— Да это же мука — говорить с тобой по телефону! Вместо тебя — пластмассовая трубка, которую и погладить-то нет смысла. Я вспоминал запах твоих духов, твои сладкие губки, твое тело…
— Господи, наконец-то ты это сказал, — она чуть было не зарыдала. — Ох, Ник… Ник…
Аби поцеловала его в подбородок и уткнулась носом ему в шею. Кожа у него была соленая после купания.
— Аби… — он немного отодвинулся. — Аби, мне надо тебе сказать одну вещь…
— Что? — шепотом спросила она и прижалась к нему.
— Послушай, пожалуйста, это очень важно, — он решил раз и навсегда покончить со всеми недомолвками. — Меня зовут не Ник.
— Да? — она посмотрела на него, и глаза у нее сверкнули как бриллианты, а в уголках губ затаилась улыбка. — А как же вас зовут, сэр? Николас? Николс? Николай? А-а, знаю! — рассмеялась она и обняла его за шею. — Тебя зовут Синяя Борода. — Она чмокнула его в нос.
— Аби, послушай. Я должен был сразу тебе сказать, — твердо проговорил он, высвобождаясь из ее объятий. — Меня зовут Доминик. — Он тяжело вздохнул. — Доминик Маквэл…
— Роза будет розой, как ее ни назови, — перебила она. — А я могу звать тебя Ником? Давай ты будешь Домиником, если я разозлюсь. Но сейчас я добрая, — прошептала она ему на ухо. — Я очень скучала, и мне совсем не хочется говорить на какие-то "важные" темы. — Она взяла его лицо в ладони и притянула к себе, чтобы прижаться к его губам жадным поцелуем.
Ник, беря инициативу в свои руки, покрепче обнял ее и стал потихоньку ласкать грудь, не отрываясь от губ. Аби счастливо вздохнула и потерлась щекой о его подбородок, пахнущий морем и мужским лосьоном. Ей казалось, что она растворяется в его желании, и она трепетала, одновременно испытывая и страх, и наслаждение, чувствуя, как пламя страсти разгорается у нее в крови.
Аби застонала от восторга, когда Ник стал целовать ее грудь, скользя бедром между ее ног. Она трепетала всем телом в его умелых руках, — и ей захотелось отдать себя всю и тем доказать ему свою любовь.
— Ник, я хочу тебя, — прошептала она, гладя его темные волосы на затылке.
Он поднял голову:
— Аби, мы ведь еще не венчаны.
— Да. Но я люблю тебя.
При чем тут венчание? Ей хотелось отдать себя ему, слиться с ним воедино, стать частью его плоти.
— Я тебя люблю. Ты знаешь. Ты не можешь не знать. Но не здесь и не сейчас, — глухо и твердо проговорил он.
Аби улыбнулась и, чуть-чуть повернув голову, огляделась. Какое чудесное место, подумала она. Волны у их ног бились о песок, а над ними раскинулось темное небо со сверкающими звездами и Луной.
— Чудесное место, — прошептала она, хотя Ник в это время целовал ее в губы.
— Аби… — почти простонал он. — От твердости его решения вдруг не осталось и следа. Он положил Аби на себя и стал гладить ее талию, бедра, крепко сжимая их ладонями. Она выгнула шею, не мешая ему покрывать огненными поцелуями плечи и грудь. Он снял с нее купальник и опять положил ее на песок. Она тянулась к нему, вся трепеща от неодолимого желания. Ее руки скользнули по его груди, животу, спустились ниже… Он тотчас впился губами в ее уста, а его рука тоже опустилась вниз…
Послышался шум колес на гравийной дороге, грубо вернув их в реальный мир.
— Черт! — скрипнул зубами Ник.
Огоньки, мелькнув между камнями, погасли у дома Аби.
Ник тяжело и прерывисто дышал, прикрывая ее, как щитом, своим телом. Аби стало грустно, она чуть не заплакала. Больше всего на свете ей сейчас хотелось слиться с ним воедино. Ник почувствовал, как она дрожит, и прижал ее к себе. Аби провела щекой по его груди, успокаиваясь под гулкие удары его сердца. Ник посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и еще крепче прижал к груди, стряхивая песок с ее спины и давая им обоим время взять себя в руки.
Через несколько минут Аби села и медленно оделась. Обнявшись, они пошли к ее дому с ярко горевшими огнями. Возле дверей остановились, стремясь продлить счастливые мгновения.
— Может, это судьба не дает нам соединиться всего лишь на несколько минут? Мне все равно было бы мало этих украденных минут, — сказал Ник. — Мы с тобой не договорили. Ты, кажется, здорово научилась отвлекать меня от задуманного, — улыбнулся он.
— Ах это я отвлекла тебя от задуманного? — они оба рассмеялись. — Странно, однако, — продолжала Аби, — такое действие я оказываю только на тебя. — Она театрально взмахнула ресницами.
— Да-а?.. — сделал круглые глаза Ник. — Задумайся над смыслом того, что ты изрекла!
Оба еще продолжали смеяться, когда вошли в дом.
— Смотрите, кого я нашла на пляже, — объявила Аби, поздоровавшись.
— А-а, сынок! — Джон улыбался обоим. — Завершил свои дела в Нью-Йорке?
— Все о'кей, — кивнул Ник. — И получилось даже проще, чем я предполагал, — заговорщически добавил он.
Отец и сын незаметно подмигнули друг другу.
— Господи, — спохватилась Аби, — я совсем забыла спросить, как твои переговоры с издателем?
— Нормально. Наверное, придется кое-что переделать, но это уже пустяки.
На кухню, держа в руках пакеты и пакетики, вбежала Ди, а за нею вошла и Клер.
— Добрый вечер всем! О-о, Ник! Как я рада! Аби, посмотри, что мы купили. Мы уже видели картины. Приходил Роберт? Он еще придет? Жалко, что меня не было, — Ди остановилась, чтобы перевести дух. — Ты вовремя приехал, Ник. Еще немного, и Аби заработалась бы до смерти.
Аби недовольно покачала головой:
— Уж лучше бы ты демонстрировала свои новые сногсшибательные наряды, чем болтать о чужих делах. Мама, Роберт улетает на конгресс психиатров в Эдинбург.
— Прекрасно. Ему всегда хотелось побывать в Шотландии. Ник, я рада, что все прошло благополучно.
— Кто этот таинственный Роберт? — спросил Джон, пристально глядя на Клер.
— Друг моей покойной сестры. Это он пишет картины, которые Аби выставляет на продажу в нашем магазине, — нарочито равнодушно объяснила Клер. Она открыла духовку и нахмурилась. — О Господи, моя запеканка!
— Ничего с ней не случилось, мама, — успокаивала ее Аби. — Я немного… заплавалась, но таймер наверняка сработал вовремя. — Она почувствовала, как краснеет под взглядом Ника.
— Что же вы не садитесь? — Клер собирала на стол, старательно изображая беззаботность. — Ник, ты, наверное, проголодался? Сейчас мы тебя накормим и наверстаем всю неделю… как поездка?
— Я надену новое платье, — многообещающе заявила Ди и исчезла в свою спальню.
Влюбленные уселись за стол, и Аби, непринужденно поддерживая светскую беседу, тотчас прижала свою ногу к ноге Ника; тот прижал свою еще теснее; глаза у обоих светились доброжелательным вниманием к собеседникам.
