— Суд решать будет, уважаемый…
— Но решение суда будет зависеть от выводов следствия и заключения прокуратуры. Вот мне и хотелось бы, чтобы на суде прокурор потребовал максимального срока наказания. И я готов соответствовать… стимулировать, так сказать…
— Каким это образом?
— Обыкновенным, майор, самым банальным… — Муравьев сунул руку во внутренний карман пиджака, вынул конверт и положил перед Пилюгиным. — Здесь десять тысяч долларов. Столько же пообещайте… ну, вы, я уверен, знаете, кому надо пообещать. Я, конечно, тоже знаю, но мне хотелось бы, чтобы это сделали вы, майор. Я уверен, у вас надежней получится. Да и дело-то совсем не сложное… преступник должен получить по заслугам, только и всего.
Пилюгин смотрел на пухлый конверт и молчал. Муравьев терпеливо ждал.
— Деньги, конечно, хорошие, но вы лучше заберите их, — наконец сказал Пилюгин и закурил сигарету.
— Почему? — искренне удивился Муравьев.
— Потому что я взяток не беру, — улыбнулся Пилюгин. — Такой вот, знаете ли, оригинал.
— Но… — начал было Муравьев, но Пилюгин перебил с улыбкой:
— Возьмите, возьмите деньги, господин Муравьев…
А несколькими днями позже его вызвали к начальству.
— Здравствуйте, Герман Федорович. — Пилюгин вошел в кабинет, остановился перед столом, за которым сидел моложавый, с седыми висками генерал.
— Здравствуй, Пилюгин, здравствуй. Присаживайся. Как с убийством балкарца?
— Стараемся. Есть одна зацепка, проверяем. — Пилюгин сел в кресло. — Если все срастется — сразу выйдем на заказчика.
— А продавец?
— Пока неизвестен.
— Когда будет известен?
— Когда — точно сказать не могу. Надеюсь на ребят — Голубев и Тулегенов должны вернуться из Нальчика. Очень надеюсь, что они привезут наводки на тех, кто продавал взрывчатку со склада. Тогда найти заказчика — дело одного дня.
— А убийца?
— Думаю, заказчик и убийца — одно и то же лицо. Что-то у них не срослось, вот он и решил убрать курьера.
— Ладно, дело твое. Незамедлительно информируй. Из ФСБ был человек — хотят взять дело себе.
— Ну, ну — они любители на готовенькое, — усмехнулся Пилюгин.
— Да нет у тебя ничего готовенького! Ладно, информируй. Теперь с этим дурацким делом… Покушение на убийство… из-за собаки… ну, мальчишку покусала…
— Ах, это, — улыбнулся Пилюгин. — А что там вас встревожило? Дело почти закончено. Думаю, этого майора держать под стражей ни к чему — пусть до суда под подпиской ходит. Я в представлении напишу свои соображения.
— Зачем? — спросил генерал.
— Что зачем? — не понял Пилюгин.
— Зачем его выпускать под подписку? Чтобы он еще одно покушение совершил?
— Да нет, Герман Федорович, ничего он больше не совершит. Вообще-то, достойный мужик. Две войны в Чечне прошел, ранение, контузия, награды есть. Больной к тому же.
— Чем больной?
— Сердце. Ему операцию надо делать. Шунтирование. Его поэтому и комиссовали вчистую. Только операция эта кусается — тридцать тысяч баксов стоит.
— Врачи в тюрьме его осматривали?
— Зачем? Я медицинское заключение читал.
— Ну читал, ну и что? Не знаешь, как такие заключения делаются? Первый день в угрозыске работаешь? — генерал был чем-то недоволен и не скрывал этого. — Этот… как его? Ну, пострадавший?
— Муравьев.
— Вот-вот, Муравьев… Короче, мне сам замминистра, Степан Гаврилович, звонил. Уж не знаю почему, но он в курсе этого дела, усекаешь?
— Усекаю…
— Выходит, у этого Муравьева солидные связи. Так что ни о какой подписке о невыезде и речи быть не может.
— Но у него там… обследование медицинское назначено… — Пилюгин растерялся. — Человек действительно на волоске висит. Сердце — штука такая, раз — и нету…
— Слушай, Пилюгин, ты в адвокаты, что ли, записался? За этого преступника горой. Что-то раньше ничего подобного за тобой не замечал. Короче, до суда твой… как его?
— Иванов.
— Твой Иванов будет сидеть в СИЗО, и никаких разговоров. У меня все. Свободен, майор.
— Меру пресечения определяю не я, Герман Федорович, а судья, — не отступал Пилюгин.
— Ты только дурочку не валяй, а? — опешил генерал. — Судья определяет меру пресечения, исходя из твоего представления. От тебя именно такое представление и требуется. Если замминистра по этому поводу позвонит мне повторно, то пеняй на себя.
— Понял… — нахмурился Пилюгин и направился к двери.
— А ну стой, — сказал генерал. — Что ты так из-за этого бывшего майора распереживался?
— Бывших майоров не бывает, товарищ генерал. Да и не из-за майора я! Мне этот козел Муравьев… что мы, как бобики, а? Какой-то баксовый туз нажал, а мы сразу хвостами виляем? Мы-то сами кто после этого?
— Хм… н-да… — закашлялся Герман Федорович. — Считай, я твоих слов не слышал. Что поделаешь, Пилюгин, мы люди подневольные. Кто кого ужинает, тот того и танцует… Ладно, иди к чертям, надоел!
Майор усмехнулся и вышел, тихо и плотно закрыв за собой дверь…
…Пилюгин замычал, будто ему сделалось невмоготу, замотал головой, но воспоминания не оставляли его. Галка уже смотрела на отца с испугом. Витька молча сопел, смотрел в окно. А Пилюгин мотал головой и глаз не открывал…
— …Ну что же, Александр Иванович, следствие подходит к концу — дальше суд будет решать, виновен — не виновен, сколько дадут — я свое дело сделал.
— В лучшем виде, — усмехнулся Александр Иванов.
— Как здоровье-то? — непривычно сочувствующим тоном спросил Пилюгин.
— Тебя это волновать не должно.
— Эх, Иванов, смотрю на тебя — ну, ни грамма раскаяния, — вздохнул Пилюгин.
— Нету раскаяния, что поделаешь.
— Ни о чем не жалеешь?
— Почему? Жалею… — пожал плечами Александр. — Жалею, что не замочил эту скотину.
— Если бы замочил — другой разговор с тобой был бы. Лет на пятнадцать потянул, не меньше.
— Мне все равно, сколько сидеть. Скорее всего, недолго…
— На амнистию надеешься? Или на условно-досрочное?
— На небесную амнистию, — Александр показал пальцем в потолок. — Болезнь у меня, сам знаешь, майор… сердце едва фурычит…
— Знаю, — нахмурился Пилюгин. — На зоне всякие болезни лечат… А когда тебе исследование должны делать?
— Да тебе-то что? Теперь уж не будут…
— Почему?
— В СИЗО с аппаратурой они не поедут, — усмехнулся Александр. — Ладно, перебьюсь. Мне не привыкать.
— Я представление напишу — может, судья и под подписку тебя выпустит, — уводя глаза в сторону, проговорил Пилюгин. — Сам я эти дела не решаю…
