Смотри-ка, обещала, что уйдет со звонком, вот и сидит за столиком, делая вид, что я ей безразличен. А вот и Виктор с двумя бумажными стаканчиками кофе в руках, а под мышкой бутылка хорошего коллекционного коньяка, подаренного рабочим коллективом, что так удачно завалялся в машине. Смотрю на часы: ровно семь минут! Надо же, красава! Ната выпучила свои красивые глаза и от негодования приоткрыла пухлые губки.
— Зайцева, прошу нас оставить! Кто-то должен рассчитаться за должок! — взяв кофе из рук помощника, я жестом пригласил присесть за мой столик Нату.
Она переглянулась с подругой и та, пожав плечами, сказала:
— Нат, я места нам займу, вы только не опаздывайте, ладно? — встала она и покинула столовку.
Виктора я попросил далеко не отлучаться. И вот, перед нами кофе, коньяк, и мы почти одни, не считая буфетчицы и мужчины с женщиной, учившихся в параллельном классе.
— Рад, что ты наконец-то согласилась выпить со мной кофе, — я открыл коньяк и хотел немного плеснуть в кофе для аромата, но цепкие пальцы Нателлы перехватили у меня бутылку, и она, со словами: «давай я», плюхнула слишком много коньяка, причем в оба стаканчика.
— Эм… Ты уверена, что это стоит пить? — посмотрел я на неё с сомнением.
— А что, боишься захмелеть и разболтать мне все свои тайны? — с вызовом спросила она меня, превращаясь в избалованную девчонку.
— Я то? Насколько я помню, ты не пьёшь алкоголь, — засомневался я.
— Той девочки, что ты раньше знал, больше нет! Так что не тешь себя пустыми надеждами, — выдавила она улыбку.
Поднимая стаканчик и наклоняясь к ней так, чтобы слышала только она, шепчу, отмечая про себя, как расширились ее зрачки:
— Твое здоровье! — сделал хороший глоток, не сводя своего взгляда с лица бунтовщицы.
— И вам не хворать, господин Орловский! — Нателла взяла стаканчик и выпила практически залпом остывший кофе с коньяком.
— Так быстро? Ты, что, решила сбежать? Неужели моя компания тебе настолько неприятна, что ты одним махом грамм сто заточила? — не мог поверить я в то, что увидел.
Нателла молчала, видимо переваривая мои слова, а может, выпитый коньяк, непонятно. Единственное, что не укрылось от моего внимания — затуманенный взгляд сидящей напротив Наты. Зря я позволил зайти так далеко этой глупости, кажется, у меня проблемы.
Я осознал это, когда увидел блаженную улыбку, растянувшуюся на ее красивом личике.
Нателла
Легкое головокружение и приятное тепло разлились по телу. Компания Орловского из навязчиво-неприятной стала довольно-таки заманчивой и, я бы сказала, притягательной.
— Вкусный напиточек, — кажется я не узнала свой голос, а плевать! — Хочу ещё!
— Мне кажется, тебе уже достаточно! — выдал он, расстраивая меня.
— Орловский, когда кажется, креститься надо! Наливай! — подвинула я свой стаканчик и посмотрела на него так, чтобы он и думать забыл мне возражать.
— Нат, у нас ведь сейчас урок, — попытался он достучаться до моего сознания, которое пошло в пляс и совершенно ничего не хотело знать по этому поводу.
— Ой, ну подумаешь, у нас ещё несколько минут свободы! Орловский, не будь занудой! В кои-то веки ты мне показался симпатичным парнем, не порть впечатление…
Он глубоко вздохнул и, откупорив бутылку плеснул на донышко моего стаканчика немного.
— Э-э-э, а себе? — нахмурилась я.
Он шумно выдохнул и, помотав из стороны в сторону головой, подлил и себе.
— Ну что, за что пить будем? Как тебе такой тост: за воссоединение семьи? — прищурился он, сканируя меня своим внимательным взглядом.
— Легко! Передумал разводиться?! Ооо, неужели не оправдались ожидания, и ты решил, что овчинка выделки не стоит?! — хмыкнула я.
Он уперся локтями в край стола и приблизился так близко, что его лицо оказалось в нескольких сантиметров от моего.
— С огнём играешь, Нутелла, — прошипел он тихо, с некой ноткой интима, отчего я перестала дышать.
Его рука неожиданно поднялась, и пальцы коснулись моей щеки. Казалось, его касание обожгло кожу, и я быстро отстранилась.
