От слабости Кэрри махнула рукой на вечерний душ. Она лишь почистила зубы, смыла макияж и переоделась в ночную сорочку. До кровати едва удалось добраться — так подкашивались ноги.
Откуда-то донесся мелодичный хрустальный звук. Снизу, из зала? Наверное, это горничная убирает со стола. Женский голос, затем мужской… игривый женский смех. Убирает и попутно флиртует с Монком? Почему бы и нет? Он того стоит, да и заняться нечем, раз уж гости разошлись по своим комнатам. Боже, да ведь еще нет и девяти! Так она себя чувствует обычно разве что под утро, когда засидится за работой…
Комната плыла перед глазами, самочувствие было хуже некуда. Кэрри рухнула на постель, заползла под покрывало и повернулась на бок, подтянув колени чуть не к подбородку. Нет, так только хуже! Она медленно перекатилась на спину и вытянулась. Как будто лучше…
Через минуту Кэрри уже спала.
Трудно сказать, как долго длился сон, но когда она проснулась, в комнате было совсем темно и кто-то тихонько звал ее по имени. Она попробовала откликнуться, но язык не слушался. Потом раздался странный звук, будто рядом снова и снова щелкали кастаньеты.
Что происходит?
Кто-то толкнул Кэрри в плечо и снова окликнул, уже громче.
Как много нужно сил, чтобы просто приподнять веки! Они словно приклеились.
— Кто это?..
— Кэрри, Кэрри!
— Кто это?..
Непрерывное щелканье мешало сосредоточиться, и сон наплывал, не желая выпускать из объятий. Вспыхнул свет, такой яркий, что заболело даже под веками, но не хватило сил прикрыть глаза рукой.
— Оставьте меня… — взмолилась она едва слышно.
— Я слышала твой сегодняшний тост, Кэрри. Помнишь его?
— Нет…
— Ты пожелала, чтобы все мечты стали явью. А как насчет кошмаров? Вдруг они тоже воплотятся?
Что за нелепость?
— Кошмары? Какие кошмары?
— Открой глаза.
Щелканье приблизилось вплотную.
— Ну же, взгляни на меня!
Голос стал требовательным, даже угрожающим. Наконец Кэрри удалось приподнять невероятно тяжелые веки. Над ней раскрывались и смыкались ножницы. Отблеск от них резал глаза. Звук, с которым они смыкались, и был тем щелканьем, что ее разбудило. Откуда здесь ножницы и зачем?
Щелканье прекратилось, ножницы исчезли из виду. На их месте появилось лицо. Оно склонилось близко, так близко, что даже сквозь пелену удалось разглядеть дьявольскую, злорадную улыбку — улыбку из далекого прошлого.
Кэрри показалось, что она кричит в полный голос, но это был только слабый шепот:
— Нет… нет… нет… о Господи, защити и спаси… нет… Джилли!..
Эвери давно потеряла всякое представление о времени. Хотелось сделать как можно больше до отъезда в аэропорт. Накануне она не ушла с работы до тех пор, пока не разобрала все на своем столе, но, даже несмотря на это, ей пришлось утром явиться в половине седьмого.
От усталости двоилось в глазах, так что текст на экране расплывался, а дело двигалось удручающе медленно. Кто-то (надо было еще выяснить, кто этот негодяй) успел водрузить на стол двадцать две папки со всевозможной информацией для срочной загрузки в базу данных. Пришлось также ознакомиться примерно с шестью десятками сообщений и дать на них ответ. О том, чтобы заглянуть в собственный почтовый ящик, и речи не шло.
Кабинка выглядела так, словно по ней прошелся ураган. Казалось, стоит отвернуться — и папки множатся.
— По-моему, ты уже должна быть в воздухе, — сказала Марго, осторожно выглядывая из-за груды бумаг, которую венчала опустошенная коробка для завтраков.
— Еще немного времени найдется… — ответила Эвери, не отрывая взгляда от клавиатуры (она печатала ответ на очередное послание).
— Эй, Марго! — Лу потянулся, разминая утомленные плечи. — У тебя там не осталось печеньица?
— Можешь съесть долю Эвери, все равно она к ним не прикоснется.
— Да-да, ешь, — рассеянно подтвердила та.
— Когда уходишь? — осведомился Лу с полным ртом.
— Скоро…
— На аэродром?
— Куда же еще? — хмыкнула Марго.
— У меня все рассчитано до минуты, — сказала Эвери, ненадолго опуская руки. — Если уйти с работы ровно в четыре пятнадцать, хватит времени заехать домой, переодеться, уложить вещи в багажник, добраться до аэропорта, оставить машину на платной стоянке и добежать до контроля.
— Ты вчера говорила с экономкой миссис Шпигель? — Марго появилась из своей кабинки. — Помнишь, ты хотела намекнуть, чтобы спрятала ключи от машины?
— Нет, забыла.
— Я могу позвонить, если ты не против. Оставь номер. В конце концов, разве мы не должны заботиться о безопасности граждан?
— Буду тебе страшно обязана. Только не нужно слишком на нее наезжать. Миссис Шпигель — милая старушка. Наверняка она прекрасно знает, что не должна садиться за руль, и делает это только по забывчивости.
— Старая склеротичка чуть тебя не прикончила! Ну хорошо, хорошо. Обещаю не наезжать.
— Между прочим, на главном шоссе в это время дня ужасные пробки, — вмешался Мел. — А раз тебе нужно на самолет, пробка по закону подлости будет особенно долгая. Поезжай лучше по Джефферсон-Девис и девяносто пятой. Это обеспечит добавочных двадцать минут.
— Очень сомневаюсь! — заспорила Марго. — Час пик — он везде час пик. По главному хоть короче.
Эвери не прислушивалась к разговору, всецело поглощенная своим делом. Пальцы ее так и летали по клавишам.
— Неловко оставлять вас, ребята, разгребать мои завалы, — сказала она в пространство.
— Насчет завалов не беспокойся, — утешил Лу.
— Разделим обязанности и как-нибудь управимся, — поддержала Марго. — Лу, ты теперь весь в сахарной пудре. — Она потянулась через плечо Эвери, сунула ему салфетку и продолжала: — Не советую мучиться угрызениями совести — через месяц у моей двоюродной сестры свадьба в Сан-Диего, и я намерена там быть. Это значит, вся моя работа свалится на тебя.
— Я набросаю кратчайший путь до аэропорта, — предложил Мел, — пошлю на печать, а ты перед уходом заберешь… нет, я сам заберу и отдам тебе.
— Беру не глядя любой маршрут, лишь бы уйти отсюда не позже четырех пятнадцати!
— Уйдешь, уйдешь. На всякий случай давай сверим часы. У меня точные.
— Ну знаешь ли! — возмутилась Марго. — Не будь занудой! Брэд Питт, например, никогда бы не…
В ее кабинке зазвонил телефон. Не договорив, Марго бросилась туда. Инициативу перехватил Лу:
— Все мы тут жуткие зануды. Ведь верно, Мел?
— А если и так, то что? Что плохого в занудстве? Зануда — это по большому счету человек во всем аккуратный, а такое качество чаще всего вознаграждается. Взять хоть Билла Гейтса. Жуткий зануда — а как многого добился!
