Я попыталась прокрутить в голове то, что случилось, но так и не нашла логики в своем поведении. Я сказала «нет» Райану, и даже не намекнула, что была бы не против встретиться в следующий раз, при более удобных обстоятельствах.
Этот внутренний голос…
Что ж, сегодня действительно неудачное время для свиданий, и флирта с Райаном Эвереттом. Если бы я знала, что этот недосягаемый парень заговорит со мной, я бы конечно подготовилась заранее, например, написала список возможных приветствий, тем для разговора, разработала бы специальную походку для него… стоп, я серьезно?
Говорю же, когда я хочу чего-то, у меня начинаются проблемы.
Но сейчас действительно не время для Райана.
Я дождалась нужного автобуса, запрыгнула внутрь, и села у самого дальнего окна. Меня все еще съедала грусть от того, что все так сложилось. Но я должна была увидеться с ней. С этой девочкой, которая была моей самой лучшей подругой.
— Эйша, ты наказана, — произнесла моя классная руководительница. Мое лицо вытянулось.
— Это нарушение прав! Я всего лишь опоздала на ваш урок! На одну минуту!
Мир в шестнадцать лет настолько несправедлив, что меня бросает в дрожь. Я лихорадочно соображала, какую бы еще ложь сказать, но все мысли были только о том милом парне, с которым я разговаривала по скайпу, до трех утра.
Миссис Дженкс не впечатлила бы моя трогательная история, поэтому я включила воображение:
— Этот котик, с такими… печальными глазами… и… и раненой лапкой. Я не могла его бросить, — жалостливо произнесла я. — Из-за дождя его коробка совсем отсырела, и потому ему негде было спать. Я должна была его спасти, миссис Дженкс!
Она скрестила руки на груди, и поджала пухлые губы. В пятьдесят семь лет ее губы выглядели все еще прилично. Наверное, миссис Дженкс каждый день делает маски, потому что больше ей нечем заняться. Даже мою личную жизнь пытается расстроить.
— Эйша, — мрачно сказала женщина, глядя на меня без энтузиазма. — На улице нет никакого дождя.
— Ну да, — мигом нашлась я, — сегодня нет, но он был вчера. И вчера я нашла Леприкончика, и принесла домой. А сегодня чуть-чуть опоздала, потому что мне нужно было его покормить.
Даже если миссис Дженкс и не поверила мне, она сдалась, потому что если бы она начала возмущаться, ее прозвали бы злобной ведьмой, и устроили митинг, что она не любит животных.
Мне позволили сесть на место, но взамен буравили меня весь урок недовольными взглядами. Нужно будет сегодня скачать из интернета фотографий котиков, чтобы было доказательство, что Леприкончик существует.
Когда физика закончилась, ко мне подошла девушка, которую я видела впервые. Она была словно актриса к фильму из пятидесятых, только не роковая дама, а невинная, хрупкая девушка. На ней была белая блузка, и юбка до колен.
— Привет, — произнесла она чудесным голосом, и я моргнула. Не ожидала, что видение заговорит. Мой парень, сидящий за соседней партой, глупо уставился на девушку. Я закатила глаза, и сказала:
— Не обращай внимания на него. Привет.
— Привет, — сказал Итан, гигикнув при этом. Мои брови взлетели вверх, но я даже не обернулась, чтобы смерить его уничтожающим взглядом.
— Можешь показать мне фотографию своего котика?
Я услышала то, что услышала, или мне в ухо только что попал плевок Криса Диркиса?
— Фотографию?
— Твоего котика. Ты рассказала о нем миссис Дженкс, — все так же вежливо говорила девушка. Почему я не помню ее имя? Она выглядит как невидимка, наверное, поэтому.
— Э-э… — промямлила я, а Итан рассмеялся:
— Ты, наверное, шутишь, у нее нет никаких домашних животных.
— Заткнись, Итан, — буркнула я. Почему-то мне не хотелось, чтобы эта девушка знала о моей лжи, но она уже все поняла, и очень расстроилась.
В общем, мы с Девой Роуз познакомились в старшей школе. Она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видела. Мне иногда казалось, что Дева была даже красивее меня. Ее чистейшая кожа, нежно-розового оттенка, выгодно оттеняла натуральные платиновые волосы. Ее голубые, словно у ангела глаза, часто напоминали мне о том, что она действительно непорочна, в отличие от меня. Я все время влипала в разные неприятности. Дева всегда была рассудительной, здравомыслящей, и всегда хотела стать юристом. Она была самым настоящим борцом за справедливость. Я не такая. Я тащила домой бродячих кошек, и собак, но Дева всегда выхаживала их. После того, как Дева умерла, я хотела все бросить. Уйти из университета. Забыть этот город навсегда. Но я не могла сдаться. Потому что то, что отличало меня от Девы, это мое упрямство. Я всегда добиваюсь своего. Так или иначе, но то, что мне нужно, оказывается моим.
Она всегда говорила, что я жуткая эгоистка, и думаю только о себе, но это, конечно же, не правда. Я думала о Деве, и всегда защищала ее, если она попадала в передряги (обычно это случалось по моей вине, но я ведь ее не бросала!). Мы с Девой мечтали поехать в поход, спуститься по реке на каноэ. Мне было любопытно, как это — жить в лесу, среди природы, готовить еду на костре. Я бы конечно хотела бы пойти туда со своим парнем, но его, к сожалению нет. Девы тоже нет. Поэтому я никогда не спущусь по реке на каноэ, и не буду спать в палатке в лесу.
Кладбище было ужасным, но я привыкла к нему; промозглая земля скрипела под моими ногами, когда я шла к могиле Девы.
Я остановилась перед мраморным надгробием, установленным ее родителями. Здесь уже лежали свежие цветы. Она была бы рада белым розам. Дева до жути любила белые розы. Наверное, потому, что они были как она — такими же белоснежными, непорочными, и невинными.
Когда я сказала ей это, — о том, что она любит розы, чисто из нарциссивных соображений, она рассмеялась мне в ответ.
Я присела рядом с ее могилой на небольшую скамеечку, под деревом, уперлась локтями в колени, и произнесла:
— Не поверишь, что я сделала сегодня, Дев. Ты будешь смеяться как одержимая, когда я расскажу, как пыталась убедить сегодня в магазине Райана, что я не проглотила язык. Представь себе эту картину. Ух, мои щеки все еще пылают. И, между прочим, из-за тебя, я не отправилась с ним в романтическое путешествие. Шучу, Дев. Конечно же, он просто предложил подвести меня…
Я замолчала, поняв, что странно веду себя. Вообще-то, всегда, когда я оказываюсь здесь, меня тянет все выболтать фотографии, на надгробной плите, словно она — мой личный дневник. Я просто верю, что Дева слышит меня. Не может не слышать. Я верю в загробную жизнь, и верю, что когда-нибудь мы встретимся с ней в хорошем месте. Дева заслуживает Рая, и надеюсь, она сейчас там, лежит на берегу моря, на шезлонге, попивает колу через трубочку, и хохочет от моих ужасных ляпов.
