удивляется тот. – Следовало ожидать.
Он молча достает бумажник и протягивает свою карту кассиру.
– Верну с зарплаты, – обещает Том.
– Мне просто интересно, что бы ты делал, если бы я не поехал с тобой. Что ты опять купил? Квадрокоптер? Автодом? Автоматическую коробку передач на «Индиго»?
Баночку таблеток. Маленькую – в ладони поместится. Двенадцать косарей на то, чтобы блевать по утрам и чувствовать себя как говно.
– Да там… железо, – отвечает Том.
– Ты налоги-то не забывай откладывать, – серьезнеет Джек. – Охереешь в конце года.
– Все в порядке, – обещает он. – Спасибо, что помог.
Они возвращаются к припаркованной в тупичке машине, и Том закидывает свои пакеты с одеждой на заднее сиденье «Линкольна», который недавно купил себе Джек. Хорошая тачка, только очень уж выебистая.
– Кстати, – вспоминает Джек, пока заводится, – ты же галстук завязывать умеешь?
– Нет, но я погуглю.
– И чему тебя родители учили?
– Не воровать.
Джек резко разворачивается, между ними повисает секундная пауза, но тишину тут же разрывает их дружный смех.
– Даже этому не смогли, – пожимает плечами Том, когда снова может говорить.
Манчестер, март 2012
Вечер уже опустился над городом, вокруг гаража становится тихо, а Джек с дивана наблюдает за тем, как Гэри и Том пытаются приладить магнитную ленту к куску пластика. Он уже изнылся без работы. Пару раз требовал с Леона дать хоть что-нибудь, пусть бы и в Болтон отпустить – вдруг что интересное найдется из машин, но тот остается непреклонным: решили залечь на дно – значит, сидим тихо.
– Ты бы в Лондон поехал, – предлагает Гэри. – Посмотрел на свои картинки.
– На прошлой неделе был, – качает головой Джек.
Ему тяжело. Том и Гэри хотя бы заняты делом, хотя и Гэри уже начинает подбешиваться. Как им обоим помочь? У самого в голове – только идеи, каждую нужно еще сто лет разрабатывать и допиливать.
– Как ты, говоришь, назовешь его? – спрашивает Джек.
– «Джей-Фан», – отвечает Том в третий, кажется, раз.
– Странное какое-то имя. – Тот наклоняется и пальцем придерживает край, который никак не дается самим Гэри и Тому. – Так и не понял, что значит.
– Просто звучное, – объясняет он. – Названия необязательно должны что-то значить. Лишь бы было легко произносить и запоминалось.
– Это ты с чего взял? – интересуется Гэри.
– Прочел в учебнике по маркетингу, – отмахивается Том.
– Джек, тебе, может, тоже чего-нибудь наподобие почитать? А то слоняешься без дела. Леон говорит, как уедем, придется по-другому работать. А ты уже будешь умный, с учебниками.
– Иди в жопу, – беззлобно отвечает Джек.
На самом деле у «Джей-Фана» есть значение, только рассказывать его никому нельзя. Решат, что он сопля сентиментальная, еще поднимут на смех. А ведь смысл на поверхности: Джун всегда ныла на заднем сиденье, что ей скучно и нечем заняться, когда они всей семьей ездили к бабушке с дедушкой.
Ну, когда у них еще была семья.
Так что название очень простое: «Джей-Фан», развлечение для Джун. Может, однажды и у нее будет такой, и она даже будет знать, что это сделал ее брат. Вдруг тогда она снова начнет с ним разговаривать.
Дверь гаража распахивается, внутрь влетает красный, как рак, и запыхавшийся Леон.
– «Ауди», – бросает он. – «Ауди», которую угнал Джек, помните?
– Конечно, – спокойно отвечает Гэри. – Это было позавчера.
– Где она? – Леон, тяжело дыша, опирается на стену.
На него это не похоже: должно быть, случилось что-то серьезное.
– Разобрали уже, – хмурит брови Гэри. – Ты ж сам покупателей подгонял, вот первые сегодня часть забрали.
В ответ Леон нечленораздельно воет и бьет кулаком по стене.
– Блядь, – выдыхает он в отчаянии, – блядь, мы в заднице.
– Да что случилось? – спрашивает Джек.
– Мы угнали эту ебучую «Ауди» совсем не у того человека. Мы в заднице. Придется либо вернуть эту, либо найти такую же.
Хейли обнимает лицо руками, восхищенно приоткрыв рот. Кэтрин немного смущает такая реакция: кажется, та находит их с Томом историю очень романтичной, в то время как она сама еще даже не решила, на что это больше похоже – на ухаживания или на преследование с непрерывным вторжением в личное пространство.
– А что за цветы? – уточняет Хейли.
– Белая примула.
– Как они вообще выглядят?
– Небольшие соцветия, – Кэтрин примерно показывает размер на пальцах, – белые, а в середине желтые.
– И где он их только нашел?
– Забавно, что в корейском языке цветов у них есть очень точное значение, – замечает она. – Но он его вряд ли знает.
– И какое же?
– Первая любовь. Белый это вообще хороший цвет, чистый и благородный.
– Уверена, что он не знает? – ухмыляется Хейли. – Обычно парни просто розы дарят.
– Нет, – спокойно отвечает Кэтрин, – никто так не заморачивается с обычным букетом.
Она продолжает рассказывать, как Том похитил ее с парковки, и это вызывает лишь больший восторг: Хейли мечтательно закатывает глаза и расспрашивает о его машине.
В какой-то момент ее настроение заражает: Кэтрин и самой все это начинает казаться романтичным. Его уверенность в том, что у них получится, и комплименты – странные, конечно, – и внимание к ее планам.
Может, она просто не привыкла, а на самом деле так все и должно быть? У нее же из примеров только Брайан Пак и старший брат. Брайан в итоге бросил ее, а через неделю нашел себе новую девушку и теперь живет счастливо, как будто Кэтрин вообще не было в его жизни. А Стивен со школы встречался с Уной, а потом женился на ней же, он тоже не очень подходящий пример.
– И на прощание он меня поцеловал, – заканчивает Кэтрин.
– Прямо… Как это поцеловал? Пока у тебя в руках были сумки?
– Ну, он прижался на секунду губами, – почему-то сложно такое описывать. – И все.
– Фух, я-то думала.
– И это было слишком рано, потому что мы ведь… Буквально только встретились, даже на свидание еще не ходили. А уже поцелуй.
Хейли поджимает губы и отводит взгляд:
– Ты заставляешь меня задаваться вопросами о собственном понятии нормы. Кэтрин, здесь нет ничего страшного. Это даже… очень целомудренно.
– Я к такому не привыкла.
– А к чему ты привыкла? – улыбается Хейли. – Ты живешь как монахиня.
– Просто мне нужно получше узнать человека, прежде чем переходить… Ну ты поняла.
– Сколько раз вы виделись?
– Мало.
– Сколько?
– Пять, – быстро считает она.
– При этом один раз в баре, – Хейли загибает пальцы, – потом завтракали и еще веселились на рынке. С баром нет, но два из пяти можно считать за свидание.
– Нет, – спорит Кэтрин, – мы же ничего такого…
– Не проводили друг
