Однако она замечала, что между Вэл и ее помощником зарождаются отношения. Она видела их вместе во дворе, до или после школы. Мисс Уилкокс нравился Гэвин. Он был вежлив, заботлив и избавил ее от необходимости проверять большое количество работ, взяв это на себя. Но в улыбке мальчика было что-то холодноватое, и она забеспокоилась, не слишком ли он «быстр» для такой застенчивой девушки.
Но это опять-таки не ее дело, а кроме того, у нее имелись тридцать два ученика, с которыми она должна заниматься. Если мать девочки не звонила, чтобы пожаловаться, она, должно быть, не видела никаких проблем в этих отношениях, и не дело мисс Уилкокс вставать между родителями и детьми. Только, когда студенты курили сигареты в задней комнате или убегали с дорогими масляными красками, которые она была вынуждена держать под замком, их родители ставились в известность.
Джеймс подождал пока мисс Уилкокс отойдет подальше, прежде чем повернуться к Вэл и спросить:
— Ты и Лиза, вы помирились?
С чувством вины Вэл поняла, что так и не удосужилась ответить ни Линдси, ни Рейчел, ни Лизе. Она прикусила губу, пожала плечами и сказала:
— Спроси ее.
— Я так и сделал. Она посоветовала спросить тебя.
— Почему меня?
— Потому что это ты все еще сходишь с ума.
Ради бога.
— Я не…
Дверь класса открылась, и вошел Гэвин. Его кожа была немного бледнее, чем обычно, а темные тени под глазами намекали на бессонные ночи. Он посмотрел в ее сторону, затем на Джеймса, и на его лице появилось самое ужасное выражение, когда он повернулся и сел в другом конце класса, рядом с девушкой, которая выглядела очень смущенной его диким видом.
— …схожу с ума, — запоздало закончила Вэл. О боже.
— Что ты нашла в этом парне? — продолжал расспрашивать Джеймс.
Вэл не могла ответить. Потому что она поняла, что совсем не знает себя. И после того, как ей было дано ощутить горечь мыслей, скрывающихся за этим совершенно прозрачным фасадом, по ее спине пробежал холодок, такой же холодный и ощутимый, как стакан ледяной воды, льющейся на спину. Вэл пожала плечами, стараясь не дрожать.
— Вэл?
Она еще немного покусала губу и вернулась к замку, который медленно появлялся в ее альбоме. Во рту появился медный привкус крови, густой и вязкий, напоминающий старые монеты. Ее желудок взбунтовался, и она только успела сказать:
— Я не знаю.
Неужели Гэвин слизывал эту кровь в зоомагазине?
С ним что-то не так?
Я в опасности?
— Лиза очень беспокоится о тебе. Она велела передать тебе это.
Вэл подняла глаза.
— Почему она сама мне не сказала?
— Она пыталась. Но в последнее время тебя здесь не было. — И он обвел взглядом класс.
Ох.
Вэл чувствовала тяжесть взгляда Гэвина, горячего и неизменного, как сухой жар печи. Джеймс прав. Возможно. Она работала над очертаниями замка, зарисовывая башенки, сложную конструкцию решетки и избегая смотреть на обоих парней. Нет, он, конечно, прав.
Джеймс бросил на нее разочарованный взгляд, но, получив в ответ подчеркнутое молчание, оставил ее одну, а когда прозвенел звонок, ушел, не попрощавшись. Вэл никогда не придавала большого значения мнению Джеймса, поэтому удивлялась, как его молчаливое неодобрение могло вызвать такую волну вины в ней сейчас.
Мисс Уилкокс ворчала над грязным рабочим местом Джеймса, но улыбнулась рисунку Вэл.
— Хорошее использование перспективы.
— Спасибо, мисс Уилкокс, — улыбка, но безошибочный румянец удовольствия появился на ее щеках, перекрывая на мгновение чувства отчаяния, вины и тревоги, которые смешались, чтобы сформировать спектр туманных эмоций из ее собственной внутренней палитры. — Кажется, когда я была маленькой, у меня тоже был такой набор.
Мисс Уилкокс снова улыбнулась; это была грустная улыбка.
— Он принадлежал моей маленькой дочке. Она тоже выросла.
На мгновение одна и та же невысказанная мысль повисла между ними, как капля воды, цепляющаяся за край. Все намного проще, когда ты молод. Затем мисс Уилкокс легкомысленно пожала плечами и начала приводить в порядок грязные столы.
