– Куда тебе нельзя опаздывать? Скажи мне, что ты сделал, Кармин!
– Я обратился к Салу. Это ты желала услышать?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду то, что я попросил его об одолжении. Попросил его помочь мне, поэтому теперь я должен отдать ему кое-что взамен.
Хейвен неотрывно смотрела на Кармина, пытаясь совладать с нарастающей паникой.
– Что именно?
– Свою лояльность.
Неистово качая головой, Хейвен села на постели, вскрикнув от резкой боли. Кармин потянулся к ней, однако она оттолкнула от себя его руку.
– Ты должен забрать свои слова назад!
– Я не могу, – ответил Кармин. – Слишком поздно.
– Но ты не можешь заниматься подобными вещами! – не сдавалась Хейвен. – Ты не можешь быть таким, как они!
– Я уже такой.
– Нет! Ты не можешь этим заниматься. Мы обсуждали это. Ты не можешь быть таким человеком!
– Думаешь, я хочу им быть?! Думаешь, я хочу заниматься подобным? Конечно же, не хочу!
– Так зачем ты это сделал? Как ты мог согласиться на такое?
– У меня не было другого выбора. К тому моменту, когда мы нашли тебя, ты была уже практически мертва, Хейвен. Неужели ты, положа руку на сердце, сможешь корить меня за подобное решение, когда ты сама пыталась сделать то же самое для того, чтобы спасти мне жизнь после аварии? Ты с такой легкостью рассталась бы со своей жизнью ради меня, но при этом ты не можешь понять, как я мог пойти на то же самое ради тебя? Я понимаю, что ты расстроена, но что сделано, то сделано. Я стал частью этого, и мне не вырваться, – сказал Кармин, делая паузу. – По крайней мере, живым.
Смотря на Хейвен умоляющим взглядом, Кармин без слов просил ее понять, но в этот момент она попросту не могла этого сделать. Она отвела взгляд, когда он склонился к ней для того, чтобы вытереть ее слезы. Его прикосновение было нежным, и при других обстоятельствах оно вполне могло бы утешить ее, но сейчас его было мало для того, чтобы обуздать ее страхи.
– Все будет хорошо, – заверил ее Кармин, пока она ложилась. – Все осталось прежним.
Хейвен безумно сильно хотелось ему верить. Ей отчаянно хотелось того, чтобы все оставалось прежним – точно таким же, как они и планировали – но в ее душе больше не было места наивности. Она прекрасна понимала, что это была преступная жизнь, жестокий мир, в котором опасность поджидала на каждом углу. Совершая в таком мире чудовищные поступки, которые Хейвен никогда не смогла бы постичь, люди становились бесчувственными и циничными. Этот мир отнял их матерей и едва не убил их самих. Они так сильно пытались убежать от этого мира, однако в конечном счете ему все же удалось поймать их в свои сети.
Не такой мир представляла себе Хейвен, думая о будущем.
Все ее мысли устремились к планам, которые они строили до всего случившегося – к планам, которые начали таять. Они хотели отправиться туда, где никто их не знал, и начать с чистого листа. Они хотели быть самими собой, избавиться от следовавшего за ними по стопам призрака рабства и ярлыков, которые на них навешивали другие. Поступив в колледж, Кармин занимался бы футболом, в то время как Хейвен изучала бы искусство. Внезапно все это превратилось в невероятно далекую мечту. Мысль о свадьбе и создании семьи была омрачена настигшей их реальностью. Хейвен больше не знала, какими были их возможности, куда они могли отправиться и что они могли делать. Разрешат ли Кармину поступить в колледж? Смогут ли они завести детей в таком мире?
Однако важнее всего было то, что могло произойти с Кармином. Сможет ли он вести подобный образ жизни и оставаться тем человеком, которого она любила? Может ли человек совершать плохие поступки, и не быть при этом плохим человеком? Как она сможет жить, зная, что человек, которого она любит, занимается подобным? Сможет ли она простить его за ту боль, причиной которой он может стать? Сможет ли она принять то, что он становится таким же человеком, как и те люди, которые жестоко обращались с ней всю ее жизнь?
Как это удалось сделать Мауре?
* * *
Стоя в передней части тускло освещенной церкви, Винсент смотрел на мерцающее пламя свечи, которую он только что зажег. Яркое пламя осветило его руку, когда он едва заметно перекрестился. Услышав позади себя тихий шелест, Винсент обернулся и увидел приближавшегося к нему отца Альберто, державшего в руках Библию.
– Святой отец, – поприветствовал его Винсент, кивнув.
– Как ты, сын мой?
– Все хорошо.
Отец Альберто покачал головой.
– Существуют люди, которых никогда не удастся обмануть, и твой священник – один из них.
– А кто остальные? – с любопытством спросил Винсент. – Моя мать?
Пожилой священник рассмеялся.
– Я знаком с твой матерью уже несколько десятков лет. И я могу с уверенностью сказать, что эта женщина слышит и видит только лишь то, что пожелает. С подобной женщиной это большая удача.
Винсент улыбнулся.
– Приемлемо ли для священника судить о людях подобным образом?
– Я ее не осуждаю, – заметил отец Альберто. – Не мне судить. Я просто говорю правду, находясь в церкви. И это неплохая идея. Не желаешь ко мне присоединиться?
– Конечно.
– Тогда я повторю свой вопрос. Как ты, сын мой?
Винсент замешкался.
– Мне страшно.
Казалось, ответ Винсента нисколько не удивил отца Альберто.
– Что пугает тебя, Винченцо?
– Коррадо в больнице.
– Знаю-знаю. Он идет на поправку?
– Я бы так не сказал, – ответил Винсент. – Селия считает, что он обязательно поправится и скоро очнется, но я сомневаюсь в этом. Его мозг слишком долго находился без кислорода, поэтому я не уверен в том, что он сможет так легко это преодолеть.
– Как долго длилось кислородное голодание?
– Практически четыре минуты.
– После такого невозможно восстановиться?
– Невозможно? Нет, это крайне маловероятно.
– То же самое доктора сказали бы и про непрочное зачатие.
Винсент покачал головой.
– Нет, непорочное зачатие доктора назвали бы невозможным.
– Но Дева Мария все же родила Иисуса.
– Справедливо.
– Чудеса случаются, – продолжил отец Альберто. – И существует причина, по которой ты считаешь невозможной уверенность Селии в том, что он поправится.
– Причина кроется в том, что я – доктор?
– Нет, в том, что ты потерял веру.
Услышав это, Винсент с удивлением посмотрел на священника.
– Я не приехал бы сюда, если бы лишился веры.
– Напротив, Винченцо. Ты приехал сюда для того, что тебе хочется вновь ее обрести. Бога тоже не обманешь. Он всё знает, и это нормально, потому что Он простит тебя. Вопрос заключается в том, готов ли ты сам к прощению.
