Кейт некоторое время смотрел на указанное место, затем в замешательстве покачал головой.
— Не переживай, — сказала я. — Мне тоже не удается вспомнить. Но держи это в голове. Рано или поздно кого-нибудь из нас озарит. Кто-то проник в наш кабинет, сорвал картинку и наклеил на ее место другую. Зачем? Я знаю это не лучше тебя.
Кейт стал разглядывать стены, поминутно вертя головой. Это действовало мне на нервы.
— Забудь об этом, — посоветовала я. — Лучше займись чем-нибудь полезным. Походи по магазину и проверь, нет ли где рваных или испачканных вывесок и рекламных объявлений. Мы их заменим.
Пусть делает что угодно, подумала я, лишь бы с глаз долой. Кейт удалился более чем охотно. Зазвонил телефон, и я сняла трубку.
— Алло, — голос был едва слышен. — Это Крис.
Я старалась говорить бодро.
— Доброе утро, Крис. Как дела?
Крис с некоторое время молчала, как будто я задала совершенно неуместный вопрос. Затем она торопливо объяснила:
— Я нахожусь в магазине и звоню из телефона-автомата. Не хочу подниматься наверх, где все меня знают и начнут приставать с разговорами. Но я хочу с тобой встретиться. Наедине. Мне нужна твоя помощь, Лайнел. Мне нужна твоя помощь. Она мне нужна позарез. Ты сможешь со мной встретиться за ленчем?
— Конечно. Когда скажешь.
— Тогда в четверть двенадцатого. Ты знаешь такой ресторанчик «Полка-Дот» на улице Вашингтона? Отец несколько раз водил меня туда на ленч, очень уютное, а главное, тихое местечко. Если мы придем до полудня, то сможем занять отдельную кабинку и поговорить, не опасаясь посторонних ушей.
— Приду, — согласилась я. — Побереги себя, Крис.
Она повесила трубку, а я стала думать о новых обстоятельствах, усложняющих дело. Итак, Крис сейчас в магазине. А Сондо настроена очень агрессивно по отношению к Крис. Из этого следует… А может, ничего и не следует.
Но что толку сидеть вот так и раздумывать над проблемами, которые я не в силах решить Я достала чистый лист бумаги и решила хоть на этот раз довести работу до конца.
Цвет года — красный
Красный — это цвет дерзания
Красный — это цвет храбрости
Быть в красном — это так драматично
Ладно, сойдет. Теперь надо отправить мои каракули в отдел вывесок на оформление. Но если у меня ушло целых два дня на четыре очень заурядные строчи, что я успею сделать за неделю?
— Можно войти? — В дверях стояла Сьюзен Гарднер. Я сдалась на милость обстоятельств и отложила карандаш. Значит, поработать так и не удастся.
— Здравствуйте, — сказала я. — Разумеется, входите.
Жена Оуэна Гарднера неуверенно опустилась на стул возле меня. На ней было платье, представлявшее собой шедевр качества и стиля, но сидело оно плохо. На ее фигуре любое платье имело тенденцию собираться в складки, образуя причудливую поверхность, напоминавшую рельефную карту. Она привычным жестом одергивала его, но лучше от этого не становилось. Затем она собралась с силами и заговорила.
— Все вышло так ужасно, — начала она торопливо, на одном дыхании. — Монти убит, Крис стала вдовой через две недели после свадьбы. Сегодня утром к нам в дом ввалились репортеры и еще полицейские… Но я хочу поговорить с вами о Крис.
— Я очень люблю Крис, — заверила я миссис Гарднер. — Я рада буду помочь ей чем смогу.
Сьюзен кивнула.
— Я знаю. Вы всегда были к ней очень добры. Иногда мне даже кажется, что все — и особенно мы с Оуэном — ее этим избаловали. Я слишком сильно старалась стать для Оуэна и Крис тем, чем не захотела быть первая жена моего мужа. Теперь я вижу, что у меня из этого ничего не получилось.
Ее голос задрожал и смолк. Она оглянулась, скользнув взглядом по ярким картинкам, развешанным на стенах. Затем снова заговорила.
— Оуэн обожает красивые вещи. И красивых женщин — таких, как на этих картинках: манекенщиц, победительниц конкурсов красоты. Она была такой. Пленительной. Его первая жена, я ее имею в виду. Он не говорит со мной о подобных вещах, но я же вижу. И иногда я вот о чем думаю: если мужчина имеет вкус к подобного рода вещам, то это навсегда.
Я с болью осознала, что подоплекой скромности Сьюзен служила жгучая зависть к женщинам, обладавшим теми качествами, каких она была лишена.
— Ну, не знаю, — попыталась я ее утешить. — Мне кажется, что, если мужчину однажды так безжалостно предали, он должен искать успокоении с женщиной, представляющей собой полную противоположность той, которая его обманула.
— Вы действительно так думаете? — спросила Сьюзен с трогательным стремлением поверить мне. Затем она продолжила уже с другой, более застенчивой интонацией. — Но я пришла не для того, чтобы говорить о себе. Я чувствую, что Крис обеспокоена не только смертью Монти. Она чем-то страшно напугана и находится на грани нервного срыва. Со мной она не делится. Я знаю, что сегодня с ней встречаетесь, и подумала, что она может рассказать то, чего не говорит нам, ее родным. Пока мы не выясним, в чем дело, мы не сможем ей помочь.
— Хорошо, я попытаюсь, — неуверенно пообещала я, ощущая какую-то неловкость.
На се добром одутловатом липе неожиданно появилось злобное выражение.
— Майкл Монтгомери был очень дурным человеком. Я рада, что он мертв. Я надеюсь, что они никогда не найдут того, кто это сделал. Затем она добавила: — Хоть бы так и случилось! — В этом восклицании прозвучало что-то детское.
Но ее негодование быстро сошло на нет, и она встала, снова робко улыбаясь. У двери она остановилась.
— Есть еще одна вещь, мисс Уинн. Я знаю, что могу вам доверять. Мистер Геринг был прав. Крис тогда не пришла, и я солгала, что встретила ее у лифта. Я нашла ее уже внизу, она ходила по магазину сама не своя. Что она делала до этого, я не знаю.
Признание было довольно опасным. Прежде чем я успела что-то ответить, она спросила:
— Вы нашли камень от того кольца в своем халате? Имеет ли он какое-то отношение к убийству?
Я не смогла сдержать изумление.
— Откуда вы о нем знаете.
— Ну… Крис сказала о нем нам с Оуэном вчера вечером, когда вернулась домой. Что, она не должна была этого говорить?
— Не имеет значения, — сказала я. — Теперь все равно. Камень исчез до моего прихода на работу.
Я внимательно наблюдала за ее реакцией, но она так часто выглядела смущенной, что в ее чувствах трудно было разобраться. Вскоре она ушла.
Так, Крис проболталась. Это вовлекает в круг подозреваемых Оуэна и Сьюзен и только запутывает дело. Зная супружескую пару Гарднеров, я не могла представить себе кого-нибудь из них в роли убийцы, прячущегося в моем кабинете. Но правда и то, что я не могла представить себе в этой роли никого из знакомых мне людей.
