, да и сложения примерно того же… Сомнительно, чтобы такое было ей под силу.
Только если она не опрокинула вазу набок. Перед мысленном взором Шарлотты возникли двое здоровенных рабочих в саду Пэтси, которым после нескольких неудачных попыток, ценой нечеловеческих усилий, удалось лишь слегка передвинуть вазу.
— Невозможно! — еще раз прошептала Шарлотта. Надя попросту не сумела бы управиться с этой штуковиной в одиночку.
Внезапный громкий гудок сзади заставил Шарлотту подскочить. Светофор переключился на зеленый.
— Хорошо, хорошо! — пробормотала она. — Главное, без нервов. — И она поехала вперед по Сент-Чарлз-авеню.
Убить мог только мужчина, решила она, трясясь на переезде через трамвайные пути, проложенные по центру Сент-Чарлз-авеню. И при этом сильный, высокий и атлетического сложения — вроде Даниэля…
Даниэль.
До этого момента ей в голову не приходило заподозрить Даниэля. А ведь следовало об этом поразмыслить, учитывая его близкие отношения с Надей. Но Шарлотта даже на секунду не могла допустить, что Даниэль способен на преступление. Она об этом не думала. И не станет так думать! Только не Даниэль, ее любимый племянник, такой веселый и умный, такой славный и добрый! Нет, никогда в жизни! Кроме того, ведь он юрист, служитель правосудия. И просто порядочный, достойный человек. Как же она могла хоть на секунду допустить подобные мысли?!
Но полицейские могут рассудить иначе. Шарлотта сморщилась. Липкий тяжелый ком страха рос где-то в животе. Слово «могут» тут не подходит. Если Надя будет подозреваемым номер один, то Даниэль точно окажется на втором месте. А может, и на первом, особенно если полиции станет известно об отношениях между ним и Надей полгода назад и о недавней свадьбе.
Руки Шарлотты дрожали, когда она втискивала фургон между двумя автомобилями, припаркованными на обочине перед домом Даниэля.
Хватит! Немедленно прекрати! Что это за выдумки?
— Слишком много детективов читаю, — прошептала Шарлотта. А в детективе подозреваются все.
Сколько она себя помнила, на недостаток воображения ей никогда жаловаться не приходилось. Но богатая фантазия может быть и благословением, и проклятием, и Шарлотта порой завидовала тем, кто жил, принимая вещи такими, какие они есть. Вот как раз сейчас воображение вовсе ей не помощник! — заключила Шарлотта.
Может, стоит перейти на любовные романы? Они, по большей части, жизнеутверждающие, сказочные, про любовь. И конец там всегда счастливый. Наверное, стоит попробовать. Можно начать с этой местной писательницы, о которой все без конца говорят. Она живет по соседству с Даниэлем. Как ее зовут? Рексанна… что-то там дальше. Может, Бекнел? Точно! Так и есть. Рексанна Бекнел.
— Тетя Чарли! — раздался за окном голос Даниэля.
Шарлотта вздрогнула и поспешно обернулась к нему, он же тем временем открыл перед нею дверцу.
— Что-то не так? — Опираясь на дверцу, Даниэль наклонился и вгляделся в ее лицо.
— Нет, нет, дорогой. Просто задумалась. Что-то последнее время я часто витаю в облаках!
Шарлотта вынула ключ из зажигания, взяла сумку и выбралась из фургона. Даниэль захлопнул дверцу. Заперев фургон, она направилась вслед за ним через двор к дому.
Они уже до половины поднялись по лестнице, ведущей на веранду, когда Шарлотта взяла племянника за руку.
— Даниэль, подожди минутку.
Он остановился.
— Я вот подумала, пока мы ехали… Тебе не приходило в голову, что Надя может оказаться не единственным подозреваемым в этом деле? Не то чтобы я могла вообразить такое, но полицейские ведь могут заподозрить и тебя!
Даниэль снисходительно улыбнулся.
— Тетя! Ты удивительная женщина. — Он крепко обнял Шарлотту. — Да, конечно, я обдумывал такую возможность. Не забывай, я ведь юрист. Мне приходилось защищать множество людей, которых подозревали в преступлении, так что я понимаю, о чем говорю.
— О, милый, ну конечно, ты понимаешь! — Щеки Шарлотты запылали. — Я ничего другого и подумать не могла! Просто я… я…
Ну что, что «ты», глупая женщина?!
Даниэль рассмеялся.
— Да все в порядке, тетя! Не стоит смущаться, и не нужно мне ничего объяснять. — Лицо его вдруг стало серьезным. — О себе я не беспокоюсь. Гораздо больше меня заботит судьба Нади и Дэви. Чертовски неприятно в этом признаваться, тетя Чарли, но предстоящий разговор не слишком-то меня радует. Как хорошо, что ты со мной!
Хоть и вполовину не такой большой и вычурный, как старинные дома, которые до сих пор встречаются в Садовом районе, дом Даниэля тем не менее был по-своему привлекателен и необычен. Двухэтажный особняк в средиземноморском стиле, покрытый оранжево-розовой штукатуркой, с красной черепичной крышей, построенный в двадцатых годах двадцатого века, являл собой элегантный образчик испанской архитектурной традиции.
