По мнению самого Рубена, при таких обстоятельствах ей тем более следовало бы оценить его щедрость по достоинству. Разумеется, речь шла лишь о ссуде под процент, о котором он еще не успел упомянуть, до того момента, как муж переведет ей деньги в ответ на телеграмму, отправленную ему еще с утра. И все же, как ни крути, именно Рубен и купил ей новую одежду, и оплатил обед, который она поглощала в настоящую минуту В эту ночь ей опять предстояло спать в его постели Даже согласно ее весьма искаженным представлениям о справедливости он заслуживал честного ответа на свой вопрос.
– Ну ладно, – наконец уступила Грейс, – так и быть, скажу Но только при одном условие – И при каком же?
– Обещай, что не присвистнешь от удивления. Рубен опустил унылый взгляд на неаппетитную смесь мясного фарша, приправленного яблочным соусом, и картофельного пюре у себя в тарелке.
– Я не то что свистеть, даже жевать толком не могу.
После встречи с Крекерами у него расшатался один из коренных зубов.
Окинув бдительным взглядом полупустой ресторанчик, Грейс наклонилась вперед и одними губами прошептала:
– Четыре.
– Четыре?
Она откинулась на спинку стула, видимо, считая свой ответ исчерпывающим.
– Четыре чего? Сотни?
Она закатила глаза с видом человека, вынужденного выслушивать всякий вздор.
– Четыре тысячи? Четыре тысячи долларов?
– Ш-ш-ш!
Глубочайшее изумление, написанное у него на лице, явно пришлось ей по вкусу. Она с довольным видом отхлебнула глоток кофе.
– И все это ты добыла, изображай сестрицу Августину?
Грейс лишь усмехнулась в ответ. – И долго ты этим занималась?
– Около трех недель. Рубен разразился ругательствами на незнакомом ей языке.
– Значит, я до сих пор только даром терял время, – простонал он, придя в себя и недоверчиво качая головой. – Боже всемогущий, мне надо было изображать священника!
– Три недели кропотливой, изнурительной работы, – напомнила Грейс. – Не надо думать, что стоит только нацепить «собачий ошейник»[12], как люди начнут забрасывать тебя деньгами со всех сторон. Тут требуется индивидуальный подход. Это целое искусство.
– Только не морочь мне голову со своим подходом! Я же видел, как ты доила в дилижансе беднягу Суини! Он полез за бумажником еще до того, как ты начала строить ему глазки.
– Я и не думала строить ему глазки! – возмутилась Грейс. – Я этим вообще не занимаюсь.
– Да уж мне-то можешь не заливать. Она умела не только строить глазки, но и краснеть, лить слезы, надувать губки и выпячивать грудь, когда считала, что это поможет ей достигнуть желаемой цели.
– Мы уклоняемся от темы, – сухо напомнила она. – Я тебе сказала, сколько у меня украли. Ты намерен что-то предпринять по этому поводу?
– А тебе действительно нужны эти деньги?
– Знаешь, у тебя ужасные манеры! Что за несносная привычка – отвечать вопросом на вопрос!
Рубен скрестил руки на груди, терпеливо ожидая ответа.
– В отличие от тебя я не барахтаюсь по уши в долгах. Тебя ведь именно это интересует? Никто не устроит мне «темную», если я их не верну.
– Тогда зачем тебе столько денег?
– Чтобы оплатить медицинские счета, – слишком быстро ответила она.
– По виду не скажешь, что ты тяжко больна. Ему хотелось окинуть ее убийственным взглядом, но ничего не вышло: рассеченная бровь не хотела слушаться, а саркастическая усмешка превратилась в страдальческую гримасу.
– Вообще-то это не твое дело, но мой муж… Грейс опустила взгляд, издала тяжелый вздох и вновь посмотрела на Рубена.
– Мой муж… – Голос у нее дрогнул. – У него порок сердца.
Да, следовало отдать ей должное: сыграно было здорово. Настолько здорово, что Рубен даже не мог с полной уверенностью определить, лжет она или нет.
– Ты имеешь в виду Анри? Того, что занимается предпринимательством?
– Занимался предпринимательством. Я забыла тебе сказать, что он отошел от дел.
– Ах вот как! – Если она и лгала, то делала это мастерски.
– Да, именно так! – огрызнулась Грейс. – Давайте-ка вернемся к сути дела, мистер Джонс. Почему вас так волнует мое финансовое положение? Что вы задумали на сей раз? Какие козни породил ваш корыстный умишко?
Рубен галантно поклонился, словно услышал комплимент.
– На сей раз мой замысел чрезвычайно прост, мадам Руссо. Впрочем, вы так умны, что наверняка уже обо всем догадались наперед.
– Очень может быть.
Она одарила его столь ослепительной улыбкой, полной лукавого дружелюбия, что он на мгновение забыл, о чем шла речь. Пришлось отхлебнуть большой глоток пива, чтобы вернуть себе способность мыслить здраво.
– Я считаю, что мы не должны сидеть сложа руки. Наши общие потери составляют шесть тысяч долларов. Предлагаю объединить усилия для их возвращения.
В ее глазах внезапно вспыхнул и тотчас же погас огонек. Рубен понял, что его предложение не стало для нее неожиданностью. Она оттолкнула в сторону свою тарелку и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.
– Каким образом?
– Для начала обратимся за консультацией к моему другу доктору Слотеру. Это тот самый антиквар, о котором я уже говорил. Для меня он просто Док.
– Доктор Слотер? – переспросила Грейс, издав смешок. – Странное имя для антиквара.
– Тем не менее его так зовут. Он держит антикварный магазинчик на Пауэлл-стрит. Я мог бы сходить туда завтра, показать ему тигра и…
– Ты хочешь сказать, мы могли бы сходить к нему.
– Извини, я просто оговорился. Приятно сознавать, что ты проявляешь такое внимание к моим словам.
– С тобой всегда приходится держать ухо востро.
– Ну хорошо, мы покажем ему тигра и послушаем, что он скажет. Даже если эта штуковина сама по себе ничего не стоит, для обладателя остальных одиннадцати фигур она, несомненно, представляет большую ценность.
– Это ведь как набор шахмат без ферзя, верно?
– Совершенно верно. Кроме того. Док Слотер располагает связями в Китайском квартале. Он подыщет кого-нибудь, кто за плату сделает для нас перевод письма, найденного у Пивного Бочонка, и будет при этом держать язык за зубами.
– А откуда у него связи в Китайском квартале? Я бы хотела узнать поподробнее, что он вообще собой представляет, этот Док Слотер.
– Пошли домой. Гусси. Я все тебе расскажу дома. Рубен сделал знак рукой, чтобы им принесли счет.
– Думаю, мы можем смело предположить, что Пивной Бочонок решил надуть своего нанимателя и присвоить фигурку тигра. Так сказать, вор у вора дубинку украл. Ты согласна со мной? То ли он хотел толкнуть ее от своего имени, то ли придержать у себя и потом сбыть своему патрону по более высокой цене.
