Ознакомительная версия.
– Да ну!
– Это не я тебе призналась, что подставу Римма придумала. Это Римма мне сказала так говорить.
– Зачем?
– К ней какой-то мужчина подъезжал, на иномарке, она села к нему в машину, и они долго разговаривали. Ну, что против тебя делать…
– Что за мужчина? На «Мерседесе»? Маленький такой, плюгавенький?
– Нет, не «Мерседес». Там кольца на капоте… И мужчина высокий…
– Сужилкин?
– Да нет.
– Значит, высокий мужчина. На «Ауди». Но я знать про него не должен был, – вслух рассуждал Илья. – Поэтому Римма оговорила себя. Она во всем виновата. Я уволил ее с работы, она мне отомстила… Сначала под Сужилкина меня бросила, потом под Кристину… Она знала, что Кристина домой вернется…
Он с досады шлепнул себя ладонью по лбу. Мозгами нужно было думать, а не водкой, которую он в себя вливал, оплакивая разрыв с Кристиной. Почему она ушла? Кто наплел ей про Римму? Штагова это работа. Своего человека он под это дело снарядил, а тот Римму завербовал, в общем, пошла работа. А за Кристиной подъехал сам Штагов, открыл глаза на изменника-мужа и, пользуясь ее слабостью, забрал с собой. А потом в дело вступила «тяжелая артиллерия», под обстрел которой Илья и попал. Опозорили его, насильником выставили, конечно же, Кристина об этом узнала. А разбираться она приехала в тот самый момент, когда Римма сидела у него на коленях… А ведь не собирался он впускать ее. Не собирался, но впустил. И снова попал как последний лох. Почему как?..
– Ты на меня злишься? – с тревогой в голосе спросила Лена.
– Злюсь, – отрешенно кивнул он. – На себя… Какой же я дурак!..
– Ты мой дурак! И я никому тебя не отдам! – лихорадочно вцепилась в него Лена.
– Что?! – Он силой отцепил от себя девчонку, недоуменно посмотрел ей в глаза.
Она помогала Штагову прокручивать его коварные комбинации, и после этого они должны быть вместе? Дудки!.. Плевать на мельницу! Плевать на все!.. Завтра же… Нет, прямо сейчас он едет в Пшеничный и забирает Кристину. Он все ей объяснит, и она поймет. И они оба потом проклянут Штагова за его подлость.
Пробка выползала из горлышка медленно, едва заметно, казалось, ее придется выталкивать силой, чтобы откупорить шампанское, но вот движение ускорилось, и раздался резкий хлопок. Кристина даже вздрогнула от неожиданности. Пробка ударилась в потолок, но на пол не упала – Штагов подхватил ее на лету.
Что-то с ним сегодня происходило. Приехал с работы рано, бодрый, взбудораженный, движения порывистые, суетливые. И взгляд светился как у молодого. А он действительно, казалось, помолодел, лет десять со своих плеч сбросил. Стол на двоих накрыл, окна зашторил, свечи зажег. Кристина все понимала, но не сопротивлялась и его не гнала. Если Штагов хотел ее заинтриговать, ему удалось этого добиться.
Он поймал пробку и выложил ее на ладонь.
– Скажи, на что она похожа? – спросил он, с загадочной улыбкой глядя на Кристину.
– Ну-у… – пожала она плечами.
– На жакан похожа. Это пуля такая… Обычная пуля из гладкоствольного ружья будет в полете кувыркаться, а эта полетит ровно. Как пробка. Видно, ее придумали, глядя, как вылетает пробка из бутылки…
Кристина покачала головой, капризно выпятив нижнюю губу. Ее совсем не интересовала история гладкоствольного оружия, а нарезного – тем более.
– Не интересно? – понял он. – А зря. Выстрел – это такой напор, такая агрессия…
– Агрессия – это хорошо?
– Смотря в каких случаях.
– А вы про какой случай говорите?
Какое-то время он смотрел Кристине в глаза, будто пытался заворожить, затем спросил:
– Ты со мной выпьешь?
– Ну, если вы хотите…
– Да или нет? Мне нужен четкий ответ.
– Да, – кивнула она.
– Тебе нравится этот наш вечер на двоих?
– Да.
– Тебе нравится со мной жить? – не унимался Штагов.
– Да.
Этот разговор так похож был на допрос, но течение уже подхватило ее.
– Ты уже заметила, я к тебе не пристаю, ты спишь одна. Тебя устраивает такой расклад?
– Да.
Он кивнул, качнув при этом головой влево-вправо. Не очень понравился ему ее ответ, но ведь она сказала честно. Да, ее вполне устраивало такое положение вещей.
– Если вы думаете, что меня тяготит одиночество, то не переживайте, все в порядке, – мягко улыбнулась Кристина. – Вы же всегда где-то рядом, эта мысль меня согревает. И ваше присутствие успокаивает, и ваша защита.
– Когда-то ты боялась меня как огня, – сказал он, вдумчиво глядя на нее.
– Когда-то я была счастлива с Ильей, – вздохнула она.
– Я пытался вас разлучить, я ставил вам палки в колеса…
– Да, но потом вы нам помогли.
– Даже пытался склеить вашу семью… Но медицина творит чудеса, – загадочно улыбнулся Штагов.
– Что? – слегка всполошилась Кристина.
Теперь она понимала, почему Штагов сегодня такой взбудораженный и романтичный.
– Я тебя никому не отдам. Поздно! – отрезал он и с мягкой улыбкой добавил: – А почему мы не пьем?
Шампанское пенилось, игриво щипало за язык, его нежный, слегка кисловатый вкус обострял стремления и притуплял сомнения. Они пили, Штагов говорил, рассказывал, она слушала, все больше поддаваясь его мужскому обаянию.
Он вдруг подсел к ней совсем близко и положил руку на ее коленку. От него пахло терпким одеколоном, хорошим табаком и почему-то пшеничным зерном, сбрызнутым летним дождем.
– На самом деле медицина бессильна, – с загадочной улыбкой произнес Штагов. – Без тебя ничего бы не помогло. Без твоей красоты, без твоего очарования…
Кристина должна была оттолкнуть его, возмущенная столь пикантной темой, но в ответ лишь улыбнулась и опустила глаза. Она все понимала, но ничего уже не боялась. В конце концов, они оба – взрослые люди…
– Если бы не ты, мне бы ничего другого не оставалось, как лечь на спину, сложить руки на груди и умереть. Но ты вернула меня к жизни, – серьезно проговорил он, и его рука стремительно ушла вверх по бедру.
Кристина зажмурила глаза, плотно сомкнула губы и обессиленно откинулась на спинку дивана. Течение закрутилось в коловороте, втянуло ее, потянуло на дно, сопротивление напрасно, и она хорошо это понимала…
Машина как новенькая, вся блестит, сияет, ни вмятинки на ней, ни царапинки, только вот переднее левое колесо спущено, и Римма это заметила. Остановилась, сморщив нос, и дотронулась пальцем ямочки на подбородке.
– Или пробито, или ниппель не держит, – сказал Илья.
Машина стояла на тихой улочке, прохожих нет, свидетелей тоже, ну, может, и выглянет кто-то из окна дома. Но много ли увидишь сквозь плетения кустов и садовых деревьев перед фасадом? Он подошел к Римме со спины, и никто не заметит, как будет вставлен нож ей под ребро. Нет никакого ножа, но пусть она так думает, боится…
Ознакомительная версия.
