Она задохнулась от ярости и изумления.
— Ты это сказал? Обо мне?!
— А что мне оставалось делать? В моём положении приходится хвататься за любую соломинку. Я получил отсрочку, это уже хорошо! — Он наклонился к ней и рывком опрокинул на кровать. — Ты ведь не хочешь, чтобы я умер? Не хочешь, правда?
Его губы впились в её рот. Она попыталась высвободиться, но он держал крепко, долгим поцелуем не давая говорить. Она перестала сопротивляться, закрыла глаза.
— Ты сейчас поедешь к Карелину, будешь с ним ласкова, дождёшься, когда он уснёт и возьмёшь камни.
На её глазах выступили слёзы.
— Ты несёшь какую-то чушь, — прошептала она, обвивая руками его плечи и запуская пальцы в его волосы. — Может быть, лучше позвонить в милицию?
— Вот тогда мне уж точно каюк.
— Но это невозможно — то, что ты говоришь! Невозможно, понимаешь?
— Всё возможно, если к делу подойти с умом. Карелину подсыплешь клофелин. Я дам тебе таблетки. А когда он вырубится, спокойно возьмёшь брюлики.
— Во-первых, спокойно взять не получится, потому что там сейф. А во-вторых… — Она умолкла, глядя на него с отчаянием. — Ты хоть обо мне подумал? Я ведь лишусь всего — работы, квартиры. Меня будут искать… — Её голос задрожал. — Всё пойдёт прахом, всё…
— Не хнычь. Если возьмёшь камни, то мы не только расплатимся с моим долгом, но и получим часть прибыли. Человек, которому я должен, сказал, что в случае успеха нам с тобой отвалят миллион долларов. А успех будет, я уверен! Это стопроцентное дело!
— Тебя убьют или посадят, а вместе с тобой и меня…
— Не посадят. Карелин, когда обнаружит пропажу, заявлять в милицию не пойдёт.
— Почему?
— Потому что он своровал эти камни! Их ищут через Интерпол!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. И вообще этот твой Карелин — фрукт ещё тот. Сначала нажился на приватизации нефтяного завода, а потом загрёб кучу бабок на торговле якутскими алмазами. Он и своих партнёров из «Де Бирс» крупно подставил. Их камни проходили через европейские филиалы его фирмы. Помнишь южноафриканский самолёт, который взорвался над океаном? Это было два года назад, в девяносто восьмом. Об этом писали все газеты. Так вот, предполагается, что на его борту находилось несколько исключительно крупных ограненных алмазов, которые везли в Европу. Но абсолютной уверенности, что они находились именно в том самолёте, нет до сих пор. Возможно, их везли другим рейсом. Карелин воспользовался путаницей с рейсами, чтобы наложить на бриллианты лапу…
Марина лежала, откинувшись и почти не слушая. Она была уверена, что никогда в жизни не решится на эту дикую авантюру. Она даже думать об этом не хотела. Но не хотела думать и о том, что может потерять Константина навсегда.
— За брюлики мы получим миллион долларов, — нашёптывал он. — Целый миллион! Получим деньги, сразу женимся и махнём на Сейшелы. Заживём как короли…
Про миллион Извеков врал. Ничего подобного главарь бандитов ему не обещал. Да Марина и сама чувствовала, что миллион долларов, женитьба и жизнь на Сейшелах — это очередная костикова фантазия. За месяцы знакомства с ним она наслушалась их предостаточно и уже научилась понимать, что к чему. Сердце ей подсказывало, что дело здесь не в миллионе и не в Сейшелах. Константину действительно грозит страшная опасность, и она — единственный человек, который может ему помочь.
На секунду она вообразила себя крадущейся ночью по комнатам карелинского особняка, и по коже её пробежали мурашки. Нет, она не способна на такое!
— Мы больше не расстанемся, — продолжал он шептать. — Будем вместе всегда, всегда…
Его горячие губы заскользили по её лицу, шее, плечам.
— Будем заниматься сексом каждый день…
— Ты хочешь, чтобы я совершила преступление, — проговорила она чуть слышно. — Я не смогу…
Рот его нетерпеливо скривился, в глазах сверкнуло отчаяние. Не отводя взгляда от её лица, он утопил палец в горячей влажной расселине между её ног. Мысли Марины перепутались окончательно. Она тяжело задышала, чувствуя, как в ней нарастает обжигающая волна.
