увижу ее, она не прижмет меня к своей груди, не погладит по голове, шепча о том, как любит меня, сердце сжалось. На глаза навернулись слезы. Как же больно! Я чувствую себя бесконечно одинокой, никому ненужной в этом огромном мире. Я не смогла совладать с истерикой и, уронив голову на скрещенные руки на столе, разрыдалась в голос, выплескивая всю боль и отчаяние.
Из-за этого чудовища моя мама никогда не увидит, как я закончу университет, выйду замуж, никогда не понянчит внуков…Почему Вселенная несправедлива к женщине, которая никому не сделала ничего дурного?! Которая исправно соблюдала все столпы ислама и никогда не сказала плохого слова о человеке, кто втаптывал ее в грязь день за днем своими изменами и пренебрежением, кто превратил ее жизнь в ад!
Мамочка! Я обещала тебе, что буду счастливой! Я обязательно буду! Пусть это будет короткий миг, уверена, ты и этому будешь рада. Мамочка, пожалуйста, помоги мне! Защити …
Я решительно стираю слезы и встаю из-за стола. Пора действовать, если я хочу воплотить задуманное.
Весь день я убиралась дома, несмотря на то, что этого не требовалось. Мне просто надо было чем-то занять руки, да и выкинуть лишние мысли из головы. Потому что, если этого не сделать, я никогда больше не решусь на подобный шаг.
Вспомнив наставления мамы и неней о том, что с мужчиной лучше серьезно разговаривать, когда он отдохнул и накормлен, я приготовила блюда, которые нравились Льву. Это плов, пирог с мясом и легкий салатик. Я бы приготовила и десерт, но как-то он обмолвился, что к сладкому равнодушен.
Я сходила в душ, где долго стояла под струями воды, пытаясь успокоиться, и унять начинающуюся панику. Чем ближе вечер, тем сильнее я волнуюсь и близка к тому, чтобы отказаться от своей бредовой затеи.
Но вот время девять часов, а Льва дома еще нет. Он и раньше задерживался на работе, но я не волновалась, принимая это как должное. А сейчас мне предстоял самый сложный и важный разговор в жизни, и, чем дольше задерживался мужчина, тем сильнее меня начинало потряхивать.
Стрелки часов показывали одиннадцать часов. Я уже не могла сидеть на месте, расхаживая из угла в угол и обеспокоенно поглядывая в окно. Конечно, я могу позвонить ему и спросить, где он…Но кто я такая, чтобы задавать подобные вопросы? Может, он заехал по делам? Или к другу? А может, вообще к женщине. Это только я придумала себе, что раз он столько возится со мной, то я такая единственная и неповторимая, а на самом деле у него наверняка есть женщина. В конце концов, он взрослый и здоровый мужчина! Да и Лев сам неоднократно говорил, что я – маленькая девочка и не привлекаю его как женщина!
Полночь, а Льва так и нет. Я настолько измотала себя ожиданием, сомнениями и переживаниями, что просто не могла стоять на ногах. Да и сказывалась почти бессонная предыдущая ночь – тело становилось ватным, веки тяжелели, очень хотелось спать.
Я присела за стол, с грустью оглядывая остывший ужин. Положила голову на руки и, видимо, так и задремала, потому что очнулась я только, когда Лев настойчиво тряс меня за плечо.
Я не мог подумать, что после предательства Ани вообще когда-нибудь проникнусь чувствами к женщине. Что настанет тот момент, когда я захочу отдавать, а не брать. А мне хотелось. Дико хотелось окружить Мадину нежностью, заботой, защитить от переживаний. От ее отца. Мы не говорим на эту тему, но я знаю, что Мурат Алиев – очень влиятельный человек. Что при желании он может уничтожить меня. В прямом смысле. Но меня не пугает перспектива войны с Алиевым. Да, я не обладаю таким влиянием, как у него, но у меня есть любимая женщина, которую должен защитить. Только этот факт уже придает мне сил.
Со мной такое впервые. Даже когда я встретил Аню, не испытывал и десятой доли чувств, что испытал за короткий срок с Мадиной. Наверно, всему виной ее беззащитность и чистота. Я более чем уверен, что вчера был первый взрослый поцелуй в ее жизни. И она подарила его мне. От осознания этого меня распирает от гордости и радости.
Ловлю себя на мысли, что мечтаю скорее оказаться дома, обнять свою малышку и бесконечно целовать и нежно ласкать ее сладкие губы. Да, мне хочется большего, но я боюсь напугать и оттолкнуть тем самым Мадину. Она только-только начала доверять, раскрываться, и я меньше всего хочу, чтобы мои примитивные желания все испортили. У нас все будет. Просто нужно немного времени, чтобы прийти к этому вместе. И я не хочу, чтобы эта девочка подумала, будто я воспользовался ситуацией, тем, что ей некуда идти. Или хуже того, если она подумает, что секс – плата за мою помощь. Мне хочется, чтобы ее первый раз был особенным, запоминающимся на всю жизнь. Я далеко не романтик, но именно для нее я хочу и свечей по всей квартире, и совместное принятие ванны с пеной, и лепестки роз. Именно Мадине хочется отдать всю ту нежность и любовь, что копились во мне годами.
Так, надо отодвинуть все посторонние мысли из головы и работать. Чем быстрее я решу все вопросы и закончу дела, тем раньше я окажусь дома, куда меня тянет с безумной силой. Хочется скорее прикоснуться к ней, изучить каждую черточку на лице, каждую родинку, снова зарыться рукой в ее шелковые волосы.
Так, соберись, Ворошинский! Решительно встаю, выхожу из кабинета и иду в регистратуру сдать карточки пациентов. Смотрю на стойку и чертыхаюсь. Сегодня смена Любы. Это администратор, с которой у меня был секс. Просто секс. А она почему-то считает, что может претендовать на отношения, и я понятия не имею, как убедить ее в обратном.
– Добрый день, Лев Романович, – произносит Люба, стреляя в меня глазками и поправляя глубокое декольте униформы. Она считает, что выглядит соблазнительно, растягивая гласные в моем имени, но меня начинает тошнить от ее приторной сладости.
– Добрый, – коротко бросаю я, расписываясь в журнале и не обращая на бывшую любовницу никакого внимания.
– Вы сегодня какой-то не такой. Никогда раньше не видела вас таким, – вдруг говорит Настя, напарница Любы, загадочно улыбаясь.
– Не такой – это какой? – не понимаю я, нахмурившись.
– Улыбаетесь все время, да и вообще выглядите очень счастливым человеком! До этого вы всегда были сама серьезность. А сейчас хочется улыбнуться вам в
