тёплую булку. Желудок отозвался благодарным урчанием, она торопливо начала шевелить челюстями. Кей не отставал, одним укусом поглотив почти половину бургера.
— Я поехала к Нилу, — между жевками оповестила Сью. — Ну, помнишь, тот рыжий парень из «Зоундс»?
— Он что, музыкант? — пришлось поднапрячься Кейду, потому как детали вчерашнего разговора уже слегка забылись.
— О, да. Он же говорил. Играет на барабанах. Я ему рассказала о наших планах…
— А какие у нас планы? Кого ещё из моего прошлого ты хочешь откопать? — не сдержал Кей ехидного подкола. Всё же ему сильно не понравилось, что Сьюзен лезла в его личные проблемы. Да ещё и так легко обводила его вокруг пальца, без проблем заставляя делать то, что ей нужно. Мистика даже не в её способностях, а в том, что он не может ей ни в чём отказать.
Она на секунду перестала жевать, поймав его обличительный взгляд. В потемневших антрацитовых глазах читалось сомнение в правильности происходящего. Вечер, одинокая холостяцкая получердачная квартирка и остывающие бургеры по два бакса. Бывший рокер, бывший наркодилер и девочка из золотой семьи. Как вообще это получилось? Сейчас уже сложно сказать. Но так легко и уютно Сью себя ощущала разве что дома, с родителями. В полной безопасности. Она настолько хотела загладить свою вину перед Кейдом и сделать для него что-то приятное, что не поленилась убить полдня на уговоры случайного знакомого. И жаждала своей награды — хотя бы одобрения.
— Хватит с нас мумий. Тебе нужна молодая кровь, и пусть этот старикан дальше покрывается плесенью в своём Нью-Хейвене. Мы собирались делать настоящий рок, если ты забыл. И как бы тебе не было тошно это признать, без барабанщика мы далеко не уедем. Нил согласен попробовать.
— Он такой же зелёный, — вздохнул Кейд непроизвольно. Перед глазами уже встали картинки, как приходится рассказывать молодняку, что такое ноты и лады.
— Такой же? — Сью вопросительно подняла брови.
— Встретил сегодня одного парнишку, — уклончиво признался Кей, как по минному полю обходя название места встречи. — Джейк, он гитарист. Ему всего двадцать два, совсем малец. Он в таком дерьме, что согласен на всё. Но я не уверен, присоединится ли, — пришлось торопливо добавить, потому как у Сью уже просветлело лицо от радости. Кей пока что не мог делать ставку, справится ли Джейк с его условиями: не пить и прийти через два дня свежим.
— Кей, это же потрясающе! — всё равно в восторге пропищала Сью. Отряхнув руки от крошек приконченной булки, она нетерпеливо заёрзала на стуле. — Когда начнём? Пусть пока без басов, но надо же понемногу вам сыграться. И где…
— Думаю, о месте можно договориться с Мэй, — он уже думал об этом, и не сомневался, что старая знакомая не откажет. — Днём её бар всё равно пуст, а музыку она любит. Мои соседи не придут в восторг, если репетировать здесь. Кстати, не хочешь попробоваться в женских партиях на подпевку? — неожиданно для себя предложил Кей, заразившись азартом Сьюзен.
Блеск в её глазах — как лихорадка, передающаяся воздушно-капельным путём. Вдохновлённо вытерев руки и отбросив салфетку, Кей поднялся и метнулся к бережно запакованной в чехол «Мартин», стоящей у дивана.
— Я? — с сомнением усмехнулась Сью. — Я будущий кинорежиссер, а не певица. Да, может, уши у меня умеют слышать, но я никогда не брала уроков вокала. Лучше я всё же побуду оператором. Снимать тоже кому-то придётся.
— Снять выступление можно и со штатива, — отмахнулся Кей. Распаковав гитару, он бережно погладил по деке, прежде чем взять её в руки и накинуть на плечо ремень. — Я же не говорю, что ты будешь солировать. Но некоторые песни звучат гораздо круче, если на фоне подпевает девушка. У тебя высокая тональность, голос тонкий и звонкий. Самое оно, — кивнув самому себе, он на пробу провёл по струнам. Невольно улыбнулся: давно уже кончики его пальцев не кровоточили. Даже забыл, как нарабатывал свои мозоли. Игре учил отец. И он не щадил его, но зато привил поразительное упорство.
Сью встала и смущённо сложила руки на груди. Идея ей не понравилась. Это шло вразрез с желанием остаться «за кулисами». К тому же, она совсем не была уверена в своих навыках: пение в утреннем душе и субъективная мамина оценка совсем не то, с чем надо выходить на публику. Заметив её неуверенность, Кей ободряюще подмигнул:
— Не трусь, малявка. Давай попробуем, послушаю твою тональность ещё раз. Что бы такого наиграть… Потоньше.
— «Верни меня к жизни», — в шутку хмыкнула Сью. — Тебе станет понятна моя бездарность с двух строк. Нашёл тут Уитни Хьюстон.
— А что, идея. Там всего пара нот в начале. Конечно, на гитаре это издевательство, но…
Он прищурился, вспоминая старый мотивчик. Да уж, цепляй и цепляй верхнюю струну. С двух кривых попыток нечто похожее получилось, правда, в таком тончайшем диапазоне он не работал много лет. Аккуратные минорные аккорды с лёгким задержанием, слишком нежные для грубых пальцев. Но когда поймал их, Сьюзен робко попыталась присоединиться:
— Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери, ведущие в самую глубину моей души… 7
Прикрыв веки, она старалась подражать голосу Эми Ли, но то ли дело было в робости, то ли в неумении — звук выходил неровным и дрожащим. Кей задумчиво хмурился, но продолжал играть: если брать в расчёт, что она никогда не училась, это очень даже не плохо. В ноты Сью точно попадала. А вот копировать пыталась зря. Слишком у неё специфичный тембр, но на удивление приятный слуху.
— Опустошённый, мой внутренний мир будет спать где-то мёртвым сном, пока ты не найдёшь мою душу и не приведёшь её обратно.
— Не так, — оборвал следующий аккорд Кей, и Сью резко открыла глаза, краснея от смущения. — У тебя звук не полный, поверхностный. Смотри.
Повинуясь только желанию показать ей, что именно она делает неверно, он подошёл ближе и мягко положил ладони на плечи Сьюзен, оставив гитару болтаться на ремне. Она вздрогнула: шершавые пальцы были приятно тёплыми, настойчивыми. Хватило одного осторожного нажима, чтобы она поняла смысл касания: Кей хотел её выпрямить и расслабить сжавшееся тело.
— Вот так, — одобрительно кивнул он, когда Сью с тяжёлым вздохом встала ровней и вздёрнула подбородок, ловя его взгляд. От его широкой груди пахло сигаретами — уже так привычно и успокаивающе. — Не горбись, ты звук душишь. И напрягаться должно не здесь, — его правая рука мимолётно дотронулась до её ярёмной впадины, опаляя внезапно покрывшуюся мурашками кожу. — А здесь, — невозмутимо продолжил Кей, переместив ладонь на всё чаще вздымающийся плоский живот Сьюзен.
Она вздрогнула всем телом:
