Люциан видел, как София, когда не было человеческой крови, пила кровь животных. Это не доставляло ей удовольствия, и она смотрела на тех, с кем жила, таким взглядом, что им становилось не по себе. Рядом с ней всегда были ее люди — три вампира, причем один из них был наиболее приближен к повелительнице. Звали его Дариан.
До Софии в мире были и другие повелители, она сама рассказывала об этом. Но, став сильнее, она уничтожила их всех.
Один смертельный укус Ламии или вампира мог создать нового вампира, но среди немертвых существовало правило, согласно которому создавать себе подобных можно не чаще двух раз в год. Таков был закон.
— Поэтому они отрезают головы своим жертвам, иначе вампиров стало бы слишком много, — объяснил Люциану Вулфгар. — Вот и ты проснулся.
— Я слышал такие легенды. Говорили, что немертвые ходят только по ночам. А София передвигается и днем…
— Она старая, многому научилась, многое испытала и познала. Солнечный свет ослабляет ее, но не убивает.
— Не сжигает, не превращает в пыль, ты хочешь сказать?
— Да.
— Но я слышал…
— Мало ли что говорят… Со временем ты сам почувствуешь необходимость подкреплять свои силы кровью. В твоем положении есть даже определенное преимущество. — Вулфгар попытался улыбнуться, но Люциану было не до смеха. — Ты сможешь жить вечно.
— Ненавидимый, презираемый? Которого все боятся?
— Великих повелителей всегда ненавидят, презирают и боятся, но все они хотят жить вечно, — напомнил викинг. — У тебя теперь есть власть…
Этой ночью снова был набег, но Люциан остался на корабле. Он слышал крики жертв, призывы Софии — она звала его на берег.
В памяти Люциана всплыли слова Вулфгара, что со временем он станет сильнее не только телом, но и духом. Пришло время доказывать это.
Ему удалось не подчиниться ей.
Впрочем, и София не упорствовала. Она знала, что со временем голод доведет Люциана до безумия. Ему придется войти за ней, куда бы она ни позвала.
И этот день настал.
Голод. Душевная мука. Это была не просто потребность в новой крови, а что-то большее. У него болело все тело. Внутренности скручивались в тугой узел. Превозмогая боль, он подошел к борту судна, посмотрел в воду и увидел дельфина. Голодный спазм пронзил желудок, и Люциан согнулся, едва не ослепнув от боли. Даже на расстоянии он ощущал теплую кровь животного.
Именно тогда Люциан впервые почувствовал свою собственную силу. Он мысленно сосредоточился и ощутил, как напряглись мышцы дельфина. Своей волей он заставил его приблизиться к самому борту судна. Вот он уже мог дотянуться до дельфина… Вытащить его на палубу, но…
«Плыви! — приказал Люциан. — Плыви прочь!»
Дельфин мгновенно исчез в глубине. А Люциан, обессилев, упал на палубу, его трясло. Нет, он не мог питаться кровью.
Новая боль. Он посмотрел на свои руки. Морская соль сожгла их. Неужели морская вода могла убить немертвого? Задавшись этим вопросом, Люциан вернулся на свое ложе и вскоре впал в забытье.
Когда он спал, София пришла к нему. Она заставила его испытать неописуемое наслаждение. Он никогда не знал такой страсти, не испытывал чувств такой силы. А когда все закончилось… Люциан понял, как ненавидит себя…
На следующий день он стоял на носу корабля, облаченный в меховую накидку. Но одежда почему-то не согревала и не спасала от пронизывающего холодного ветра.
Люциан смотрел на бушующее море. В какое-то мгновение он решил броситься в кипящие воды, но вдруг услышал голос Вулфгара:
— Не делай этого.
Почему? Я же мертвый.
— Не разрушай себя.
— Почему?
Викинг пристально посмотрел на Люциана.
— Потому что ты должен остаться, чтобы… уничтожить ее.
— Но ведь когда-нибудь, друг мой, я могу обратить свой взгляд и на тебя, — сказал Люциан. — Потеряю контроль и вопьюсь тебе в горло.
— Да, это возможно, — спокойно ответил Вулфгар. — Но ты этого не сделаешь…
Люциан услышал гул ветра и почувствовал, как холодные потоки вдохнули, в него силу и желание… жить. Жить, чтобы уничтожить Софию. В этом был хоть какой-то смысл его существования. И позднее, ночью, он наконец, испытал облегчение.
Вскоре Люциан научился утолять свой голой, поедая мелких животных и птиц. Он понял, что не может обойтись без крови, ведь только она придавала ему силы. А еще он научился передвигаться при помощи силы мысли. Теперь он ходил, по воде, как делала это София.
Люциан наконец научился, жить этой странной жизнью немертвого.
Лучше всего он почувствовал себя, когда однажды поймал дикого кабана. Это случилось, когда их судно пристало к небольшому необитаемому островку. Люциан сошел на берег, чтобы поохотиться. Он сразу же почувствовал в воздухе запах дичи и бросился на поиски животного, Выследив кабана, Люциан не задумываясь напал на негожи впился в жесткую кожу зубам.
Он выпил кровь жертвы до последней капли, а потом, словно хищник, стал пожирать мясо, пережевывая кости и кожу.
С каждым днем Люциан испытывал желание попробовать человеческую кровь. И даже обещал себе, что при первой возможности использует свой шанс. Ведь когда-то он был вождем, участвовал в битвах и ему приходилось убивать. Он сможет убить снова.
И все же в глубине души Люциан надеялся, что Бог, узнав о его порочных мыслях, даст ему силу и мощь. Ведь если он станет по-настоящему сильным, то сможет удержаться от убийства невинных…
Как ни странно, но Софии теперь не было так весело, как в первые дни, когда она издевалась над пленником. Она поняла, что создала существо, исполненное решимости противостоять ей. Однажды ночью она подошла к Люциану.
— Почему? Почему ты настроен против меня? Ты ведь знаешь, в кого превратился, и уже никогда не сможешь стать прежним. Я предлагаю тебе править вместе со мной, стать моим помощником. Я всемогущая в этом мире. А ты, упрямый глупец, отвергаешь мои дары.
Теперь веселился Люциан.
— Не я глупец, а ты. Ты просто смешна! Считаешь, что мужчина, когда-то бывший человеком, сразу станет твоим? Ты, обделенная состраданием и даже рассудком, не имеешь ни малейшего понятия о том, что значит, когда мужчина и женщина любят друг друга. Ты не будешь править долго. Тебе доставляет удовольствие убивать, но если ты и дальше продолжишь в том же духе и вовремя не остановишься, то навлечешь проклятие на всех нас и на себя тоже!
Люциан отвернулся, заметив, как в глазах Софии загорелись огоньки ярости.
Шло время. На корабле по-прежнему верховодила София. Викинги продолжали наводить ужас на Шотландию, Ирландию, Англию, Уэльс.
Однажды, когда день клонился к вечеру, они, подплыли к какой-то прибрежной деревне. Люциан знал, что вскоре повторится кровавая вакханалия. Он да боли в сердце жаждал стать тем, кем был ранее, — человеком, чтобы противостоять злу и умереть.
