– Что?
– Таггерт, – пояснил он.
Краска горячей волной разлилась по щекам Клер.
– Не знаю. Наверное, на работе.
– Ну, если ты называешь это работой... – Кейн покачал головой и невесело рассмеялся. – На лесопилке у Таггертов все работают без дураков, надрываются, жилы тянут. А Харли и Уэстон, сыночки и наследнички, уже имеют собственные кабинеты с застекленными дверями, и на дверях сусальным золотом выведены их имена. Уэстон указывает пятидесятилетнему бригадиру, как валить лес и грузить бревна, а Харли... – Он потер кулаком подбородок и покачал головой. – Что именно он делает для своей фирмы?
– Не знаю, – призналась Клер.
– Держу пари, если ты спросишь об этом у Харли, окажется, что он и сам не знает.
– Мы не говорим о его работе.
– Нет? – переспросил Кейн, подняв одну бровь. Внезапно он в мгновение ока пересек разделявшее их, залитое солнцем пространство и остановился нос к носу с ней в тени невысокого кедра. Его лицо было так близко, что Клер уловила слабый аромат мятного крема для бритья, смешанный с запахом дыма. Она не могла отвести глаз от его напряженного лица и даже заметила капельки воды, стекающие с волос ему на шею. Ей вдруг стало трудно дышать.
– Так о чем же вы говорите – ты и Принц Харли?
– Тебя это совершенно не касается. Харли...
– Да плевать я хотел на Харли! – Его дыхание теплым ветерком обдало ее лицо. – Но ты... – Кейн поднял руку и накрутил на свой мозолистый палец прядь ее волос. – По какой-то дурацкой причине, сам не знаю почему, но мне не все равно, что будет с тобой. Должно быть, это мне в наказание за грехи.
Клер нервно облизнула губы, и Кейн поймал взглядом это движение. Чертыхнувшись себе под нос, словно освобождаясь от чар, сковавших их обоих, он выпустил ее локон, отвернулся и быстро зашагал прочь. Напряженные мышцы заиграли под гладкой кожей у него на спине.
– Кейн!..
О господи, ну зачем она его окликнула?! Их ничто не связывало, и все же было в нем что-то, находившее отклик в каком-то самом потаенном уголке ее души.
Кейн обернулся через плечо, и на лице его отразилось такое смятение, что у Клер сжалось сердце. Куда-то исчез нахальный мальчишка, готовый помериться силами со всем миром. Перед ней стоял взрослый человек, полный горечи, сознающий свое бессилие.
– Оставь, Клер, – сказал он, потом подошел к краю утеса, взмахнул руками и нырнул в спокойную воду озера с двадцатифутовой высоты.
Это был красивый и чистый прыжок. Заслоняясь рукой от солнца, Клер проследила, как он вынырнул и ровными, уверенными взмахами поплыл к берегу, где стояла его убогая хижина.
Харли бросил взгляд на часы и забарабанил пальцами по столу у себя в кабинете. Он ненавидел эту комнату. Расположенный в одноэтажном здании через дорогу от лесопилки, забитый дешевой конторской мебелью кабинетик был мал и тесен. Эту конуру ему навязал отец.
Харли ослабил узел галстука. Пот каплями стекал у него по груди и по спине, хотя врезанный в подоконник кондиционер работал на полную мощность, кряхтя и выплевывая в тесное пространство струйки охлажденного воздуха.
Черт возьми, он сам прекрасно понимал, что ему здесь не место. Он же не слепой! Он отлично видел, как рабочие в касках бросают косые взгляды, случайно сталкиваясь с ним в пересменок или в обеденный перерыв. Они начинали усердно жевать плиточный табак, пытаясь скрыть улыбки, но Харли ясно различал насмешку в их глазах. Они без всяких слов и объяснений понимали, что он не создан быть их начальником.
Однажды, когда Харли шел после работы к машине, он застукал Джека Сонгберда, одного из местных рабочих, когда тот пытался вскрыть карманным ножом замок автомата с содовой, установленного позади одного из сушильных сараев. Харли встретился глазами с Джеком, нахмурился, но не решился поднимать шум и отвернулся в тот самый миг, когда замок поддался.
Автомат был сломан, выручка (что-то порядка двадцати долларов мелочью) перекочевала в карман Джека, и с тех самых пор всякий раз, как Харли приходилось сталкиваться с Джеком, он видел в темных глазах индейца издевку и презрение. Надо было уволить краснокожего ублюдка прямо тогда же, застав на месте преступления! Но он растерялся, и теперь присутствие Джека вечно кололо ему глаза, напоминая о собственной слабости. Как же он будет командовать рабочими, если любой из них может двумя пальцами переломить ему позвоночник?
Нет, он не создан для этой работы!
Харли еще сильнее дернул узел галстука и бросил на стол папку с делом «Пиломатериалы Беста». Этот самый Джерри Бест, владелец пяти терминалов, разбросанных вокруг Портленда, решил вдруг изъять свой заказ из фирмы «Таггерт Индастриз». Бест был их клиентом в течение многих лет, но по какой-то непонятной причине вознамерился отныне вести дела с кем-то другим. Не исключено, что с Датчем Холландом. Сукин сын, наверное, перебил их цену, хотя владел всего лишь жалкой пилорамой неподалеку от бухты Коуз. Вот подонок!
Теперь Харли предстояло уговорить Джерри Беста не расставаться с «Таггерт Индастриз» – своим старым, надежным, проверенным годами партнером. Ну и работенка! Он взялся за телефон, после долгих колебаний набрал номер и ощутил огромное облегчение, когда секретарша сообщила ему, что мистер Бест не вернется на работу до понедельника. Положив трубку на место, Харли заметил, что на ней остались следы от его потных пальцев.
Он снова взглянул на часы, вытирая вспотевшие ладони о брюки, и решил, что с него хватит. Уэстон почему-то мог появляться на работе в любое время и исчезать когда вздумается, а старик все это принимал как должное. С ним же все было иначе. В отличие от старшего брата он никогда не показывал блестящих результатов – будь то в школе, на футбольном поле или на работе. Поэтому от него требовалось прилежание. Он должен был стараться проводить больше времени на работе, целовать всех в задницу.
К черту все! Сегодня вечером у него назначено свидание с Клер, и ему плевать, что думает по этому поводу его отец.
Харли вскочил на ноги и уже успел подойти к двери, когда в интеркоме раздался голос секретарши отца:
– Мистер Таггерт?
– Да.
– Вам звонят по второй линии.
У Харли все заледенело внутри. А вдруг это Джерри Бест? Что он может сказать такому человеку, как Джерри? Как спасти заказ? Он не умеет торговаться и никогда не научится.
– Это мисс Форсайт, – добавила секретарша.
Харли захотелось забиться в угол и умереть. Это еще хуже, чем притворяться, что ему небезразличны цены на пиломатериалы. Почему Кендалл так упорно его преследует? Неужели она не понимает, что все кончено?
– Привет, – выдавил он из себя, схватив трубку.
