— В этом нет необходимости, — быстро говорю я. — На улице не так уж и холодно.
Он ворчит, соглашаясь, и берёт меня под локоть:
— Пойдём, Дейзи?
Я просовываю свою руку под его локоть, пусть ведёт. Мы спускаемся с тротуара к тому, что оказывается его машиной, не мотоциклом. Она неописуема, тёмно-серая с тонированными окнами. Седан.
— Подожди здесь, — говорит он, пока я стою на обочине.
Я дрожу, как и предполагала. Моё платье недостаточно тёплое, но спина почти голая. «С первой же зарплаты я обязательно куплю себе куртку», — решаю я. Может быть, найду что-нибудь в комиссионном магазине.
Мои мысли улетают далеко от Ника, когда он открывает багажник и достаёт большую коробку. Он открывает её и достаёт кожаную куртку. Женскую кожаную куртку.
— Давай, надень это.
Я подхожу к нему, разглядывая отделанную кожу. Это та самая куртка, которой я восхищалась в тот день в магазине. Он приготовил её заранее?
— Ник! Ты что, специально порвал мой плащ?
— Конечно же, нет, — говорит он, но его тон показывает, что он ужасный лжец. На его губах играет слабый намёк на улыбку.
— Я мудак, да?
— Ты подлый, — говорю я ему, но позволяю надеть на себя куртку. Из-за ветра она холодная и тяжёлая. Но стоит ей согреться от моей кожи, и я чувствую себя прекрасно в ней. — И заботливый. Спасибо, Ник. Ты должен позволить мне вернуть тебе деньги.
— Нет.
— Ник, — протестую я. — Ты не можешь портить мне вещи, а затем замещать их новыми.
Он наклоняет голову в сторону:
— Я не признаюсь в этом, но если я случайно испорчу твою вещь, разве я не должен заменить её?
— Должен, просто… Это слишком расточительно и неправильно.
Я изо всех сил пытаюсь объяснить ему своё чувство долга.
— Это неправильно для меня, Дейзи. Ты должна позволять мне исправлять свои ошибки, иначе я не заслуживаю того, чтобы быть с тобой.
Что-то кажется мне странным в этом заявлении, но я не могу выяснять это прямо сейчас.
Он открывает для меня пассажирскую дверь.
Я вздыхаю и сажусь в машину. Мы поговорим об этом позже. Поудобнее устроившись на сиденье, я оглядываюсь, наблюдая, как Ник садится рядом. Салон выглядит пустым, без единого признака того, что машина часто используется. Насколько я знаю, их можно арендовать. Мне хочется открыть бардачок и посмотреть, что там внутри, но это покажет меня слишком любопытной.
Он садится за руль, пристёгивается, и мы едем в кино.
Поездка проходит молча. Я чувствую, что должна сказать что-то очаровательное и приятное, чтобы сломать лёд, но ничего не могу придумать. В голове абсолютно пусто, поэтому я заламываю пальцы на своих коленях и надеюсь, что не разочарую Ника своей неразговорчивостью.
Он обращает свой взгляд на меня:
— Ты устала?
— Устала? — я касаюсь своей щеки. Я выгляжу уставшей для него? Вымотанной? Как же неловко.
— Ты работаешь допоздна.
Любопытно. Я склоняю голову на него:
— Как ты узнал?
— Ты сказала мне, что работаешь до двух часов ночи.
— Ох.
Он смотрит на лобовое стекло. Секунду спустя он признаётся:
— И ещё я переживал за тебя. И проехал мимо после нашего разговора, чтобы проведать тебя.
— Я в порядке, — говорю я. — Один из наших сотрудников живёт на этой же улице, и он сказал, что в случае чего я могу позвонить ему. К тому же, у нас есть Тазер, камеры и бейсбольная бита под прилавком. Много всего, чтобы защитить себя.
Рот Ника вытягивается:
— Это не повод меньше беспокоиться о тебе.
Огорчённая, я не отвечаю и зарываюсь глубже в свою куртку. Обновка такая восхитительная, тяжёлая и слабо пахнет кожей.
— Это работа. Я в порядке.
Я не брошу её. Не из-за упрямства. Мне нужны деньги. Я должна уметь обеспечивать себя, если хочу остаться в этой новой жизни. И я продолжу раздавать резюме в поисках лучшей работы. Но если я не смогу найти чего-то ещё, благодаря этой работе у меня будет хоть немного денег.
— Мне это не нравится, — говорит он.
— А я не спрашивала, нравится ли тебе это, — резко возражаю я.
Ник молчит.
Я ничего не говорю. Он яростно хмурится, пока мы въезжаем на парковку. Я чувствую, что всё испортила, а мы ещё даже не добрались до места свидания.
Когда машина останавливается, молчание становится ещё более напряжённым. Ник замирает на мгновение, будто размышляя о чём-то. Наверное, он изменил своё отношение к нашему свиданию. К моим глазам подкатывают слёзы. Все наши разговоры — это сплошные споры.
Чувствую себя глупо. Я уже испортила наше свидание. Бедная, глупая, маленькая Дейзи идёт на свидание и сразу же ругается из-за денег. Возможно, мы должны отпустить эту ситуацию. Возможно, он просто не знает, как сильно у меня внутри всё запуталось. Не знает, что под внешним спокойствием я плещусь в беспорядочном ужасе, ведь мне не знакомо какого это, жить свободно и быть нормальной девушкой. Наверно, он хочет обыкновенную девушку.
Но я не могу быть ей. Очень хочу, но не знаю как.
Он выходит из машины. А я глубоко втягиваю воздух, собирая всё своё мужество. Пришло время стать смелой Дейзи и взять на себя ответственность за ситуацию. Ник открывает мне дверь, и я выхожу.
Но останавливаюсь возле машины и жду.
Он предлагает мне свой локоть, но я качаю головой. Его серые глаза мрачнеют и холодеют, а лицо становится жёстким, будто он считает, что я отвергла его.
Сейчас или никогда.
— Могу я спросить тебя кое о чём? — говорю я тихим голосом, затаив дыхание.
— Что такое? — его акцент становится сильнее. Это звучит почти как «шо». Любопытно, его акцент всегда усиливается, когда он расстроен. Он выглядит огорчённым, будто я предала его.
— Ты уверен, что хочешь встречаться со мной?
Он хмурится:
— Почему ты спрашиваешь об этом?
Я продолжаю нервно мять свои руки, не в силах помочь себе.
— Ты не одобряешь меня и то, что я делаю. Ты продолжаешь покупать мне вещи, очевидно, потому, что моя одежда недостаточно хороша для тебя. Ты выглядишь так, будто злишься на меня, и… я не знаю, как мне справиться с этим.
Я пытаюсь улыбнуться, чтобы подкрепить свои слова, несмотря на готовность расплакаться. Я так хочу это свидание и его.
— Я не самая нормальная девушка, Ник.
По непонятным причинам это заставляет его рот искривиться в полуулыбке:
— Почему ты говоришь мне это, Дейзи?
— Просто я не хочу, чтобы ты разочаровался, — мой взгляд падет на его рот, — во мне.
Он берёт меня за руку и поднимает её ко рту, прикасаясь губами к моим пальцам. Не поцелуй, просто касание его рта и моей кожи.
