— Как ты меня развёл рассказывать не обязательно, — ответила ехидно, — я тебя выслушала. Всего хорошего.
— Я уйду, но не уеду, — сказал хмуро, — буду торчать в машине внизу.
— С какой стати? — я вопросительно выгнула бровь, а он кивнул на мою ногу:
— Из-за этого. Я искал тебя. К тебе заехал, к Маринке, у обеих двери открыты, у неё свежая кровь на полу, в довесок к засохшей. И твоя обувь. Думай, что хочешь, но подобного я больше не допущу.
Развернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь, а из кухни выплыла Вероника с неизменной ухмылкой и пропела:
— Хорош, чёрт. Даже с позеленевшими синяками.
— Хорош, — скисла в ответ, — есть что пожрать, а?
— Придумаем, — пожала плечами и вновь пошла на кухню, а я угрюмо поплелась вслед за ней. — Значит, вот он какой, источник твоих бед…
— Источник моих бед — моя дрожайшая подруга, — скривилась в ответ, — никак в толк не возьму, что она задумала.
— Подруга? — удивилась Вероника. — После того, как она трахнула твоего мужа?
— Да он… чужой он мне, Ник. Всегда был. А она — родная душа. И я уверена, что она его не соблазняла, что всё было так, как она рассказала. Влюбилась. Бывает, наверное… я не знаю, я не влюблялась ещё, не любила.
— Везучая, — усмехнулась горько. — А этот зеленоглазый что же?
— Влечение, — пожала плечами в ответ, — довольно примитивное. Сначала решила, что-то большее, но вот он говорит о себе, а у меня в голове только одна мысль — начхать, давай ближе к делу.
Она хохотнула и достала из холодильника хлеб и нарезку колбасы, поморщившись:
— Больше ничего нет.
— В моем холодильнике нет и этого, — отозвалась флегматично.
— Значит, в рассказ Марины ты веришь, мужу вроде как доверяешь, даже без проверок, этот симпатяга тоже вполне складно излагает, что остаётся?
— Что я хреново разбираюсь в людях или они все не при чем.
Я развела руками, а она включила электрический чайник и села на стул рядом.
— Допустим, первый вариант, — сказала задумчиво, — альтернативы?
— Да чёрт знает… пока эта троица не выложит на стол все карты, ничего ясно не будет.
— Начни с ближайшего, — отозвалась невозмутимо.
— Да он-то, как раз, всё рассказал, — удивилась в ответ, а Вероника хмыкнула:
— Очень подробно о своих страданиях, но крайне скудно о всем остальном. Он якобы что-то выяснял и вряд ли ограничился покупкой специй. Марина ткнула пальцем на конкретный магазин, в котором работает определённый продавец. Даже если по сменам, день, думаю, назвала без труда. И проверить его он был обязан. Плюс тот школьник, с которого все началось. Малолетку он вряд ли допрашивал, но проследить вполне мог. А ещё те, кто его избил. Наверняка искал, как-то же они там оказались, а район его, знает все входы и выходы, расположения камер, людей, в конце концов. Отметелили его знатно, один бы нападать поостерегся, скорее всего была группа лиц, а группу найти проще. Что ещё… а, ну, опять же, как он после стрельбы у фермы оказался?
Вероника замолчала, а я спросила осторожно:
— Ты чем, твою мать, у себя в городе занималась?
— Вытаскивала из дерьма того, кому это нахрен не упало, — ответила пространно, — как и я сама.
— Звучит довольно паршиво, — я слабо поморщилась, а она грустно улыбнулась:
— На деле ещё хуже. Не будем об этом. В твоих проблемах копаться мне куда как больше нравится.
— Не хочу тебя расстраивать, но, раз Максим нас нашёл, мои проблемы теперь и твои. Ночевать тут я бы не рекомендовала нам обеим.
— Разумно, — кивнула Вероника согласно, — но мне податься некуда.
— Есть одно место, где нас точно не тронут… — я тяжело вздохнула и поднялась. — Спущусь, попробую выяснить хоть что-то…
Обулась в свои резиновые тапки, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Васей.
— Да блин! — воскликнула, отступая обратно в прихожую, потому как он начал наступать.
— Вот скажи мне… — начал задумчиво, — мне тебя высечь может, а? Ремнём да по голой заднице!
— Точно нет, — буркнула в ответ, а с кухни послышался смешок. — Тебе чего, Вась?
