невзлюбил. Я помешала его грандиозным планам женить сына на достойной девушке. И, судя по взгляду, он собирается меня уничтожить.
– Я не смогу, – шепчу в ужасе.
– Сможешь! Ничего делать не придется, просто будь собой – дерзкой мартышкой.
– Я Вам не обезьяна, – шиплю так громко, что его отец снова оборачивается. Натягиваю на себя улыбку и смотрю невидящим взглядом на сцену.
Босс даже не пытается скрыть свою издевательскую насмешку. Хочу схватить его за модный салатовый галстук и затянуть на нем петлю потуже, пока не начнет краснеть и хрипеть. Втянул меня неизвестно во что.
На сцене под веселую музыку появляется ведущий и начинает разогревать публику:
– Добрый вечер, дамы и господа. Бла-бла-бла…. Уже скоро начнется конкурс на лучшую секретаршу, а пока приглашаю на сцену несравненную Зиппи.
После этих слов в моей диафрагме что-то предательски заурчало. Раздаются первые аккорды известного хита, и на сцену выпархивает девушка в сценическом костюме. У меня отвисает челюсть.
– Это она? – тянусь к уху босса и спрашиваю.
– Кто?
– Зиппи. Это настоящая Зиппи?
– А, да, – отвечает с ленцой.
Настоящая певица с микрофоном. Настоящий хит, который я слушала сегодня утром по дороге на работу. Я даже перестала дергаться, и теперь во все глаза смотрела, как она танцует. Босс ведет себя так, будто каждый день видит популярных певиц. Вообще ни разу не впечатлен, и то и дело заглядывает в свой телефон.
Зиппи убегает за кулисы, и ведущий называет поочередно женские имена. Девушки одна за другой поднимаются на сцену.
– Следующая участница конкурса Ната Рубина, – объявляет громогласно.
Я сижу на месте, а потом получаю ощутимый тычок от босса. Встаю с места и лунной походкой выхожу на сцену, на которой только что выступала Зиппи…
Десять участниц, я – восьмая. Мне даже браслет с цифрой налепили на руку, как модельке. Ловлю на себе взгляд босса и посылаю ему та-акую улыбку, которая в больших дозах грозит несварением желудка.
Пятое кресло, предназначенное для жюри, занимает какой-то грозный мужчина с черной бородой. Какие-то они тут все чопорные собрались! Пытаюсь унять взбесившийся пульс, но ничего не выходит.
– Итак, испытание номер один. Самое простое, – ведущий поднимает указательный палец вверх. – Приготовить вкусный кофе для своего босса!
Под легкую музыку открывается ширмочка, за которой стоит новенькая кофемашина. Рядом, на белой скатерти, расставлены чашки, ложки и всякие разные добавки. Девушки-секретарши бросаются к столику, а я застываю на месте. Ловлю на себе негодующий взгляд босса, и, вздохнув, плетусь делать кофе.
Намешиваю в чашку всё, что попадается под руку – от сахара до перца. Разве что не плюю сверху.
Босс, похоже, заметил мою профанацию и сидит теперь недовольный. Впрочем, когда он был довольный, скажите, пожалуйста?
Мои смышленые соперницы уже подают кофеек членам жюри. Перед каждым боссом стоит по две чашки, и только у одного – одна.
У отца Игната.
Черт, мне придется угощать его чудо-напитком. Мне конец. Подхожу к Лозовому старшему на деревянных ногах и, забыв улыбнуться, ставлю чашку на столик, чуть не расплескав жидкость. Ну подумаешь, борщнула с количеством воды от волнения!
Отхожу в сторону и вяло улыбаюсь. Лозовой старший берет кофе моего приготовления и подносит к губам. Я зажмуриваюсь, чтобы не видеть, как он сейчас выплюнет его с досадой и закашляется. (Перца сыпанула от души).
Все идет по плану, сейчас я вылечу из конкурса, сяду рядом с Игнатом Романовичем, получу от него люлей, и на этом мои мучения прекратятся. После конкурса ведущий пообещал снова выпустить на сцену Зиппи. Жду этого с нетерпением.
Открываю один глаз и вижу невозмутимое лицо Романа Валерьевича, который допивает гадость и… ставит мне 10 баллов!
Вашу ж мать! Это не входило в мои планы! Почему? У него извращенные вкусовые предпочтения? Почему он это сделал? Ради сына? Чтобы меня наказать? Оооооо! Горе мне. Все пропало, шеф.
Итак, две девушки выбывают из первого тура, и нас остается восемь. К столикам, где сидят судьи, приставляют стулья. На столешницу ставят ноутбуки. Пока всё это готовится, включают зажигательную музыку, и секретарши-участницы начинают пританцовывать и вилять бедрами. Одна я стою в углу, как наказанная.
Что будет дальше? Как мне отсюда сбежать? Босс испепеляет меня взглядом. Его отец не отстает от него. Оба пялятся на меня так, будто я им задолжала, по меньшей мере, пару миллионов.
Музыка закачивается, и участницам велят сесть напротив боссов-судей. Они будут диктовать письмо, а мы печатать. Угадайте, к кому мне пришлось подсесть?
Ага, к отцу Игната Романовича. Мне везет, я знаю.
Сажусь на стул и выпрямляю спину. Печатать я умею быстро, поднаторела над ведением базы данных в «Лире». Но, стоит ли показывать свое умение? Не проще ли выбыть и наблюдать за конкурсом уже с «трибун»?
Стараясь не смотреть на Романа Валерьевича, открываю программу Word. Мои пальцы замирают над клавиатурой. Включается звук тикающих часов, и я слышу властный голос отца босса:
– Оставь в покое моего сына.
– Мне это записывать? – недоумеваю.
– Не прикидывайся, девочка. Где он тебя откопал? Если ты действительно его возлюбленная, то почему он отправил тебя на конкурс секретарш?
– Вы письмо диктовать будете или как? – спрашиваю, покосившись на конкурентку, которая сидит рядом и печатает со скоростью мысли.
Роман Валерьевич сдвигает брови и ослабляет галстук, как будто ему резко стало душно.
– Отвечай на вопросы, – велит он жестким голосом.
Тик-так, тик-так. Это часики. Скоро время выйдет, а у меня чистый лист и куча гневных вопросов от папочки босса.
– Ты не его девушка, – говорит изобличительно.
– Я его новая секретарша, – отвечаю и скрещиваю руки на груди. Похоже, печатать мне уже не придется. – Довольны?
Он кивает и поднимает вверх табличку с цифрой десять. Черт возьми, он снова ставит высший балл, буквально пинком ноги отправляя меня в третий тур. О, что я ему сделала? Весь этот конкурс – сплошная фикция.
Скашиваю глаза на своего босса и вижу его довольное лицо. Нет, он не рад за меня. Он рад за себя. Потому что умелая секретарша повысит его рейтинг бизнесмена. Хотя еще рано говорить о моем выигрыше. Неизвестно, какие задания там впереди. Да и соперницы мои с виду настоящие акулы приемных.
Еще двух девушек вышибают из конкурса, и нас остается шестеро. Меня никто не воспринимает всерьез – я это вижу. Участницы знакомы друг с другом, наверняка, соревнуются уже не впервые. Я для них новое лицо, не достойное внимания.
Зато из зала за мной внимательно наблюдают. Вижу
