– Ну, они пытались разводить рыбу, но ферма прогорела. Тогда оба получили лицензии на коммерческие перевозки и сейчас водят грузовики в одной компании.
Майк посмотрел на поле, где в этот момент Трэвис подбрасывал свою рукавицу в воздух и ловил ее.
– В какой компании? – Майк хотел знать, к кому точно не стоит обращаться на тот случай, если вдруг задумает переехать.
– «Йорк, перевозка и хранение». Но длительные переезды их ужасно утомляют. Как только они скопят достаточно денег, займутся чем-нибудь вроде перепродажи домов. Как показывают по телевизору.
По мнению Майка, и года не пройдет, как эти горе-бизнесмены объявят себя банкротами. Мальчики, мягко говоря, умом не отличались и разве что к уху ложку не несли.
– Перепродажа домов – очень прибыльное дело, – заметила Джуэл.
– Угу… – Следовало сделать Трэвису внушение, чтобы не отвлекался во время игры.
– До пяти тысяч баксов в месяц. Так сказал Скутер.
– Угу… – Черт! Теперь мальчишка окончательно обо всем забыл, наблюдая, как проносятся по дороге машины.
– Вы уже говорили с этой писательницей?
Наверное, не следовало орать на Трэвиса из-за того, что он бросил следить за игрой, но очень хотелось.
– С какой писательницей?
– Да с той, что пишет книгу о ваших родителях и о той официантке, Элис Джонс.
Мэдди бросила дорожную сумку на кровать и расстегнула «молнию». Побаливала голова. Наверное, от недостатка сна, потому что они с Адель всю ночь пили, и ей пришлось выслушивать подружкины причитания относительно разбитой любовной лодки.
После ленча в кафе «Оле» они с Адель поехали к ней домой, чтобы добавить. У Адель всегда были наготове забавные истории о собственных любовных похождениях – хотя она не всегда предполагала, что кто-то станет веселиться, выслушивая их. Но Мэдди, как добрая подруга, внимательно слушала да подливала вина. О своей личной жизни она уже давно не могла поведать ничего интересного, поэтому ей только и оставалось, что слушать и время от времени давать совет.
Покидая Бойсе, она пригласила подругу провести с ней следующий уик-энд, и та согласилась приехать. Но Мэдди, прекрасно знавшая Адель, не сомневалась в том, что ей предстояло выслушать еще с десяток рассказов-ужастиков о неудачных свиданиях.
Вытащив из сумки грязную одежду, Мэдди бросила ее в бак для стирки. Уже перевалило за полдень, и она умирала от голода. Проверяя электронную почту и отвечая на письма, Мэдди съела куриную грудку с сельдереем и сырным кремом. Затем проверила автоответчик, но там было только одно сообщение, да и то из химчистки. Ни слова от шерифа Поттера.
Позже она собиралась найти Майка и сказать ему наконец, кто она такая и зачем приехала в этот город. Так было бы правильно. И ей хотелось самой рассказать ему об этом, не ждать, когда он все узнает от других. Мэдди рассудила, что сможет найти его в одном из баров. Оставалось надеяться, что сегодня вечером это будет «Морт». Ужасно не хотелось идти в «Хеннесси». Хотя все равно ведь придется… Она никогда не была в том баре, где убили ее мать. Ведь для нее этот бар был не просто местом преступления, которое нужно увидеть, чтобы писать книгу. Но ей все же придется пойти туда и осмотреть это место. К тому же она вовсе не боялась. Просто «разумная предосторожность»…
Сполоснув в раковине тарелку, Мэдди поставила ее в посудомоечную машину и задумалась… Ведь Майк наверняка придет в ярость! Если бы не предупреждение подруг, она бы и не подумала брать на встречу с Майком свой «Тазер». Казалось, он не был склонен к насилию, – но ведь стрелял же противотанковыми ракетами «Хеллфайер» из своего вертолета. И разумеется, его матушка была той еще стервой. Мэдди нравилось думать, что у нее имелся особый «психо-радар», отточенный за годы работы с теми, кого приковывают к столу цепями. Тем не менее она никогда не забывала о мерах безопасности и хорошем перечном спрее.
В дверь позвонили, и на этот раз Мэдди не удивилась, увидев Майка на своей веранде. Как и в прошлый раз, в его пальцах была зажата визитная карточка. Но теперь ошибка исключалась: это была ее карточка.
Он сверлил ее взглядом, пряча глаза за синими линзами солнцезащитных очков и сурово сжав губы. Отнюдь не добродушное выражение лица. Но яростью тут и не пахло. Так что ей, вероятно, не придется поливать его перечным спреем. Впрочем, она все равно прихватить его с собой не успела.
Мэдди взглянула на карточку:
– Где вы это взяли?
– Джуэл Финли.
О черт… Право же, ей ужасно не хотелось, чтобы он узнал обо всем именно таким образом. Но чему удивляться?..
– Когда? – спросила она.
– Вчера вечером. На матче по Ти-болу.
– Мне жаль, что это дошло до вас подобным образом. – Мэдди не пригласила Майка войти, но он не стал дожидаться приглашения.
– Почему ты мне не сказала? – спросил он, врываясь в ее дом. Шесть футов два дюйма роста и сто девяносто фунтов веса разгневанного мужчины. Пытаться остановить такого – все равно что стать на пути у танка.
Мэдди закрыла дверь и пошла за ним следом.
– Но вы же ничего не хотели обо мне знать. Вспомните!
– Не выкручивайся. – Солнечный свет лился в широкие окна, освещая спинку дивана и журнальный столик, ложась косыми лучами на дощатый пол. Майк же стал в центре светового пятна и снял очки. Мэдди ошибалась, когда подумала, что он не так уж рассержен. Голубые глаза пылали гневом. – Я ничего не хотел знать о твоих бывших приятелях, а также рецепт твоего любимого шоколадного печенья. Не интересует меня и то, кто сидел с тобой рядом во втором классе. – Майк поднял руку с зажатой в пальцах визиткой. – А вот это – совсем другое дело. И не пытайся делать вид, что это не так.
Мэдди со вздохом убрала волосы за уши. Что ж, он имеет право злиться.
– В первый вечер у «Морта»… Я пошла туда, чтобы представиться и рассказать, кто я и зачем приехала в город. Но в баре было слишком много людей… Когда же я увидела вас в хозяйственном супермаркете и потом, Четвертого июля, с вами был Трэвис. То есть у меня ни разу не было подходящего момента…
– А когда я был здесь один? – Он нацепил очки на лоб.
– В тот день я пыталась вам сказать.
– Правда? – Он сунул визитку в карман черной рубашки поло с логотипом бара «Морт». – До или после того, как ты засунула язык мне в глотку?
Мэдди ахнула. Да, конечно, он имеет право злиться, но зачем… переиначивать историю?
– Это вы меня поцеловали.
– Или самое подходящее время настало, – продолжал Майк, будто не слыша ее, – в тот самый момент, когда ты приклеилась к моей груди?
– Приклеилась? Это вы меня прижимали! А я все твердила, что вы меня совсем не знаете…
