от его пальцев, так ясно и жарко ощущающихся через тонкую футболку, прошёл отчётливый импульс. В горле пересохло. Застыв от неожиданности, Сью на мгновение оглохла от того, как чётко бил по вискам прилив крови. Что-то надо сказать. И нет слов. Только дышать невозможно. Почему он вообще не убирает руку?!
Её взгляд был таким растерянным, что и сам Кей абсолютно в нём потерялся. Ладонь, всё ещё касающуюся её живота, кололо. Пока не дотронулся — и не подозревал, что в этом жесте можно увидеть подтекст. Какой, какой к хуям подтекст?! Она — несмышлённое дитя! Малявка. И эти расширенные зрачки в её светлых глазах — ведьминское. Наваждение. А так хочется скользнуть рукой под ткань. Касание без преград было бы ещё приятней. Ощутить биение её жизни, этот электрический заряд, но уже всем телом.
Настойчивый стук в дверь отрезвил, как ледяной душ. Мотнув отяжелевшей головой и упорно вычищая из неё интересные образы с распластанной на его диване девчонкой, Кей шумно прочистил горло и отпрянул.
— Кого там принесло, — хрипло бормотнув, он стянул с себя ремень гитары и пошёл открывать, подхватив её за гриф. Внезапному гостю был до ужаса благодарен — видимо, слишком долго не расслаблялся в баре Мэй, если уже возникают глупые мысли в отношении малолеток. Было неловко просто до ужаса.
Дверная защёлка выскальзывала из непослушных пальцев, и открыть получилось раза с четвёртого. Громко ухало под рёбрами, а тот факт, что Сью непривычно притихла, только ещё больше ставил в тупик. Наконец-таки отворив дверь, Кей вскинул взгляд на позднего гостя и потерял дар речи.
— Ладно, сукин ты сын, — Данди удовлетворённо сверкнул зубами на шокированное выражение лица Кейда. — Считай, я услышал тебя. Не думай, что это прощение. Я просто хочу увидеть, как ты снова облажаешься.
— Мэй.
— Нет.
Облокотившись о барную стойку, Кейд состроил максимально возможную для себя умоляющую рожу. И, судя по тому, как Мэй закатила глаза, вышло не очень. Она с гулким стуком отложила так и не протёртый бокал вместе с не самой чистой тряпкой.
— Вот назови хоть одну причину, почему я должна допускать этот балаган в моём баре? Вы всё равно не будете играть вечерами, клиентуру мне не сделаете, только распугнёте. Зато завалите подвал своими сраными приблудами.
— Окей, возможность слушать хорошую музыку бесплатно и круглосуточно не сойдёт? — слегка самодовольно ухмыльнулся Кейд.
С тех пор, как три дня назад на его пороге появился Данди, он словно дышать легче начал. Выплюнул горький комок, так долго желчью жавший кишки. Нет, конечно, бывший друг не был настроен на разговоры, и всё валил на дочку: якобы уболтала его снова встать на басы именно Милли, и он согласен лишь ради неё. Но Кею были не так важны причины. Достаточно представить на миг, что Данди снова стоит за его спиной в своей ковбойской шляпе и дотягивает за ним ноты — и жить хочется на каплю больше. Словно путь домой из долгой и неприятной поездки.
Ну уж нет — теперь никаких «за спиной». Никаких старых ошибок. Только на равных, на одной линии, давая шанс каждому. Это не должно стать очередной горочкой, с которой опять будет больно падать.
Три дня пролетели, как в тумане. К большой радости, Джейк с условием явиться в понедельник трезвым справился легко. На короткой встрече с Нилом выяснилось, что у него есть свои барабаны, что избавило Кейда от необходимости трогать установку Грега. По сути, она — единственное, что так и осталось в кладовой, не считая плакатов и альбомов. Всё остальное пришлось вывернуть, перепроверить и перебрать. Пыли было так много, что на уборку всё воскресенье ушло. Помимо своей басухи Данди нехотя пообещал притащить гитару для Джейка — у парнишки нет и не могло быть нормального инструмента.
За всей этой суетой Кейд забыл об одном: договориться с Мэй. Которая сейчас так некстати строит из себя хуй пойми что.
— Не рановато ты оценил свои бренчалки как хорошую музыку, паршивец? — ухмыльнулась она в фирменной лисьей манере. — Насколько я поняла, ты нашёл на улицах какой-то сброд и теперь намерен устроить в городе беспорядки. Мне похуй, если вас всех арестуют, но если копы придут ко мне…
— Блять, Мэй, ты чего так ссышься? Мы не митинги устраивать будем, а мини-концерты, на пару-тройку песен. Это примерно минут по пятнадцать, плюс ещё столько же, чтобы быстренько свернуться и свалить. Пока старый козёл Филлипс получит сигнал о шуме, пока поднимет свою толстую жопу, нацепит шефскую звёздочку и докандыбает: от нас только пыль будет стоять. А если ему заранее кинуть коробку пончиков за нерасторопность или ненавязчиво перегородить выезд из участка — можно вообще за это не парить мозги, — Кей уже думал и об этой части вопроса и, признаться, его сильно вдохновляла мысль, что в случае неурядиц с законом можно будет подключить Сьюзен и её отца. Глоуз всегда был с мэром Морган на короткой ноге. Но это только как план «Б».
— Всё предусмотрел, да, проходимец ты вшивый? — Мэй вздохнула и окинула его критичным взглядом. — Ну ладно, допустим, Филлипс и правда срать хотел, если кто-то немного пошумит в том же Тейлор-парке. Но вы что с этого поимеете? И я — на что я могу рассчитывать помимо грохота в подвале?
— Будем собирать во время выступления добровольные подачки, — Кей пожал плечами. Ему тоже эта часть не очень нравилась, потому что тесно граничила с позорной для музыканта коробкой у ног. Сью назвала это «донаты», и за новомодным словечком прятаться чуть-чуть не так стрёмно. — Ну и главное: всё будет сниматься на камеру и выкладываться в сеть. Это тоже деньги, пусть и небольшие, но на пожрать хватит.
— Да ну? — Мэй презрительно фыркнула.
— Серьёзно. За одно видео я заработал на новую гитару. Играя же целым составом, да ещё привлекая внимание внезапностью, можно собрать больше, — он сам не замечал, что повторяет слова Сьюзен, которые она ему так тщательно вбивала последние дни. К сожалению, в основном по телефону: с началом учебных дней Кей почти её не видел. Отчего-то без постоянного звонкого щебета над ухом временами становилось скучно, а ужинать в одиночку — невкусно.
— Что ж… Чёрт с тобой. Будете таскать мне коробки с товаром в качестве платы за помещение! — Мэй сурово погрозила пальцем и вышла из-за стойки. По её не самому довольному лицу было понятно, что она до последнего сомневается в правильности решения, и выгоды, даже мизерной, не упустит. — Играть вечерами
