— Что ты хочешь сказать? — спросила я и ощутила легкое покалывание в затылке.
— Он отвратительный человек. Воплощенная любезность, когда ты видишь его впервые, а на самом деле очень жестокий. Говорят, любит распускать руки, если разозлится.
— Думаешь, это правда? Думаешь, он плохо с ней обращается?
— Только не говори, что хочешь начать расследование, Бейли. Я сейчас разговариваю с тобой неофициально.
Я подавила вздох раздражения.
— Мне просто интересно. У меня знакомые на съемках.
— Тогда, ради всего святого, не ссылайся на меня, когда будешь разговаривать со своими знакомыми. И, пожалуйста, если разузнаешь что-нибудь, расскажи. Теперь, если не возражаешь, мне надо приготовиться.
Вернувшись на свое место, я вновь мысленно прокрутила это признание. Алекс отвратителен. Алекс жесток. Вдруг он узнал, что Локет переспала с Томом? Может, он выследил Тома в Андах и убил его в припадке ярости?
Сегодня у меня был шанс поболтать с актерами — хотя, если верить Крису, в «Элейн» будут только статисты. Что мне было нужно — так это раздобыть приглашение на вечеринку, чтобы своими глазами взглянуть на Локет и Алекса. Я совершенно точно не собиралась просить о помощи Мэри Кэй. Она бы изо всех сил постаралась оставить меня за флагом. Вернувшись на свое место, я позвонила девушке, которая заведовала страничкой красоты в «Базз», и спросила, не сумеет ли она мне помочь.
— Можешь взять мое приглашение. Сегодня Джессика Симпсон дает вечеринку в честь выпуска новой линии косметики для тела, так что я иду туда. Расскажешь, если будет что-нибудь интересное.
В течение следующего часа я писала короткую заметку о смерти Тома, прекрасно понимая, что мне придется переписывать ее, как только я узнаю что-нибудь новенькое. Девушка, как и обещала, занесла приглашение. Когда я уже собрала вещи и хотела уходить, появилась Джесси и плюхнулась на свое место.
— Что случилось? — спросила она. Ее зеленые глаза блеснули любопытством. — Не обижайся, но ты выглядишь так, как будто не спала дня четыре.
Я предложила ей выпить кофе; взяв по кружке, мы уселись в пустом конференц-зале, и я рассказала Джесси обо всем, что произошло.
— Господи, вот ужас, — сказала она, хмурясь. — Есть какие-нибудь соображения, кто мог это сделать?
— Не так уж много. Но ты можешь помочь, если хочешь. Сегодня вечером гулянка в честь выхода книги Локет Форд. Будет здорово, если ты пойдешь со мной. Две пары глаз и ушей — это серьезное преимущество.
— Конечно. Вообще то у меня свидание, но я все равно искала повод, чтобы отказаться. Когда этот парень танцует, того и гляди кто-нибудь позвонит по 911 и скажет, что у человека эпилептический припадок.
Когда мы закончили разговор, я отправилась домой. Войдя в квартиру, я побрела в спальню и без сил рухнула на кровать. Мне очень хотелось немного подремать, но сон от меня бежал. Перед глазами все время стояла кошмарная разложившаяся масса в ванне — а потом мои мысли перескакивали к очаровательному лицу Тома Фейна, которое я видела на фотографии. Его семья, видимо, и в самом деле проклята, как сказала Беверли. Я все время думала о Крисе. Может быть, это было глупо — ложиться с ним в постель, учитывая обстоятельства? Может быть, скоро я пожалею о том, что с горя мы решили заняться любовью? Но мой интерес к Крису вспыхнул вновь еще до того, как я обнаружила тело Тома, и причиной нашего секса было нечто большее, чем обоюдная печаль. Я все еще скучала по Красавчику, по-настоящему страдала. Судя по всему, сейчас он как раз на обратном пути из Турции. Перестань думать о нем хотя бы на одну минуту, Бейли! Наконец от изнеможения я отключилась, а когда проснулась, в комнате царил полумрак и часы показывали половину седьмого.
Примерно в половине восьмого позвонил Крис и объявил, что на сегодня они закончили, так что через час мы можем встретиться в баре. Поболтав с ним, я отправила сообщение шерифу Шмидту, что хочу с ним поговорить. Потом я позвонила Беверли — просто так, проверить.
— Я как раз собиралась вам звонить, милая, — сказала та. — Я разговаривала с Барри минуту назад — ухлопала целый день на то, чтобы его найти. Вы были правы. Том попросил Барри сделать кое-какую работу в доме и обещал заплатить вперед.
— Какую работу должен был выполнить Барри?
— Отремонтировать кухню. Не то чтобы это был капитальный ремонт — всего лишь установить новое оборудование и перестелить пол. Ну и еще покрасить дом снаружи. Видимо, комнаты Том понемножку красил сам.
— Спасибо, Беверли. Позвоните, если узнаете еще что-нибудь, хорошо?
Интересно, собиралась ли она на самом деле мне звонить?
Повисло долгое молчание.
— Они нашли бумажник Тома, — сдавленным голосом сказала Беверли. — В кармане брюк.
— Значит, сомнений больше нет, — тихо отозвалась я. — Мне жаль, Беверли. Я знаю, вам нелегко.
Я повесила трубку и села на балконе, наблюдая за тем, как сумерки превращаются в темноту. Я была рада, что проведу сегодняшний вечер вне дома. Рада, что буду заниматься любовью с Крисом и выкину мысли о Томе из головы.
Когда я пошла к дверям, зазвонил мобильник.
— Бейли Уэггинс? — деловито спросил мужчина. У него был властный голос человека, который привык идти напролом.
— Да.
— Это Роберт Бэриш. Детектив О'Доннел дал мне ваш телефон. Он сказал, вы обнаружили тело, но стопроцентной уверенности, что это Том, нет. Пожалуйста, расскажите все, что вам известно.
Я с предельной краткостью ввела его в курс дела (ему и впрямь было нужно это знать, но учтите, что я торопилась) и упомянула о бумажнике. Бэриш немедленно засыпал меня вопросами — откуда я знаю Тома, как оказалась в Андах?
— Мистер Бэриш, я очень хочу вам помочь, но именно сейчас я собираюсь встретиться с Крисом, другом Тома. Я увижусь и с другими актерами — так что, может быть, что-нибудь разузнаю. Завтра я вам позвоню.
— Вы собираетесь на съемочную площадку? — взволнованно спросил тот. — Вы так сказали?
— Нет, в бар на Двадцать третьей улице. Позвонить вам завтра?
Бэриш сказал, что предпочитает увидеться лично, и предложил мне подъехать к нему в офис, в четыре часа. Я задумалась (мне не очень-то хотелось тащиться в центр города в субботу), но потом подумала, что дружеские отношения с Бэришем могут оказаться небесполезными. Договорившись о встрече, я выскочила за порог, в последнюю секунду прихватив куртку — вечер обещал быть прохладным.
О баре на Двадцать третьей я слышала, но никогда там не бывала. Выяснилось, что это нечто среднее между забегаловкой по соседству, ирландским пабом и модным ночным клубом. Бар был битком набит. Вдоль стойки, освещенной висячими лампами с оранжевыми плафонами, в три или четыре ряда толпились люди, и все табуреты были заняты. Криса я не видела. С того места, где я стояла, мне была видна задняя комната — с кирпичными стеками, сплошь уставленная столиками. Видимо, сюда частенько приходили большими компаниями. Проталкиваясь сквозь толпу, я заметила Криса, который шел навстречу. Он увидел меня и крикнул, перекрывая шум:
