Он взвыл, буквально взвыл, отчаянным, испуганным воплем ярости и безнадежности.
— Я пытался лечить тебя. Богу известно, я старался изо всех сил, а ты веришь своему ублюдку-братцу и его жене! Дьявол, это был элавил, только и всего!
Лили кивнула:
— Ты прав, у нас нет достаточных доказательств, чтобы потащить тебя к шерифу. Да и какой это шериф! Жалкая пародия! Как вспомню его расследование убийства Бет! Убила бы!
— Но он делал все что мог! Будь ты рядом с Бет, у него появились бы свидетели…
— Если мы найдем улики, — не обращая на него внимания, перебила Лили, — даже этому жалкому подобию шерифа придется посадить тебя в кутузку. Что бы там ни твердили ты или твой папочка, сколько бы денег ни совали в его карман, каким бы количеством голосов ни обеспечили на следующих выборах, но ты будешь сидеть, пока в Гемлок-Бей не появится более достойный представитель закона, который сможет передать дело в суд. Видишь ли, я ушла бы от тебя, даже если бы ты не убил свою первую жену и, честно говоря, даже если бы не пытался убить меня, потому что ты лгал мне. Лгал с самого начала. Использовал даже гибель Бет, чтобы заставить меня терзаться угрызениями совести. Всячески изощрялся, манипулируя мной, и скорее всего скармливал мне депрессанты. Чтобы я постоянно чувствовала себя виноватой. Но разве это я виновата в ее смерти? Не я убила Бет. Неизвестный негодяй. Теперь я это сознаю. Неужели ты планировал убить меня с той минуты, как надел мне на палец кольцо?
Теннисон, сжав виски руками и ни на кого не глядя, молча тряс головой.
— Сегодня мне пришла в голову ужасная мысль: может, ты и Бет убил?
Теннисон резко вскинул голову:
— Бет? О Господи! Как ты могла подумать?!
— Она моя наследница. После моей смерти картины должны были перейти к ней. Нет, даже ты не способен на такую подлость. Твои родители… да, возможно, но не ты. К сожалению, я не слишком удачлива в выборе мужчин. Две попытки — и взгляните только, что за жалкий результат. Очевидно, я очень плохо разбираюсь в людях, а может, мои букмекерские гены временами затмевают здравый смысл. Нет, ты не мог ни убить сам, ни нанять убийцу Бет. Может, мы сумеем найти что-то на твоего папочку. Посмотрим. А пока прощай, Теннисон. У меня язык не поворачивается сказать все, что я о тебе думаю.
Все это время Савич и Шерлок молчали, глядя на мужчину и женщину, стоявших лицом друг к другу по обеим сторонам обеденного стола. Теннисон был белее полотна. Пульс на шее бешено бился. Пальцы стискивали столешницу. У него был вид человека, потерявшего рассудок. Не помнившего, кто он и где находится. В отличие от него Лили выглядела абсолютно спокойной. Она, казалось, не испытывала ни малейшего неудобства.
— Диллон и Шерлок соберут мои вещи завтра, пока ты будешь на работе. Сегодня мы переночуем в Юрике.
Она повернулась, но в боку снова кольнуло. Лили поморщилась.
— Пожалуйста, только не вздумай уничтожить мои рисунки и рисовальные принадлежности, Теннисон, иначе придется просить брата или невестку набить тебе физиономию. У них и без того руки чешутся это сделать.
Она кивнула мужу и пошла к выходу, но у порога вновь обернулась.
— Диллон, я буду готова через десять минут. Подождешь? Высоко вскинув голову, выпрямившись, словно бок не горел огнем, она покинула столовую. Проходя мимо кухни, она увидела миссис Скраггинс, стоявшую у двери.
Экономка улыбнулась ей. Лили быстро прошла мимо, бросив на ходу:
— Превосходный ужин, миссис Скраггинс. Мой брат в восторге. Спасибо за то, что спасли мне жизнь семь месяцев назад. Мне будет не хватать вас и вашей доброты.
Юрика, Калифорния, «Мермейдз тейл»Лили проглотила таблетку болеутоляющего и посмотрелась в зеркало. Она выглядит гораздо лучше, ни малейших сомнений.