— Всё можно сделать, было бы желание, — возразил он и добавил мысленно: «Ты должна согласиться, сучка, должна».
Его палец продолжал работать, доводя её до исступления.
— Так ты сделаешь это?
«Ну, скажи «да», дура! Я не хочу подыхать из-за тебя, из-за твоего идиотского упрямства! Скажи!»
Марина вскрикивала и извивалась в его руках.
— Да… — против воли вырвалось из её пересохших губ. — Только быстрее… Начинай же, ну… Я больше не могу…
— Сделаешь? Всё сделаешь, как я скажу?
— Да! Да! Да!
Когда он овладел ею, дыхание у неё перехватило, она застонала и вцепилась в него, полностью отдав себя во власть горячих волн, которые накатывались на неё с каждым ударом его тела.
Он размеренно двигался на ней, а в мозгу его свербила мысль, что она согласилась только благодаря сексу. Сейчас ей невтерпёж, потому и согласилась. А потом, того и гляди, передумает, и ему перережут горло, как Михасю.
Глава 2
Криминальный авторитет по кличке Борода, в группировке которого состоял Извеков, был в ярости, узнав, что контейнер с героином украли. Константин с Михасём не могли объяснить толком, что произошло, и главарь тут же решил, что кражу они разыграли, героин припрятали, и теперь «лепят туфту», корчат из себя пострадавших. Михася прикончили, а когда настал черёд Константина, тот закричал, что знает про крупные бриллианты, которые видела его любовница на даче у банкира.
По-видимому, Бороде уже кое-что было известно, потому что он остановил расправу. Косясь на нож в руке Холодца — штатного палача банды, — Константин принялся взахлёб рассказывать, что бриллианты очень крупные, что они наверняка безумно ценные, что они хранятся на даче и их можно выкрасть. Охрана там небольшая, всего два человека.
Главарь хмурился, раздумывая.
— А твоя шалава точно видела брюлики? Может, это не брюлики никакие, а так, стекляшки?
Константин тоже не был уверен в том, что Марина видела именно бриллианты, но начал клясться и божиться, что «деваха» понимает толк в камнях и что на даче действительно хранятся бриллианты чистейшей воды. «Девахе» ничего не стоит выкрасть их, потому что она любовница Карелина и тот ей доверяет.
Идея, высказанная Константином наобум, в припадке дикого страха, Бороде неожиданно понравилась.
— Вот и ладушки, — сказал он. — За язык тебя никто не тянул. Пусть твоя баба пойдёт к Карелину и умыкнёт брюлики. Если это те самые камни, о которых я думаю, то, пожалуй, спишу с тебя должок. А не будет камней — отправишься гнить в овражек вслед за ним, — и он кивнул на окровавленный труп Михася.
— Маринка согласится, — пообещал Извеков, хотя в душе испытывал сильные сомнения на этот счёт. Но что ему было делать?
* * *
Из-за её криков он не сразу услышал трель звонка в прихожей. А услышав, покрылся холодным потом и соскочил с кровати.
— Одевайся, быстро! — крикнул он, лихорадочно натягивая брюки.
Его пальцы дрожали и никак не могли совладать с пуговицами. Марина лежала, закрыв глаза. Как всегда в первые минуты после оргазма она пребывала в блаженном состоянии отрешённости от внешнего мира.
Он подскочил к ней, хлопнул по щеке.
— А? — Она распахнула ресницы и посмотрела на него невинным взглядом.
— В квартиру звонят, слышишь? Одевайся!
Он сунул ей в руки одежду.
В первый момент она ничего не понимала.
— Кто это?
— Уже забыла? — Он торопливо застёгивал пуговицы на рубашке.
На лице Марины отразился испуг.
— Они? — сдавленно воскликнула она и зажала себе рот кулаком.
— А кто же ещё? Долго ты будешь лежать, как бревно с ушами?
— Что им надо?
— Беспокоятся, что я слишком долго торчу у тебя. Мы с тобой сейчас едем к Карелину.
Марина ахнула в ужасе.
— Одевайся! — прорычал Извеков, выбегая в прихожую.
— Может, позвоним в милицию?
