часть дворца. Вафия семенила за мной, не отставая ни на шаг.
– Куда ты, Хэриб? – пыталась образумить меня на ходу. – Может быть не стоит привлекать к этому мужчин? Это может спровоцировать того, кто…
– Ту – ты хотела сказать, – я резко остановилась и обернулась к ней. – Ты ведь и сама понимаешь, чьих рук это дело. Не надо быть талантливым следователем, чтобы сделать выводы, кому моё появление поперёк горла.
Вафия в ответ промолчала, а я продолжила путь к месту назначения. И местом этим оказалась кальянная. Именно на неё мне указал охранник. Точнее сообщил, но пускать не собирался.
И кто бы его спрашивал!
Тронуть он меня всё равно не посмел.
– Господин там не один, сайеда! – попыталась привести последний аргумент Вафия, чтобы остановить меня.
О, даже так?!
Вот и задам насущный вопрос – какого чёрта я тут делаю, рискуя жизнью, если Нафиз находит время быть “не один”.
Игнорируя увещевания охранника и Вафии, я схватилась за длинную ручку резной двери и дёрнула на себя, ворвалась в кальянный зал и через несколько шагов застыла.
Да, Нафиз был не один. На диванах рядом с ним сидели трое мужчин. Они о чём – то негромко разговаривали и курили. А потом резко замолчали при моём появлении.
В одном из них я узнала его брата, а ещё двое были незнакомы.
Я застыла, ощущая внутреннее чувство облегчения, что он не с женщиной. Но в то же время было неудобно оказаться вот так под мужскими взглядами. Удивлёнными и заинтересованными.
– Хэриб? – Нафиз поднялся и сурово посмотрел на меня. Его голос отдавал морозом. – Что ты здесь делаешь?
Наверное, стоило всё же прислушаться к охраннику и Вафии и немного подождать. Но моё дело важное ведь! Меня почти убить пытались!
Ему явно не нравилось то, как я тут появилась. Что я в принципе тут появилась. Возможно, тут проходил какой-то важный разговор о государственных делах. Да и вообще, я ведь прекрасно знала, что в его культуре не принято на такие сборы приглашать женщин.
Но и Нафиз знал, что мне его культура чужда.
– Пытаюсь выжить! – я не стала оправдываться, а начала с главного.
– Что это значит? – он свёл брови на переносице, не понимая, но его глаза по-прежнему сверкали гневом.
– То и значит! Ты привёз меня в свой дворец, где меня только что пытались убить! Ну или, как минимум, сделали вполне прозрачный намёк.
Лицо Нафиза посуровело ещё сильнее. Желваки натянулись, взгляд вспыхнул.
– Я прошу простить меня, – коротко кивнул присутствующим, и они встали с диванчиков, поклонились в ответ, а потом вышли. Только его брат чуть притормозил у дверей, будто забыл что-то, но потом тоже покинул кальянную.
Двери за ними закрыли с той стороны.
– О чём ты говоришь, Хэриб? – Нафиз сделал ко мне несколько шагов.
Я чувствовала, что он злится на меня, но в то же время обеспокоен.
Я рассказала ему всё как было. И о тех словах, что бросила его бывшая (?) невеста, что даже Вафия побледнела и не стала их переводить, и о том, какой “подарок” обнаружила на своей кровати, и о своих умозаключениях на тему предупреждения.
– Мне страшно, Нафиз, – призналась честно. – Я чувствую себя в безопасности только когда нахожусь рядом с тобой. В остальное же время меня не покидает постоянное давящее чувство опасности. Это выматывает.
– Саффана очень непроста, но она бы не посмела, – он говорил, но в голосе уверенности не чувствовалось. – И если я выясню, что это всё же по её указанию…
– А если и по её? Сама же она этого сделать не могла. Значит, во дворце есть кто-то лояльный.
– Я не позволю и волоску упасть с твоей головы, моя Хэриб, – Нафиз сделал ко мне ещё шаг, оказавшись очень близко. Я видела, что он не просто зол, а взбешён и даже, кажется, напуган. – Никто не посмеет причинить тебе вред. А тот, кто подумает только об этом, будет жёстко наказан. Я тебе слово даю. И я найду тех, кто сегодня так напугал тебя.
