– Опусти меня, – сказала она наконец, голос у нее был такой же ровный как у Бретта.
– Сначала поцелуй меня.
Тесса уставилась на него, потом вспыхнула.
– Нет. Если я это сделаю, ты... мы... будем...
Еле заметная улыбка удовольствия коснулась жесткой линии рта Бретта.
– Крошка, я уже, и мы будем в любом случае.
Тессе захотелось его ударить.
– Ты не обделен в плане эго, не так ли?
– Как и ни в каком другом плане, – прошептал Бретт, и поудобнее устроил ее в своих объятиях. – Обхвати меня ногами.
Тесса яростно оттолкнула его.
– Бретт, мы стоим у открытой двери! Поставь меня на пол!
Он сделал еще один шаг вперед и закрыл за собой дверь ногой.
– Тесса, – прорычал он и запечатал ее рот своим.
Руки девушки обвились вокруг его твердых плеч, и она еще раз попыталась оттолкнуться от него, и снова безрезультатно. Его горячие губы двигались по ее губам, приоткрывая их, чтобы впустить его язык, и Тесса содрогнулась от электрического разряда удовольствия, сотрясшего ее тело. С тихим стоном она отпустила свой гнев. Несмотря на желание надрать ему уши, она любила Бретта, и любить его было намного лучше, чем бороться с ним. Он не объяснялся в любви и преданности, но все же он дал ей больше, чем любая другая женщина получала от него. Он дал ей право расспрашивать его. Для своей любви она выбрала не очень-то удобного мужчину, но он был мужчиной на все сто процентов, и она собиралась сделать его стопроцентно своим.
Его дыхание было тяжелым, а рот голодным, когда он двинулся вниз к ее горлу. Прижимая Тессу к себе одной твердой рукой, сомкнувшейся вокруг ее талии, он накрыл другой рукой ее грудь. Ноги Тессы непроизвольно раскрылись для него, она подняла их, чтобы обвить бедра Бретта по обеим сторонам его тонкой талии, так что ее лодыжки скрестились за его спиной.
– Правильно, – прохрипел он ей в шею, как только поудобнее расположился в колыбели ее тела. Он мял ее грудь, исторгая из Тессы короткие вскрики удовольствия и заставляя извиваться до тех пор, пока больше уже не мог переносить сладостное мучение. Тогда начал двигаться по направлению к спальне, все еще держа Тессу тесно обвитой вокруг себя.
– Скажи, что любишь меня, – потребовал он низким, резким шепотом после того, как положил ее на постель и быстро снял с нее одежду.
– Я люблю тебя.
Тесса увидела вспышку удовлетворения в его глазах, удовлетворения и чего-то еще, чего-то холодного и неподдающегося прочтению. И вдруг испугалась. Но вот вся его одежда сброшена, и он лег к ней в постель, накрыв ее своей твердой горячей плотью. Он вошел в нее сразу, так мощно, что ногти Тессы впились ему в плечи. Бретт занимался с ней любовью с такой страстью, которая почти граничила с насилием, но очень четко контролируемым, Тессу он тоже контролировал, задавая ритм и скорость, держа на пике непередаваемых эмоций. Он доставил ей изысканное удовольствие, но даже на вершине экстаза Тесса мучилась вопросом о том полном горького негодования взгляде, который он на нее бросил.
Бретт пристально смотрел на микрофильм с чеками, выписанными на имя фиктивной компании «Конвей Инк», и пот бисером проступал у него на лбу от попыток побороть подступившую к горлу тошноту. Никогда в жизни он не чувствовал себя более больным, чем в этот момент. Он закрыл глаза, бессильно откинувшись на спинку своего кресла. Он не мог уяснить это; просто не мог поверить, не мог осознать смысл этого факта. Подпись на корешках чеков была женской. Почерк пытались замаскировать, используя смесь печатных и письменных букв, но это не имело значения. То, что имело значение, то, что поразило его с такой силой, то, что словно живьем резало его на куски, было имя: Тесса Конвей. Тесса! Боже всемогущий, как это могла быть она? Как она могла так цепляться за него, отдавать себя с таким отчаянием, шептать о любви, и все это время обкрадывать компанию, защищать которую было его работой? Бретт поднял дрожащую руку к глазам, как если бы хотел заслонить их от убийственного подтверждения, находящегося перед ним, но не мог отгородиться от собственных мыслей, а они с каждым мгновением становились все мучительнее. Его использовали, и причина была стара как мир. Неужели Тесса Конвей думала, что если вступит с ним в притворные отношения, он не сможет засудить ее в том случае, если ее маленький план легкого обогащения выплывет наружу? Неужели она думала, что он будет защищать ее? Черт ее подери, она даже отдала ему свою девственность! Ну хорошо, она была умной женщиной. Не многие мужчины могли освободиться из цепких пут чувства вины, ответственности и страсти. Он выставил себя с ней полным дураком, с горечью подумал Ратленд. Но, по крайней мере, не дошел до того, чтобы попросить ее выйти за него замуж. По крайней мере, она не знала, насколько круглым дураком он был. Это было единственным утешением собственной гордости, которое он смог найти. Она не знала. Черная ярость закипела в нем при мысли, как Тесса, должно быть, самодовольно поздравляла себя за то, что так просто заманила его в свои сети. Всего неделя прошла с того времени, как он увидел ее в первый раз, а он уже полностью сбит с толку, готов бросить работу и увезти ее с собой на ранчо, полон глупых мечтаний о будущем с ней в качестве его жены, даже планирует детей, которые у них будут. И что больше всего бесило, так это то, что все признаки были здесь, прямо перед его глазами, если бы он не был ослеплен собственной похотью. У нее была и ловкость и возможность. Ее квартира, хоть и не роскошная, определенно не была дешевой. Она водила новую машину; она хорошо одевалась. Тесса выросла в такой нищете, что ее тетка вынуждена была взять ее к себе. Не рассматривала ли она свое воровство просто как страховку от возвращения к той жизни?
Маленькая лживая сучка!
Бретт вытолкнул себя из кресла и встал, запустив руку в волосы. Его трясло от силы собственной ярости, гнев был настолько силен, что Ратленд мог чувствовать его кипение внутри себя. Не важно, почему она это сделала, Тесса была воровкой, а он глупцом. Он так увлекся ею, что готов был бросить свою работу, чего никогда бы не сделал прежде. Он еще долго не позволит себе забыть об этом. Стук в дверь заставил его резко обернуться. Бретт знал, что это должен быть Эван, поэтому произнес «Войдите» и был поражен хладнокровию собственного голоса.
— Я никак не мог отделаться от Ральфа, – сказал Эван, проходя в номер и закрыв за собой дверь. Ральф Литтл занимался обработкой данных. – Ты получил микрофильм с чеками?
Бретт указал на свой стол.
— Взгляни.
