Через несколько дней нахождения в отряде мой взгляд сам по себе стал следовать за графом. Я невольно восхищалась им... Издалека, тайно... Капитана окружала аура сильного, уверенного в себе мужчины. Он притягивал к себе, как магнит, решительным голосом, четкими короткими приказами, обаянием и непререкаемым авторитетом. Красивее мужчины я еще не видела и тихонько вздыхала и наблюдала издалека, понимая, что если бы мы встретились на балу в мирное время такой серый мышонок как я, вряд ли смог когда нибудь его привлечь... Но засыпая, каждую ночь в моих мечтах я представляла себя в роскошном бальном платье, и глаза капитана, смотрящего на меня с восторгом и восхищением...
Через неделю мы вышли к отставившей роте и услышали неутешительные новости. Основная часть уже вступила в боевые действия в нескольких десятках километров севернее. Нам приказали не задерживаться с провиантом, так как несколько отрядов противников отрезали армию с юга, перекрыв дороги и захватив запасы продовольствия. Многочисленные банды своих и чужих, мародеры, свирепствовали на всей территории северных графств. С одной такой бандой наш отряд столкнулся рано утром. Я проснулась от громких криков и зычного голоса капитана, отдающего приказы. Кое-как одевшись, я выбежала из палатки и застыла в шоке. На поляне творился ад. Крики, лязг оружия, ржание лошадей - все слилось в один жуткий хаос... Некоторые палатки, стоящие на поляне уже снесли обезумевшие от грохота и криков лошади. Я увидела мужчину, с которым мы сидели вчера за ужином у костра и он рассказывал мне о своем шестнадцатилетнем сыне. Солдат лежал на спине, пытаясь руками прикрыть огромную рану. Кровь толчками вытекала из развороченного живота.... Меня тут же вырвало прямо на пороге...
Я как будто попала в самый свой страшный кошмар. Ничего не понимая и не видя, только вздрагивая от громких звуков, я стояла возле палатки капитана в полнейшем ступоре. Мозги отключились. Я выхватывала из происходящего ужаса то мундир капитана, носившегося как смерч по поляне, то копыта, вставшей на дыбы лошади, то блеск стали клинка на солнце...
-Уходи!.. Уйди твою ....! - сквозь вату, охватившей меня паники донесся громкий голос.
Я заторможено обернулась. На меня несся на обезумевшей лошади всадник, замахивающийся для удара шпагой... Все застыло в густом тумане.... Я не могла пошевелиться... Вдруг поднялась в воздух, короткий полет и я больно ударилась плечом о твердую землю. Капитан упал сверху, перекатился и сразу же вскочил на ноги.
-Спрячься где-нибудь, пока все не закончится. Я не могу еще и за тобой смотреть, - грубо отрезал он, схватив меня за шкирку, резко поставил на ноги и больно толкнул по направлению к палатке. Я залезла внутрь, спряталась за сундуком с одеждой и зажала уши. Мне просто не верилось в то, что происходит сейчас со мной. Этот ужас, это безумие, эти оскаленные лица людей, похожих на зверей, без мыслей, без проблеска ума в глазах. С одной только жаждой убивать и калечить. Я тихонько жалобно поскуливала, размазывая слезы. "Папочка, забери меня отсюда..." - плакала я...
К вечеру все было кончено. Погибших с нашей стороны было не много. Это так капитан сказал... Для меня же, даже один погибший - это слишком. Перед глазами до сих пор стоял мужчина с окровавленным животом... Все переменилось в одно мгновенье, игра перестала быть веселой и увлекательной, а война повернулась ко мне своим страшным лицом...
Мы двинулись дальше и через два дня нагнали основную часть армии...
Я пыталась пришить оторванные пуговицы к рубашке, смотря на иголку, как на орудие пыток, как вдруг в палатку вошли несколько человек. Я подняла глаза и в ужасе застыла. Рядом с капитаном стоял мой дядя Роджер, младший брат папы. К нам дядя приезжал несколько месяцев назад и припомнилось, как мы с ним дурачились, соревнуясь с стрельбе из лука. Глаза дяди вспыхнули радостью, чтобы тут же грозно нахмуриться.
-Александра! Как ты здесь оказалась? - прорычал он.
-Дядя Роджер, это не то, что вы думаете, - проблеяла я, судорожно придумывая оправдания.
Дядя обернулся к капитану.
-Макс, что в твоей палатке делает моя племянница?
Капитал застыл, буравя меня потемневшим взглядом.
-Хм... Полковник, если я скажу, что не знал, что Алекс девушка, это поможет?- приходя в себя медленно произнес капитан.
-Боюсь, что нет, - резко ответил дядя, - Александра, ты хоть понимаешь, что ты наделала? Мы в сотнях миль от дома, в центре военных действий, я застаю тебя, живущую в палатке холостого мужчины. Что мне прикажешь думать, девочка?... Я горестно опустила голову...
-Через два дня у нас решающая битва, я не могу дать тебе людей и отправить домой, дороги перекрыты, в тылу за нами уже орудуют банды... Макс, ты же знаешь, - добавил дядя и обернулся к капитану, - нужно подумать, как выкрутиться из этой ситуации. Если узнал я, то возможно еще кто-то узнает... Шила в мешке не скроешь... Эх, Александра, пойди погуляй полчасика.
Я торопливо выскочила из палатки.
"Вот попала так попала", - горестно думала я. "Я же знала, что дядя полковник, но чтобы встретиться... Вот невезение..." Хотя на самом деле, в глубине души, я была очень рада, что меня раскрыли. Я уже не знала, что делать дальше, я боялась боли, крови, всего этого ужаса, происходившего вокруг. Лязг оружия вводил меня в панику, крики и стоны раненых не давали спать. Ночами я тихонько плакала, уткнувшись в подушку, проклиная свою глупость и эгоизм. Если бы я знала, что такое война на самом деле, я бы никогда не сбежала из дома.
Через час меня нашел молоденький капрал и приказал явиться к капитану.
Я не знала, чего ожидать, поэтому осторожно отодвинула полог и замерла в нерешительности. В палатке находились трое мужчин. Капитан, дядя Роджер и наш армейский священник, который в основном занимался тем, что врачевал раненных и отпевал погибших. Следом за мной в палатку зашел и капрал.
-Александра, мы с капитаном решили, что единственно правильным и быстрым выходом из сложившейся ситуации будет обвенчать вас сейчас же. Наш отец Питер во время военных действий имеет все полномочия для заключения этого брака.
Я застыла, не в силах вымолвить ни слова.
-Но, дядя, я не хочу замуж, - тоненько проблеяла я... Сбоку послышался насмешливое хмыканье жениха. "Можно подумать, я хочу", - пробормотал в сторону он.