Если бы только Вэл могла так легко избавиться от собственных чувств.
Гэвин воспользовался моментом, чтобы приблизиться, его шаги были твердыми и уверенными. «Как будто, — она не могла не подумать, — в его сознании он уже владеет мной».
— Доброе утро, — он наклонился над столом и поцеловал ее, заставив Вэл широко распахнуть глаза. Она взглянула на мисс Уилкокс, но та ничего не заметила.
— Я … э-э … привет, — проговорила она и чуть не пнула себя. Ее голос звучал так, словно она перебрала гелия. — Чего ты хочешь?
— Только поздороваться. — Он помолчал. — Надеюсь, ты в порядке.
Вэл побледнела.
— Да, в порядке.
— Хорошо. Ты так странно себя ведешь в последнее время. Я беспокоюсь.
В его словах сквозила угроза, но кому? И какая? Или ей показалось?
— Я в порядке, — повторила она.
Гэвин задумчиво кивнул и отвернулся. «Нет, мне это не показалось». Вэл, уже поднявшаяся на ноги, поспешила за ним.
— Подожди!
Он обернулся.
— Да, Вэл?
Ее имя сорвалось с его губ, как бархат, пропущенный через измельчитель.
— Помнишь, как однажды в дождь ты отвез меня домой? И учил играть в шахматы?
— Это было недавно. — Что-то в его глазах резко изменилось. — Как я мог забыть?
Вэл сглотнула. Скорее пыталась. В горле у нее постоянно вставал комок. «Его глаза», — снова подумала она. Его глаза были прекрасны: текстурированные, серо-металлические с пузырьками оникса и хрусталя, пойманными в двойных озерах его радужных оболочек — но в них не доставало глубины, они казались пустыми, холодными, и ничто, даже густые ресницы, обрамлявшие их, не могли смягчить арктический холод в этом взгляде.
— Я хотела спросить, может быть… как думаешь, ты мог бы поучить меня еще?
Он улыбнулся, и ей захотелось убежать. Это была улыбка человека, который готов съесть и кошку, и сливки, и канарейку.
— Это доставило бы мне огромное удовольствие. Ты можешь прийти завтра, если хочешь, или после моей сегодняшней смены — я заканчиваю в семь.
— Завтра будет отлично, — заставила она себя произнести.
— Значит, завтра. Мне заехать за тобой домой? Около, ну, скажем, пяти?
Она молча кивнула. Если она откроет рот, то испугается того, что вырвется наружу. Или нет.
— Тогда до встречи, — сказал Гэвин.
Глава 11
Выбирать в это утро наряд было бесполезно. Что можно надеть, готовясь к такому противостоянию? Как могут защитить доспехи, если сердце слабо? Обычно Вэл обращалась к матери за советом по моде, но в данном случае она знала, каков будет ответ. Не пытайся противостоять ему. Беги.
Хороший совет. Полный здравого смысла. Вэл не воспользовалась бы им.
Она остановила свой выбор на белой майке на бретелях, зеленом хенли на пуговицах и шортах цвета хаки средней длины, которые придавали ее заднице аппетитный вид. Лиза вообще не одобрила бы такой наряд, если бы не шорты. Она бы заметила, что Вэл выглядит так, будто должна ходить от двери к двери, торгуя экземплярами религиозной «Сторожевой башни». Вэл на всякий случай заплела волосы в косички.
Увидев ее, мать моргнула.
— Ты в этом пойдешь?
— Ага.
Миссис Кимбл, казалось, собиралась что-то сказать. Потом закрыла рот и покачала головой.
— Готова выходить?
«Готова, как никогда». — Вэл кивнула.
— У меня назначен прием у врача, так что сегодня тебе придется ехать домой на автобусе. Нужны деньги на проезд?
— Нет.
— Тогда ладно. — Мать высадила ее у ворот. — Хорошего дня.
Вэл пошла в свой класс, не в силах избавиться от ощущения, что другие ученики смеются над ней. Она сидела в углу класса Искусств, зажатая между двумя незнакомыми девушками, которые продолжали бросать на нее недоуменные взгляды. Вэл старалась не замечать их и провела следующие полчаса, делая вид, что ничего не существует, кроме вазы с фруктами, которую мисс Уилкокс поставила перед ней для сегодняшнего урока.
