В итоге я набрала номер Кати, но та отклонила вызов. Она всегда так делала, когда принимала экзамен или сидела на совещании. Однако после моей отчаянной эсэмэски подруга решила все же прерваться. И я рассказала ей все. Про отсутствие Игоря, странный разговор с Сашей, запертую дверь.
– Подожди немного, – взволнованным голосом посоветовала Катерина. – Ты же меня знаешь, я жуткая паникерша. И мне вообще не нравятся эти твои шашни с известными или богатыми мужиками. Но пока мне все же кажется, что ничего очень уж страшного не произошло. Все познается в сравнении. Жутко вспоминать, что ты пережила в звукозаписывающей студии.
– Кать, с Игорем у меня уже не шашни, – всхлипнула я, усаживаясь на пол возле двери. От всех волнений сил стоять на ногах уже не было. – Я влюбилась. И мне сейчас плохо…
– Машка, не дрейфь, прорвемся. Ну мало ли что там произошло. Ты же толком эту жизнь олигархическую еще не поняла. Может, дела у Игоря твоего срочные. А у охранника выходной, он обкурился и несет всякий бред.
– Хорошо. Подожду. Не буду волноваться. Ты права, надо потерпеть, и все выяснится.
Я старательно делала вид, что вняла утешениям подруги. Но на душе становилось все неспокойнее и неспокойнее…
* * *
В тот день Игорь так и не пришел домой. Я плакала, умывала лицо холодной водой, звонила Катьке, снова плакала.
Наверное, у меня даже помутилось в голове. Потому что я с трудом могла отойти от закрытой входной двери. Нет, я ее не ломала – бесполезно, металлическая, оснащенная какой-то хитрой блокирующей электронной системой, она одним своим видом красноречиво свидетельствовала: колотить в такой железный монолит бесполезно. Я… я просто возле нее сидела. Как собачонка, ожидающая возвращения хозяина. Да, в сущности, именно так оно все и было.
Всю ночь я не сомкнула глаз.
Из райского рая падать в адский ад так больно…
Он разлюбил меня? Он заболел? Он потерял свой бизнес? Что, что все это значит?!
От голода и нервных переживаний меня то тошнило, то знобило, а иногда и первое, и второе случалось одновременно. А потом, через много часов ожидания, я впала в какое-то странное состояние полного безразличия. Просто сидела и смотрела, как в длинном коридоре сгущаются сумерки. Сгущаются, сгущаются. И затем уже начинают светлеть, редеть, становиться совсем прозрачными, таять…
В половину восьмого мне позвонила Катька.
Нет, не появлялся.
Нет, не перезванивал.
Нет, никаких новостей нет вообще.
Я слышала свой голос, механически, как робот произносивший эти фразы, и мне просто не верилось, что все это происходит со мной. Оно слишком страшно для того, чтобы случиться в реальности. И все же я не сплю. Есть мой голос и раскалывающаяся голова, ноющая от долгого сидения в одной позе спина и дурацкая закрытая дверь…
Когда она все-таки распахнулась, сил сидеть у меня уже не было. Я ничком лежала на полу.
Конечно, вздрогнула от долгожданного звука. Слава богу, наконец-то…
Возле моего лица оказались знакомые спортивные ботинки Игоря – неброские, но стильные, ими можно было любоваться, как произведением искусства, очень качественная кожа и прекрасный пошив, гармония в каждой детали обуви.
Я невольно обрадованно улыбнулась, попыталась подняться на ноги, но… за ботинками Игоря в холл процокали золотистые женские босоножки на высоких каблуках.
– Ой, а кто это лежит? Домработница в обморок упала? Вот бедная… – зазвенел девичий голосок.
– Да нет, это мой постоянный сексуальный партнер. Не обращай внимания.
Неужели это говорит Игорь?
Нет, нет! Так не бывает! Игорь ведь хороший, он не будет делать мне так больно! Он даже уверял, что любит меня бесконечно и безгранично…
Я хорошо запомнила это выражение. Мы стояли на крыше (там было оборудовано что-то вроде летней зоны: бассейн, шезлонги, тропические растения), его рука лежала на моем плече. Небо, все в розовых облаках, отражалось в глади Москвы-реки, и казалось, что мы парим по светлой просторной галерее. Тогда у меня невольно вырвалось: «Игорь, я очень люблю тебя». Сказала – и сразу же пожалела, что так случилось. Какая-то оставшаяся во мне часть рассудка говорила, что нельзя полностью открывать мужчине всю свою душу, ему может стать скучно и неинтересно. В конце концов, все понятое и постигнутое теряет большую часть своей привлекательности. Но цветущая во мне любовь все время толкала на нарушение моих же собственных правил. Впрочем, в тот момент все было, как в старых добрых женских романах. Серьезные карие глаза, нежная улыбка. И: «Маша, я тоже тебя люблю. Бесконечно и безгранично». Да, наверное, я пошлая и развратная. А уж когда влюблена – я думаю только об одном, как бы отдаться любимому парню. Я сразу же полезла Игорю в штаны, он возмутился, как будто я предлагала ему заняться сексом не в уединенном уголке, а на оживленной улице. Возмутился, но сразу же подхватил меня на руки и унес в спальню… Он, любящий меня бесконечно и безгранично…
– Твой постоянный сексуальный партнер?! Жена, что ли? – изумились «золотые босоножки». – Ты дотрахал девочку до такого состояния, что она на ногах не держится? Предупреждаю – если ты садист, то такса утраивается. За анал тоже надбавка, пятьдесят процентов. Она, этот твой партнер, будет трахаться с нами?
– Нет, конечно. Не обращай внимания, она у меня немного сумасшедшая. С головой у нее того, полный ку-ку. Ну пойдем же, солнышко…
Игорь игриво обнял девицу за талию (надо сказать, я бы никогда не приняла эту девку за проститутку, она была похожа на бизнес-леди, наверное, у олигархов и шлюхи особенные, красивые и стильные. Хотя, как ты себя ни украшай, сущность все равно не спрячешь. Когда девица открыла рот, все сразу стало ясно). И парочка удалилась в направлении гостиной. До меня донеслись звуки заработавшего телевизора.
Под рев спортивных автомобилей (ну, конечно, Игорь всегда врубает телик на полную громкость. Он же старый, в его возрасте, видимо, уже начинаются проблемы со слухом. А еще я хочу, чтобы он стал лысым и толстым. И чтобы зубы у него были вставные. И пиписка функционировала исключительно в мочеиспускательных целях!) я принялась прикидывать, как мне сейчас себя вести.
Закатить истерику и потребовать объяснений? А что он мне скажет, тут и так все ясно. Попользовался и выбросил. Причем не просто выбросил – еще и ноги об меня вытер. Но ведь, строго говоря, он мне ничего не обещал и не должен. Да, врал. Но в жизни вообще полно мерзавцев. Они врут, обманывают, убивают. Грановский, наверное, еще не самый худший вариант. И хотя мне сейчас так плохо, что я думаю, как бы поскорее сдохнуть, – от измены и предательства все-таки никто еще не умер.
