Только увидев на полу за дверью край знакомого цветастого халата, я окончательно пришла в себя. Я наклонилась, испытывая головокружение, и дрожащими пальцами полезла в карман.
Камень исчез.
Вернулся Геринг и безнадежно покачал головой.
— Так никого и не нашел. Кто бы это мог быть?
— Не знаю. Но догадываюсь, чего он хотел.
Я рассказала детективу о камне, который небрежно сунула в карман халата, и Геринг стал звонить по телефону, пытаясь связаться с Мак-Фейлом. Но тот, видимо, работал по собственному графику. Геринг доложил о случившемся и попросил передать Мак-Фейлу, чтобы он позвонил в магазин.
Когда он повесил трубку, я показала ему предмет, лежавший на полу.
— Смотрите. Меня, наверное, ударили этой штукой.
На полке, висевшей на стене, стояли две привезенные из Мексики подставки для книг из оникса. Одна из них и лежала перед нами на полу. Геринг осторожно, с помощью носового платка поднял ее и рассмотрел.
— Даже не разбилась. Давайте взглянем на ваш синяк. — Он изучил мою травму. — Немного поболит. Но вы легко отделались. И кожа не повреждена. Вас спасли густые волосы, да и подставка — это не лучшее орудие для нанесения удара. Как вы себя чувствуете?
— Голова болит. Но думаю, что скоро оправлюсь.
— Может быть, это и хорошо, что так случилось, — торжественно произнес он.
— Что вы хотите этим сказать?
Он пожал своими тяжелыми плечами.
— Послушайте, мисс Уинн, я ваш друг.
— Конечно, — подтвердила я. — Спасибо.
— Вот почему я хочу вас предостеречь. Будьте начеку. В этом магазине полно людей, которых Монти выводил из себя по той или иной причине. Но только у вас есть мотив. Самый очевидный из всех, какие бывают на свете. Если Мак-Фейл получит против вас что-нибудь реальное, я вам не завидую. Может быть, это нападение направит его по другому следу. Вот почему я считаю, что оно может пойти вам на пользу.
Я сдавила пальцами пульсирующие виски.
— Вот что, мисс Уинн, — продолжал Геринг. — Если вы собираетесь сегодня оставаться на работе, не рассказывайте пока никому о том, что случилось. По крайней мере, не стоит сообщать о нападении всем и каждому. Лучше присмотритесь, как ведут себя люди. Может быть, кто-то удивится, увидев вас в полном здравии, или как-нибудь иначе себя выдаст.
Я кивнула. Конечно, я никому не скажу о происшествии. Такая новость собрала бы вокруг меня весь этаж, и мне пришлось бы весь остаток дня выслушивать соболезнования. А я сейчас больше всего хотела, чтобы меня оставили в покос.
— Хорошо, — сказал Геринг, осторожно заворачивая подставку для книг в носовой платок. — Думаю передать эту вещицу криминалистам. Да, совсем забыл! Я ведь пришел вам передать, чтобы вы спустились снять отпечатки пальцев.
— Отпечатки пальцев? — Я ощутила приступ тошноты, вспомнив о клюшке.
— Да, там в отделе оформления витрин. У мистера Каннингхема есть приятели в высоких сферах, и он поднял жуткий вой по поводу того, что массу людей собираются оторвать от работы, вызывая в полицию, чтобы снять отпечатки пальцев. И выставляют их при этом на обозрение. Поэтому, чтобы его успокоить, они проделывают эту процедуру прямо у нас, без отрыва от производства.
— А когда будет дознание? — спросила я.
— Сначала предполагалось, что сегодня, — объяснил Геринг. — Но Мак-Фейл попросил отсрочки, поэтому коронер назначил его на понедельник. Это запутанный случай. Слишком много свидетелей. Мак-Фейл хочет разобраться со всеми ними до судебного заседания. Ну, мне пора. С вами действительно все в порядке?
Я ответила с вымученной улыбкой.
— Думаю, что так. Наш злоумышленник, кто бы он ни был, получил то, что хотел. Не думаю, что он вернется.
— Вы правы, — сказал Геринг. — Если только он не считает, что вы успели его рассмотреть. В этом случае он может вернуться, чтобы закончить свою работу.
Высказав эту ободряющую мысль, Геринг удалился.
Ничто не казалось мне теперь достаточно основательным и надежным. Я даже не была очень напугана. Произошло много такого, что никак не могло произойти, и мой мозг отказывался приспособиться к новому положению вещей.
Кто-то убил Монти. Кто-то спрятался в кабинете и сшиб меня с ног. И камень исчез из кармана халата. Там и лежит ключ. Кто знал, куда я положила камень?
Только три человека: Елена, Билл, Крис.
Елена в это утро ушла раньше меня. У нее было достаточно времени, чтобы проскользнуть в мой кабинет до моего прихода. Но Елена — моя подруга.
Что касается Билла и Крис… Я пришла на работу уже после открытия магазина. Кто угодно мог пройти незамеченным в толпе покупателей и подняться наверх. Кто угодно, только не Билл не могло произойти! Я не собиралась заново возвращаться к тем смехотворным мыслям, которые преследовали меня накануне вечером.
И Крис тоже не могла этого сделать. Правда, она была достаточно крупной и сильной. И она так переживала из-за того, что считала себя виноватой передо мной, так хотела искупить свою вину.
Билл и Крис — тоже мои друзья. И все же… Даже друг, если он окажется в ловушке, в безвыходной, отчаянной ситуации, может пойти на все. Особенно если ему грозит разоблачение.
А может быть, кто-нибудь из них просто проболтался? В этом случае дело не так уж безнадежно. Я выясню это позже, когда представится случай поговорить с ними наедине.
И во всем этом деле столько загадочного и непонятного. Что могло означать кольцо в руке у Монти? И если то, что я подняла с ковра, действительно было осколком камня от кольца, то почему этот осколок представляет такой интерес для убийцы?
Вопросов было сколько угодно, и ни на один из них я не могла найти ответа. И на каждом шагу меня подстерегали опасности, о которых я, может быть, даже и не догадывалась. Мне захотелось, чтобы поскорее пришел Кейт, страшно стало оставаться одной. Скоро мне придется пройти процедуру снятия отпечатков пальцев. До этого надо собраться, взять себя в руки. Может быть, работа поможет.
Я нашла на своем столе лист бумаги, на котором вчера вывела смелые слова: «Цвет года — красный». Скоро я поняла, что работа над девизами — не лучший способ успокоиться. «Красный — цвет крови», — сказал Кейт. Но теперь я могла предложить кое-что похлеще. Для меня отныне красный цвет — это напоминание об убийстве. Когда в кабинет вошел Кейт, я спрятала свои записи.
Мой помощник выглядел ужасно. Его и без того несвежая кожа пожелтела, а руки так дрожали, что Кейту с трудом удалось повесить шляпу на крючок,
— Что с тобой? — спросила я.
— Я… я только сейчас узнал, — проговорил он запинаясь. — Я имею в виду мистера Монтгомери. Это чудовищно.
