перебито. Только осколки вовремя убирай, чтобы не поранились.
Ася заливается колокольчиком и бежит за веником. Вика ловит взгляд Саши ей вслед и шепчет:
— Понимаю, сейчас скажешь, что это взгляд эстета. Но эстетически её муж тебя превосходит. Этически тоже.
Когда Саша остановил машину у их подъезда, он последовал за ней, сказав, что проводит до дверей. А в дверях их встретила взволнованная Ася:
— Что тут было! Эти тётки из опеки в сопровождении полицейских! Вика, не хватайся за сердце, я сразу позвонила дяде Пете!
Куда же без дяди Пети. Ася в глазок поглядела на удостоверение и сразу его набрала. Дядя Петя сказал, чтобы включила диктофон, по возможности закрыла детей хоть в ванной, а потом уже открывала. Ася, приметив врезной замок в двери кабинета, велела Стасу уйти с детьми туда и закрыться изнутри. Она всего минут десять препиралась с неприятными визитёрами, когда зазвонил дверной звонок. Сам владелец адвокатской конторы Милонов! Из ресторана сорвали! С переговоров! Ух, и страшный дядечка, на лысую обезьяну похож! В отделение полиции позвонил, уточнил, работают ли такие-то, и не выходной ли у них по графику. Забросал незваных гостей разными цифрами (наверное, Ася имела в виду статьи законов). А когда попросил сбросить на телефон диктофонную запись разговора, они кинулись на неё, мол, права не имела записывать. «В собственном доме — хоть порнуху!», — отрезал он. А потом добавил, что сразу же перешлёт эту запись начальнику их отделения на предмет наличия там гостайны.
— Эх, опять я с ним не встретилась, — вздохнула Вика. — И завтра не придётся, нам с утра на поезд. А ведь он мне с прошлого года родня, теперь ставшая ещё ближе! Саша, возьми визитку, придётся тебе всё выяснять.
На новогодние каникулы они собирались с детьми в Петербург, но накануне на отдел, где работал Александр, свалилось какое-то срочное задание. Поскольку и билеты, и гостиница были заказаны на четверых, Вика пригласила в поездку Олю Горностаеву. На вокзале их встретил владелец гостиничного бизнеса Алексей Черкасов с супругой, он же им заказал номер в гостинице. А ещё предложил машину на случай дальних поездок. Но больше они ходили пешком и много где побывали. Поездка удалась. Были вначале некоторые разногласия у подростков, но Вика сказала Стасу:
— Ну, любят девочки командовать! Если спор по принципиальному вопросу, то сражайся! А если ерунда, уступи даме, будь снисходительным. Я могу рассчитывать на твоё рыцарство?
Он засмеялся и кивнул. В дальнейшем он неизменно уступал, а Оля, не встречая противодействия, тоже к его мнению стала прислушиваться.
В общем, все были довольны, но было два момента, взволновавших Вику. Первый произошёл в метро. Они спускались на эскалаторе. В последний момент она столкнулась взглядом с мужчиной, проплывающим мимо неё на переполненном встречном эскалаторе. Его губы артикулировали: «Виктория!» У неё вырвалось: «Михаил!» Если бы была одна, то постояла бы внизу, вдруг он догадается вернуться? Но дети тянули её в вагон, и они уехали. Было очень обидно встретить хорошего человека так далеко от места их первой встречи и снова не пообщаться. А ещё раз столкнуться случайно с ним в городе с населением в пять миллионов — такое только в романах описывают.
Второй момент был связан с супругами Черкасовыми. Возраста их она не знала, но полагала, что где-то вокруг пятидесяти, ему чуть за, ей — под. Брак их был очень давний, по отдельным репликам супругов Вика поняла, что знакомы они со студенчества. По какой-то причине детей у них не случилось, но не из-за того, что не желали, это было понятно по взглядам супруги на обаяшку Рому, и как супруг при этом успокаивающе поглаживал её руку. Вероятно, и на опеку он претендовал по её наущению. Вика бы посочувствовала ей и даже всерьёз подумала бы о том, что Роме было лучше в таком богатом и любящем семействе, чем в их фальшивом, если бы не полное равнодушие дамы к Стасу. Понятно, такой маленький ребёнок, попади в их семью, забыл прежнюю и стал бы считать их родителями, а с подростком их ждали бы только сложности. То есть Вика с Сашей стремились детей защитить, а супруги Черкасовы — присвоить.
Но вечером, вспомнив, как она глядела на мужа, а он гладил её ручки, Вика с горечью подумала, что жизнь проходит мимо: «По возрасту я уже как две Джульетты, да и по весу тоже. Увы, не только Ромео, но даже Парис всё не попадается. Ладно, вот выращу Стасика до совершеннолетия, будет он в безопасности, и, если никто на меня не клюнет, рожу для себя, а подросший Рома будет колясочку катать. Ну, от Сашки рожу, больше ведь до сих пор никто на моё несовершенное тело не претендовал». И немножко поплакала.
На Новогорском вокзале их встречали два автомобиля. За Олей приехали бабушка и сестра, за Викой с детьми — Саша. Он схватил в охапку племянников, чмокнул в щёку Вику, растроганно пробормотав: «Как же я соскучился!» И дорогой расспрашивал мальчиков о поездке. А Вика, разглядывая в окошко знакомые улицы, ухмыльнулась, предполагая его тайные новогодние приключения: «Наш Кот в сапогах наверняка поизносил сапоги на обледенелых крышах!»
А на работе её ожидали кадровые перестановки. Уходила в декретный отпуск одна сотрудница, переходила в другой отдел вторая. Причём первая была её замом, а возложить эти обязанности ни на кого из оставшихся Вика не могла. В кадрах ей подали две папочки на новеньких. Против первой кандидатуры не возражала, но, открыв вторую, пришла в ужас:
— Эту не возьму!
Поглядела на заведующую отделом и поняла, что спорить бесполезно. Сама ведь тоже по протекции сюда попала. Сунула бумаги под мышку и сказала:
— Пойду наверх!
Но и у финдира нашла коса на камень. Видно, за Кристину сильно кто-то сверху просил. И тогда Вика сказала:
— Сегодня я отступлю. Дома посоветуюсь с мужем и, если он согласится, завтра подам заявление об уходе.
Вышла за дверь и наткнулась взглядом на Генерального. Он бросил какие-то бумаги на стол секретарши и спросил:
— Это что за разговоры?
— Кадровый голод. Некого поставить замом.
Финансовый директор, вышедший следом, выкрикнул:
— Самойлову!
— Ставьте сразу заведующей. А я согласна вернуться на рядовую должность.
— Давайте не будем горячиться. Оба ко мне!
Вика, дошедшая уже до точки, не горячилась. Она ещё раз спокойно объяснила, что новенькая — её родственница и не привыкла ей подчиняться. Как работника она её не знает, но какой из неё специалист, если училась на платном и дважды