— Ошибаешься, в этом случае играешь ты, и можешь доиграться! Не лезь в мою семью Орловский! — шикнула я. Не знаю, откуда только смелости набралась, так отчаянно нападая на него!
— Не то — что? Думаешь, я не замечаю, что ты что-то скрываешь?! — так же тихо сказал он.
— Это мои тайны, и тебя они не касаются! Поверь, правда тебе может не понравиться! — выдала я, совершенно не отдавая себе отчёт в том, что говорю, так как Костя, видимо, ещё больше загорелся.
— Ната! Пора расставить все на свои места! Рассказывай…
Его бравый напор перебил громкий звонок на урок. Вскочив с места, немного покачнувшись и схватив сумку, рванула, по крайней мере, мне так показалось, на урок.
— Постой ты куда?! — ухватил он меня за локоть, в два счета оказавшись рядом.
— Отстань, — повела я плечом, пытаясь высвободить руку, но тщетно — цепкие пальцы Орловского не хотели отпускать, все сильнее сжимаясь и впиваясь в кожу.
— Ты не пойдешь в таком виде на урок. Ната, не дури…
— Больно же, — дернула я рукой.
— Прости, — растерялся он. — Давай я тебя домой отвезу.
— Орловский! Исчезни, я не прогульщица, там знаешь кто в классе?! Эта, как ее… сама Иванка! Вот! — стряхивая его руку, бормотала я.
— Это-то и есть проблема! Ну куда ты в таком состоянии?…
— Вот, знаешь, минут пять назад ты мне таким милашкой казался, а сейчас — зануда, деспот и вообще …. Этот, как его, а да, предатель! — подняла я палец вверх, довольная как никогда своим высказыванием, и немного пошатнулась.
— Ну, значит, не все потеряно! — довольно улыбнулся он и прильнул ко мне.
— Ты это чего удумал, руки распускаешь! — возмутилась я его объятиям. А сама на деле прикрыла глаза от удовольствия.
— Это чтобы не видно было, как тебя шатает! Нат, ты чего, глаза открой! — испугался он. — Так, слушай, стой тут и не двигайся, я мигом, — он упер меня к стенке, а сам рванул в буфет. Кажется, добавка элитного напитка была лишней.
— Вот! — в два счета Костик вернулся, держа в руках бутылочку холодной воды.
— О! Ты мой спаситель! Я как раз-таки захотела пить, — сглотнула я слюну.
— Подожди, — он отошел в сторону, утягивая меня в угол столовки, и, открыв бутылочку, быстро брызнул мне в лицо холодной водой.
— Ты что, совсем обалдел! — не ожидала я такой подставы от него, но, кажется, взгляд стал более четкий.
— Прости, держи, — он протянул мне бутылочку, а я, не придумав ничего лучше, решила действовать нахально, подражая ему.
Кажется, Орловской, как и я прежде, такого не ожидал, и, откровенно говоря, очень удивился моей выходке. Завидев его офигевшую моську, я прыснула со смеху. В этот момент буфетчица, заметив явный потоп у себя на территории, подняла крик:
— Это что тут такое творится?! — грозно завопила она, схватив в руки скалку.
— Она, что, серьезно решила нас этой штукой? — посмотрел на меня Костя, не веря своим глазам.
— Бежим! — схватила я его за руку и кинулась спасаться бегством.
Перепрыгивая через ступеньки, мы поднимались вверх из полуподвального помещения. Не знаю как, но я в два счета оказалась перед дверью в класс и, не успев перевести дух, постучалась.
— Войдите! — громкий голос Иванки, кажется, привел меня в чувство.
— Ты с ума сошла?! Нам сюда нельзя! Никак! — посмотрел на меня с сомнением Костик.
— Так, главное, не дышать и попробовать идти ровно! А там сядем за парту, лучше за последнюю, и затаимся! — взялась я за ручку и отворила дверь.
— А, наша знаменитая парочка! Проходите, почтите нас своим присутствием! — цепкий взгляд классухи сканировал нас словно аппарат для рентгена.
Я сделала неуверенный шаг, немного пошатываясь то ли от волнения, то ли от «кофе», и взяла направление в конец кабинета.
— А ну стоять! Это что за запах?!
Громкий приказной тон Иванки возымел незамедлительное действие. Я замерла, боясь сделать шаг. Ну вот, кажется, мне опять шестнадцать лет, коленки дрожат, мысли разбегаются, а язык заплетается в невысказанном возмущении.