— В смысле?! — ответил возмущённо. — Я думал, тебя у меня прямо из-под носа умыкнули, ношусь, ищу, на дело забил, а ты удрала! Кто так делает, Милана? Вот кто так делает?!
— Выходит, что я… — вновь пробубнила, а он ответил язвительно:
— Никто! Ни один нормальный, адекватный, взрослый, здравомыслящий человек не поступает подобным образом! С телефоном что? С ногой что, твою мать?!
Присел, перекинул меня через плечо и согнул мою ногу в колене, рассматривая пластырь.
— Много чего усмотрел? — спросила со вздохом, свисая с его плеча тряпичной куклой.
— Для поджопника достаточно! — прорычал в ответ и приложил пятерню к моей пятой точке.
— Ахренел! — взвизгнула больше от возмущения, хотя силы он применил достаточно, чтобы до кучи взреветь от боли.
— Не ори там, — ответил недовольно, наконец-то убавив басы. — Я перестремался — жесть. Думал все, хана.
— Да я видела, Вась, — хмыкнула саркастически и легонько похлопала его по спине. — Поставь обратно.
— Что ты там видела? — буркнул, вернув меня на пол.
— Ты знаешь, — слегка повела плечом и увидела, как изменилось его лицо. Не сильно, но намёк на панику слишком явно читался в его взгляде.
— Так, — сказал, подняв вверх указательный палец, — слушай внимательно и запоминай. Что бы ты там себе не придумала — все не так и не то. Это ясно?
— Да ясно, Вась, ясно, — покивала с улыбкой, — спасибо, что зашёл и всё такое.
— Не поедешь, значит? — спросил хмуро, а я отрицательно мотнула головой. — Ясно. Ладно, дело твоё. Мне одной бывшей за глаза, с тобой ещё возиться…
Резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
— Однако! — крякнула из кухни Вероника. — Этот, я надеюсь, последний?
— Ну, муженёк вряд ли пожалует, — проворчала в ответ, — надо взять за правило смотреть в глазок перед выходом.
— Не поможет, — отмахнулась весело.
— Чего тебя так распирает? — буркнула, проходя на кухню, а Вероника припала к окну и махнула рукой, приглашая присоединиться.
Этаж у неё был пятый, видно неплохо, слышно, на удивление, тоже, и к моменту, когда я подошла, Вася бросил преградившему ему путь Максиму:
— Свали, нахрен, в туман.
— Тебе ни черта не светит, — ответил тот ехидно.
— А мне ничего и не надо, — хохотнул в ответ и резко отодвинул Максима в сторону одной рукой, хотя места на улице было более, чем предостаточно, чтобы просто отойти.
Максим засмеялся и сказал громко:
— Беги, докладывай!
И вместо ответа Вася поднял руку в воздух, показав ему средний палец. Максим начал понимать голову, а мы как по команде отпрянули от окна.
— Павлины, — скривилась Вероника. — Ну, что, пойдёшь вопросы задавать?
— Что-то мне подсказывает, что все, что он планировал рассказать — уже рассказал, — я слегка поморщилась, а она задумалась.
— Ну, что-то, может, и сказал бы сверху, но, в целом, согласна. Давай сами, вариантов особо нет.
— У тебя есть, — улыбнулась в ответ, — доедем до одного места, перекантуешься там…
— И пропустить все веселье?! — фыркнула возмущённо. — Да как же!
— С весельем будут проблемы, пока эти двое наступают на пятки…
— Не будут, — хмыкнула в ответ, — можно выйти через крышу и другой подъезд, дом длинный, но этим путём, скорее всего, пришёл второй, раз первый подъезд стережёт, и вполне может там обосноваться, так что пойдём через выход номер три.
Вероника быстро собрала самое необходимое в небольшой рюкзак, повесила его на плечи и заглянула в глазок. Вышла, я следом, закрыла дверь и пошла вниз по лестнице.
— Только не говори, что через подвал… — я слабо передернула плечами, а она хмыкнула:
— Это выход номер четыре. Отличный дом, я долго выбирала.
На первом этаже остановилась и позвонила в квартиру напротив своей. Через минуту дверь распахнулась и появился плюгавый мужичок в полосатой майке-алкоголичке. От предмета туалета его хозяин далеко не ушёл, перегаром от него разило с такой силой, что я слегка отшатнулась, но Вероника, кремень, даже бровью не повела.