Он поднял руку и нежно прикоснулся к моей щеке, а мне захотелось прижаться к его ладони. Рядом с ним я действительно чувствовала себя в безопасности.
Потянувшись к нему, я обвила руками его шею и первая прижалась губами к его губам. Закрыла глаза от удовольствия и чувства облегчения. Нафиз обнял меня за талию сильной рукой и прижал к себе, моментально пустив жар желания по моим венам.
– Сделай меня своей, – попросила я откровенно и честно. – Я хочу тебя прямо здесь и сейчас.
Мне это было нужно. Слишком сильно меня тряхнуло, и сейчас я нуждалась в разрядке и ощущении, что есть кто-то, кто своей силой может защитить меня.
Он со стоном припал поцелуями к моей шее, и уже через несколько мгновений лёгкая ткань моего платья мягко опустилась на ковёр. Крепкие руки сжимали мою кожу, сминали груди и бёдра, лаская.
Страх и тревога отпускали по мере того, как тело отвечало на ласки. А когда Нафиз взял меня прямо на ковре, страстно и дико, как ещё ни разу до этого, я и вовсе заставила себя не думать о случившемся.
– Почему ты так хочешь, чтобы я надевала голубое?
Я покрутилась у зеркала, завернувшись в полупрозрачную газовую накидку нежно голубого цвета с короткой золотистой бахромой по краю. Её мне подарил сегодня Нафиз, когда я явилась утром в его покои по приглашению.
Обнажённое тело накидка не скрывала, но придавала шарма однозначно, нежно струясь до самого пола, подчёркивая изгибы и делая их плавными и немного размытыми. Да и такие одежды предназначены не для того, чтобы скрывать наготу, а скорее чтобы её подчёркивать. Сексуальность в чистом виде.
– Он очень идёт к твоим глазам, – Нафиз расслабленно откинулся на подушки и потянулся, а я через зеркало засмотрелась на его красивое подтянутое тело, на то, как заиграли напрягшиеся рельефные мускулы, как покачнулся уже опадающий после секса член.
Красивый мужчина. Невероятно. По меркам любых канонов любой нации. Я бы его касалась и касалась. Непрерывно. Бесконечно наслаждаясь эротической эстетикой его тела.
Как делала только что, всего несколько минут назад. Было так сладко ощущать его запах, его вкус, силу его объятий и несдержанность напористых толчков.
Сначала он любил меня жёстко, сказал, что это за то, что я ворвалась вчера в кальянную и позволила чужим мужчинам увидеть себя простоволосую, так как платок слетел и мне было совершенно не до него.
Но мне понравилось сладкое наказание.
А потом, после совсем короткой передышки, он взял меня так нежно и трепетно, что в груди защемило. Залило тёплым ощущением близости и радости от неё.
Нафиз боялся меня потерять. Я чувствовала, видела это. Уже второй день его охрана дворец вверх дном переворачивали, допрашивали каждого от повара до конюха. Я чувствовала, что важна для него не только как игрушка, как забава или трофей. Нафиз ценил меня саму, и то, что мы пришли к уступкам по поводу моих выездов, одежды и связи – уже было показателем.
И это было важным для меня. Значимым.
– А мне и другие нравятся, – я повела плавно бёдрами сначала в одну сторону, потом в другую, вспоминая уроки Вафии и продолжая смотреть в зеркало. Сделала тазом “восьмёрку” и мягкую волну обеими руками вперёд. – Красный, фиолетовый, белый… золото.
– Тебе все идут, у тебя чудесный вкус, Хэриб, но считай голубой моим капризом.
– А ты капризный, шейх, – я обернулась и медленно, покачивая бёдрами, пошла к нему. Мне хотелось поиграть. Я устала от негатива.
– Отчитываешь меня? – Нафиз изогнул бровь, глядя с иронией, но совсем не противился моим действиям.
Я завернулась в нежную ткань покрывала и встала на постель на колени, а потом перекинула одно и оседлала Нафиза. Качнула тазом, ощущая зачатки нового возбуждения. Нафиз глубоко вдохнул и положил ладони мне на бёдра, скользнул ими вверх под ткань и мягко надавил большими пальцами в самом низу моего лобка, вызвав резкий вздох.
Он попытался перевернуться, чтобы подмять меня под себя, но я
