в вопросе. Но тот в таком завале, что приходить к нему нужно с полным набором решений и аргументов.
Время проносится быстрее ветра, и когда Джек замечает, что спина начинает побаливать, он косит глаза вниз экрана. Они просидели на месте четыре часа, все тело затекло. Гэри тоже выглядит уставшим и даже покрасневшим от напряжения. Зато Тыковке нормально: когда он во что-то погружается, способен по двое суток не вставать.
– Перерыв, – объявляет Джек и поднимается на ноги, чтобы размяться.
– Точно, – выдыхает Гэри.
Они еще пару минут по инерции обсуждают один из вариантов изменения финансовой модели, но вскоре выползают из переговорки. Кажется, назревает решение, пока настолько призрачное, что загадывать боязно: вдруг не получится.
Гэри догоняет его у кофемашины. По лицу видно: хочет поговорить, но тема не из приятных. Как минимум для него. Джек не показывает, что ему любопытно, и, стараясь выглядеть безразличным, изучает узоры в пенке своего кофе.
Потоптавшись несколько секунд, Гэри наконец выплевывает вопрос:
– Ты с Фло больше не встречался?
– Что?! – едва не давится Джек.
– Мало ли. Ты ее последним видел из тех, кого я знаю.
– Зачем мне встречаться с твоей бывшей?
Если Гэри узнает о том, как Джек следил за Флоренс, он точно не будет доволен. А последствия подобного недовольства известны, пережиты и даже прочувствованы, и повторять нет желания.
– Ну да, верно, – кивает тот. – Я просто не в курсе, как она. Все ли в порядке.
– Почему тебя это парит?
– Фло мне не чужая, – морщится Гэри, – вот и беспокоюсь.
– Уверен, у нее все отлично. – Джек хлопает его по плечу и улыбается. – Но, если хочешь, могу заехать в галерею и спросить у Моники. Она мне тут писала, что соскучилась.
– Если тебе несложно.
Здорово все прозвучало. Будто Джек не обдумывал это с самого утра, с тех пор как бабушка упомянула Флоренс в разговоре. А теперь у него и официальный повод есть – Гэри попросил.
– Ради тебя, братишка, – он поднимает стакан с кофе. – Ну что, назад, к работе?
Цветочек
Из дома она сбегает сразу после ужина. Палома остается с мамой, чтобы успокоить и выслушать все соображения той по поводу замужества, детей и карьеры. Флоренс благодарна: она бы не выдержала и пяти минут.
Знала, что мама будет недовольна – подобное уже случалось, когда они с Грегом расстались. Хотя в тот раз она не обвиняла Флоренс. Наверное, догадывалась, что эти отношения не могли закончиться свадьбой.
Жаль, тогда этого не знала сама Флоренс. Не то чтобы она надеялась – было слишком рано думать о замужестве, – но допускала такую возможность на задворках сознания. Иногда казалось, что Грег тоже: он познакомил ее с родителями, а после окончания колледжа предложил съехаться.
Его нью-йоркская квартира была невероятным местом. Пентхаус с видом на Бруклинский мост, просторный, уютный. Они забирались в круглые ротанговые кресла, чтобы посмотреть на закат, и ей казалось, что это будет длиться вечно. Грег, любимый шабли [7] и солнце, медленно падающее куда-то за Уолл-стрит.
Теперь она старше и умнее. Ничего вечного не существует, и второго такого пентхауса в ее жизни не случится. Будет что-то другое, возможно, тоже прекрасное, но тот самый момент упущен безвозвратно. Теперь на крыше по вечерам сидит не Флоренсия Мендоса, а Бонни Эвинг… интересно, любит ли она шабли?
Флоренс бездумно сворачивает к своей галерее. Несмотря на то что она обещала себе выходной, дополнительный контроль еще никому не мешал. Или хотя бы попробовать посмотреть на экспозицию свежим взглядом – в будни ее с головой поглощают повседневные задачи. Они отнимают не только время, но и силы.
Возможно, она движется в никуда. Пока они с Гэри разбирались в своих отношениях, Флоренс упустила тонкую ниточку, которая связывала ее с галереей и давала понимание, в каком направлении развиваться. Забрать себе новую экспозицию Мартина полезно для продвижения, но иногда ее начинает грызть червячок сомнения: настолько ли это было нужно?
Заехав на парковку соседнего здания, Флоренс пристраивает «Шеви» на привычном месте. Задерживается внутри, откидывается на сиденье и прикрывает глаза, стараясь собрать разметавшиеся мысли в кучу.
Ей не на что жаловаться. Ей двадцать восемь лет, и пока сверстницы только возвращаются из ретритов в Индии, у нее уже есть своя галерея в центре, где выставляются лучшие художники Нью-Йорка. Пока остальные только делают первые шаги в карьере, Флоренс получила все, о чем может мечтать латиноамериканка из второго поколения эмигрантов.
Правда, от внешних достижений внутри легче не становится. Двадцать восемь лет, она работает по семьдесят часов в неделю и не понимает, что будет завтра. Один ее парень бросил ее и женился на девочке из семьи получше. Второй переспал с ассистенткой. И теперь она живет по соседству с детьми, которые только и делают, что курят траву, слушают музыку и трахаются.
Стук по окну заставляет ее вздрогнуть. Обеспокоенные глаза Грега за стеклом цепко оглядывают ее, а красивое лицо выглядит напряженным. Флоренс отстегивается и аккуратно, чтобы не задеть его, открывает дверь машины.
– Ты же здесь не спишь? – выпаливает он.
– Что?! – нервно смеется она. – Нет, конечно, просто задумалась.
– Я беспокоюсь. – Его брови медленно ползут к переносице. – Тебе точно не нужна помощь?
– Все в порядке. – Флоренс невольно поправляет на себе одежду и откидывает волосы назад. – Правда, Грег, я сидела в машине и думала о галерее.
– Если ты хочешь отойти от предмета и посмотреть на него со стороны, то отсюда не видно, – говорит Грег с небольшой иронией в голосе. – Показать тебе отличный угол на перекрестке?
Флоренс прикусывает губу, чтобы не ответить ничего обидного. Эта снисходительность раздражает. Он сейчас весь раздражает: выглядит идеально, беспокоится о ней… Хотя какая ему разница?
– Я только закончил у себя, – продолжает он, словно не замечает ее взгляда, – давай поднимемся? У меня в офисе есть отличный бурбон, он помогает думать.
– Что случилось с шабли? – не может не спросить Флоренс.
– Ты помнишь… – Лицо Грега смягчается, а на губах появляется виноватая улыбка. – Для шабли не то время. Теперь только бурбон.
– Я не пойду.
Грег, уже сделавший пару шагов в сторону лифта, оборачивается.
– Для меня нет ни одного повода подняться в офис женатого мужчины в субботу, – медленно произносит Флоренс.
– А ты здесь кого-нибудь видишь? Есть у моего положения одно преимущество, – он приподнимает подбородок, – приватность. К тому же мы ведь друзья?
Она замирает в нерешительности, но Грег уверенно кивает в сторону лифта.
– Флорри.
Давно забытое чувство заполняет
