добиться без проблем.
Вот поэтому наша троица физтехов большую часть времени проводила в обществе Елены, как бы исполняя роль охраны, ну а всем составом компания собирались поздним вечером на пляже, где пили игристое вино, пели под гитару и травили анекдоты. Иногда мне удавалось «пошептаться» с Леной – либо провожал её до дома, либо она сама отводила меня в сторону, чтобы поговорить на какую-то серьёзную тему. Не всё же слушать анекдоты, многие из которых ей не нравились из-за обилия матерных слов. Ну что поделаешь, если не так воспитана?
Как-то Лена поведала мне о своей семье. Отец, главный конструктор солидного НИИ, получив Сталинскую премию, нашёл себе подругу помоложе, хотя мать Лены, несмотря на возраст, была очень хороша – уже позже я побывал у них в гостях и имел возможность в этом убедиться. Лена пыталась оправдать отца – считала, что его захомутала какая-то охотница за богатыми мужиками, заявив, что забеременела от него. Ну а он, испугавшись «строгача» по партийной линии, вынужден был на ней жениться. Слабенькая версия, но кто знает, может, так оно и было.
Однажды Лена рассказала мне о спектакле по роману Достоевского «Идиот» – её мать исполняла в нём роль Настасьи Филипповны. Лена была в полном восторге – спектакль смотрела не один раз. Под этим впечатлением она увлеклась Достоевским – осилила и «Братьев Карамазовых», что совсем непросто. Особенно её восхищала страсть, свойственная героям романов великого писателя. Попыталась прочитать «Преступление и наказание», но на этом романе споткнулась – там всё несколько иначе, как бы из другой оперы. Честно говоря, я был удивлён – никак не ожидал такой увлечённости серьёзной литературой от хорошенькой девицы.
Увы, наши отношения не имели продолжения по изложенным выше причинам – только раз я навестил её, поздравив с днём рождения. Крохотная квартира на Кутузовском проспекте производила грустное впечатление, никак не соответствующее моим представлениям о вполне обеспеченной жизни. Однако вскоре Лена добилась своего – вышла замуж за ту самую кинозвезду, и её жизнь преобразилась. Через два года она родила дочь, а ещё через два года всё рухнуло – муж ушёл к другой. Это уже походило на какое-то проклятье – второй раз получить такую «оплеуху» от судьбы. Сначала подлость совершил отец, ну а теперь… Да сколько можно издеваться?!
Не мудрено, что Лена заболела, даже была на грани помешательства. Наверняка могла свести счёты с жизнью, если бы не дочь. Об этом я случайно узнал уже гораздо позже от её подруг-актрис, когда в театре репетировали мою пьесу. Но и кинозвезду судьба не пощадила – он умер в расцвете сил вроде бы от наследственной болезни. Так бывает, если человек где-то согрешил, поступил аморально или нарушил клятву верности до гробовой доски. И вот ты строишь планы на оставшуюся жизнь, а судьба… Нет, скорее уж это Провидение – оно всё видит, всё анализирует, и вот неожиданно, когда совсем не ожидаешь, выносит свой суровый приговор.
А что же Анна? Уверен, что с ней ничего подобного не произойдёт – не потому, что заранее способна просчитать все варианты, и не потому, что не тратит время на чтение романов Достоевского. Видимо, врождённая интуиция способна оградить от неприятностей. И всё же, была бы у меня возможность выбирать себе подругу из этих двух актрис… Нет, рано делать выводы, однако увлечённость Анны такими персонажами, как Гарри Поттер и Эраст Фандорин, не соответствует с моим преставлениям об умной женщине. Попробовал представить себе князя Мышкина в компании с Фандориным… Не получается. Может, Порфирий Петрович подойдёт? Да нет, куда там!
И тут возникло подозрение – можно даже сказать, что внезапно осенило… Американский джаз, затем герой американского бестселлера, а в дополнение к этому восторженное отношение к творчеству ярого противника нынешней российской власти. Какой же следует отсюда вывод? А вот какой. Если целью вхождения Коко́ во власть была поддержка оппозиции, Анна вполне могла оказаться той самой Аннушкой, которую Коко́ использовал в своих аферах, ну а в награду она получала роли и в театре, и в кино. Всё это пока из области фантазий, однако самая нелепая на первый взгляд догадка может стать основой для решения проблемы.
Да, с Анной пока всё непросто, придётся поработать с Лиз. Возможно, встреча с подругой Неваляева что-то объяснит.
Ляля подсказала, где её искать. С трудом нашёл дом в арбатских переулках. Звоню в дверь. Выходит вся такая томная, словно бы только что из ванны. На голове то ли полотенце, то ли чалма, или что-то вроде этого. В руке сигарета на длинном чёрном мундштуке. Стоит, поглядывая с явной издевкой на меня. Спрашивает:
– Ну, и зачем припёрся?
Честно говорю – я попросту опешил. Вроде бы тогда, на пляже, между нами возникла взаимная симпатия, а тут… Всякое приходилось слышать, но чтобы подобным образом встречали гостя, для этого должны быть основания. Вот потому и говорю:
– Лиз, ты что? Я к тебе с открытым сердцем и с бутылкой хорошего вина, а ты вон что вытворяешь!
– Не нравится, тогда обращайся к девочкам по вызову.
– Да я вовсе не за тем пришёл.
– Так нужно что?
А я молчу. Ну словно бы язык проглотил или в рот воды набрал. Потому что нечего сказать, когда так спрашивают.
– Руки убери! – это опять она.
Да я тут вовсе ни при чём. Вот только, может быть, слегка покачивает, что не удивительно, поскольку пешком пришлось подниматься на шестой этаж. Лифт, видите ли, на ремонте.
– Надо сказать, манеры у тебя ещё те, – Лиз морщится и словно бы даже нос от меня воротит. – Ну ладно, заходи.
Квартира так себе, хотя иной согласился бы жить на Арбате даже в шалаше, только бы стать частью этого заповедного уголка Москвы.
– А дети где?
– На лето отправила к родне, в деревню, – и снова смотрит с подозрением. – Так ты к ним пришёл или ко мне?
– К тебе, к тебе. Только позволь немного отдышаться.
Только после того, как выпили по глотку вина, вроде бы пришёл в себя. А коли так, пора бы приступать к дознанию. Решил использовать тот приём, который опробовал, общаясь с Дубовицким.
– Видишь ли, подрядился написать сценарий, даже аванс приличный получил, но вот беда, пока ничего не получается.
– Я-то тут причём?
– Дело в том, что в основе сценария события недавних лет, когда в Москве проходили акции протеста. Ну помнишь, на Сахарова, на Болотной…
– Как не