Она с тяжелым вздохом покачала головой, раздумывая, что же все-таки с ней произошло. Последние несколько месяцев она жила как в аду. Как она выглядела, когда впервые приехала в Гемлок-Бей? Наверное, совсем по-другому. Она была так полна надежд! Они с Бет наконец освободились от Джека Крейна и были по-своему счастливы.
Она вспомнила, как они шагали рука об руку по Мейн-стрит, зашли в булочную Скутера, чтобы купить круассан с шоколадной начинкой для Бет и булочку с изюмом для Лили. Тогда она и понятия не имела, что вскоре снова выйдет замуж за человека, который, как тогда казалось, любил ее и Бет, в полной уверенности, что отныне ее ждет безоблачная жизнь.
Идиотка.
Она снова выбрала мужчину, который искал выгоду в ее смерти, готов был похоронить ее со слезами на глазах, с горькими жалобами на устах и радостью в сердце.
Два брака — и такой крах! Нет, никогда, никогда она не посмотрит на человека, который проявит к ней хоть малейший интерес. Видно, она и в самом деле ни черта не разбирается в мужчинах. И вопрос, не дававший ей покоя, снова больно уколол в сердце. Неужели Теннисон виновен в смерти Бет?
Лили так не думала… и честно сказала об этом Теннисону, но все случилось слишком быстро и никто ничего не видел. А если именно Теннисон сидел за рулем? А потом… потом ей только и хотелось лечь в гроб и самой закрыть крышку.
Бет ушла. Навсегда. Лили представила себе ее личико: точная копия Джека, но мягче, тоньше, и такое красивое! За неделю до смерти ей как раз исполнилось шесть. К счастью, Бет не унаследовала злобного нрава отца. Она была невинной и любящей, всегда делилась с матерью всем, пока…
Лили подняла голову и снова взглянула на свое отражение. Пока… что?
Она снова вернулась мыслями к тем нескольким дням до гибели Бет. Девочка изменилась… стала настороженной, скрытной, даже испуганной.
Испуганной? Бет? Нет, это просто невозможно. И все же Лили была готова поклясться, что Бет перед самой смертью стала какой-то другой.
Нет, Бет не умерла. Убита. Человеком, который вел тот автомобиль.
Боль снова сжала сердце Лили. Узнает ли она правду?
Лили покачала головой, попила воды из-под крана. Брат и Шерлок только что ушли, после того как она в сотый раз заверила, что совершенно спокойна и вполне здорова. С ней все в порядке, поезжайте скорее, соберите ее вещи. Хорошо бы Теннисон не выбросил в мусор ее рисунки.
Лили глубоко втянула в себя воздух. Да, ей нужны рисовальные принадлежности, и как можно скорее. Она хотела взять свою лучшую колонковую кисть, окунуть в краску, сесть перед чистым листом бумаги. Но глупо покупать дорогие кисти только на один день. Нет, она сейчас пойдет и купит недорогие карандаши и фломастеры или набор для начинающего художника, какой купили ей родители, когда она впервые захотела рисовать комиксы. Она до сих пор чувствует их вес на ладони. Пригодятся еще бутылочка индийской туши, бумага для принтера, достаточно плотная, которая не истреплется сразу, как бы яростно ни исчеркали ее, сколько раз ни складывали, засовывая в конверт. А может, лучше и тетрадка, не больше чем на сотню листов. Обычно, рисуя политические комиксы, она использовала полосы, нарезанные из специальной рисовальной бумаги, толще почтовой открытки, так называемого бристольского картона. И флакончик «штриха». Она уже видела себя за столом, видела резкие бледные линии, которые скоро превратятся в человека часа, сенатора Несгибаемого Римуса, будущего президента Соединенных Штатов, из прекрасного штата Уэст-Дименше, который тот ухитрился поделить на две половины, чтобы провести рискованный эксперимент контроля над оружием у населения. В одной половине контроль был таким же строгим, как в Англии, в другой — вообще никакого. Римус произносит страстную речь перед законодательным собранием штата с благословения губернатора, которого шантажирует за получение взятки с подрядчика, заодно являющегося и его племянником.
