Ознакомительная версия.
— Сколько же стоит с тобой переспать?
— Какая тебе разница, платит-то Жора!
Он посмеивался хитро и в то же время откровенно. В этой усмешке была доля здорового, умного цинизма, который сам себя уважает. Через пару лет Мир мне скажет, что только со мной ему было легко говорить с первого слова.
А в ту минуту мне тоже стало смешно: я добуду деньги для любимого, а он за это меня трахнет. Нет, в самом деле смешно! С другой стороны, как бы это ни было неприятно, у меня только один шанс и есть.
Кроме того, если я соглашусь, то смогу встречаться с Миром хоть каждый день, уточняя и обсуждая детали, советуясь, какой шаг предпринять следующим, и все такое. Я буду ближе к нему и, может, сумею понравиться.
«Хи-хи, а вот это уже подействовала водка!»
— Я согласна, но если Жора меня не послушает? Ты не получишь денег, а я не получу тебя?
— Ну, всякий труд должен быть оплачен, Леночка. Ты же будешь стараться?
— Конечно, я же люблю вас!
— Значит, будем надеяться, что Жора тебя послушает и ты получишь заслуженную награду. Это будет приятно не только тебе, но и мне.
Мир снова улыбался, и я впервые заметила, какие хищные у него зубы: крепкие, чуть желтоватые, со скошенными клыками. Может, я мазохистка? Он жесткий, деловой, тепла в нем ни на грош. Пытается извлечь материальную выгоду даже из влюбленной девчушки. Надо побыстрее получить свое и спасать шкуру. Пусть Альбина коротает свой век с этим диким и жадным птеродактилем, а я не собираюсь растрачивать на него свою жизнь. Но как же меня тянет к нему! И цена вполне доступна.
Последнее соображение совсем развеселило меня. Будь что будет!
— Расскажите мне подробности, — попросила я.
Наш родной город возник как рабочий поселок крупнейшего в регионе химического завода. Он был построен в конце 50-х годов в местечке с названием прямо-таки унизительным: Малые Грязнушки. «Малогрязнушкинский химический завод». Звучало просто ужасно, и поэтому вскоре городок, выглядевший как одна большая новостройка, получил название Гродин, по фамилии знаменитого революционера-подпольщика, родившегося в этих самых Грязнушках и отдавшего свою жизнь за счастье народа где-то в 20-е годы. «Гродинский химический завод» — такое название устраивало всех. К слову сказать, родовое имя, как родовое проклятие, всегда проявляется в судьбе человека или города. Гродин был настоящими Грязнушками, ни убавить и ни прибавить. Сколько себя помню — всегда под ногами что-то чавкало и плюхало, всегда перед домом стояло болото, а если погода сухая, то обязательно где-нибудь прорывало канализацию… И это еще хуже.
Во время моей поздней юности завод-гигант работал только в половину мощностей. Часть помещений закрыли, оборудование разворовали. Всего несколько цехов из нескольких сотен работали в полную мощь, и то, когда были оплаченные заказы. Среди наименований выпускаемой продукции был сырец для высококлассного удобрения для виноградников. Но его мало кто заказывал, потому что виноградники уже вырубили по всей стране.
Тесть Мира работал как раз на производстве такого удобрения, и он как-то рассказал зятю о великом прошлом завода, в том числе о том, что раньше этот сырец для виноградников заказывали из Франции. Французы и сейчас бы сделали заказ, но боятся, что деньги, которые они внесут как предоплату, просто пропадут. А у завода нет финансов, чтобы выпустить удобрение в необходимом количестве. Ведь французы не приедут за двумя мешками.
Тогда у Мира и возникла идея о совместном предприятии. Он поинтересовался, сколько надо денег для начала, как найти партнеров во Франции, спросил там, съездил сюда, подсчитал, обдумал и решил рискнуть. Начать с малой партии, а там видно будет. Когда рассказал компаньону, тот только посмеялся. Никакие уговоры не действовали, а ведь основной доход делал Жора. Кстати, я довольно долго не знала, чем же он занимается на самом деле.
Теперь к уговорам подключилась я. Все получилось, как и предсказывал Мир: я заронила в душу Жоре мысль о новом бизнесе. Дескать, вот слышала — новое направление, весьма перспективное. Умные люди уже вкладывают деньги. И кое-кто из удачливых даже начал получать прибыль. Надо успеть сейчас, а то можно опоздать. Жора сказал, что его зять вроде тоже… Я попросила рассказать поподробнее, удивляясь, как же точно рассчитал Мир. Жора рассказал, я задумчиво произнесла: «А что если…»
В общем, через месяц-другой Мир уехал во Францию. Я ждала его возвращения, чтобы насладиться заработанным счастьем. За время, прошедшее с нашего первого разговора, мы встречались ровно десять раз.
Тон для разговоров с Миром я выбрала ироничный к себе и к нему. Знаете, этакий Ретт Батлер двадцати с небольшим и в юбке, скрывающий вулканическую страсть к бессердечной Скарлетт.
Часто после разговора с Миром приходилось идти на встречу с Жорой — выполнять полученные инструкции. Я шла, подставляла горячие губы для целомудренного поцелуя, сидела за столом с его мамашей, которая была и мамашей этой суки Альбины. Альбины, которая сегодня ляжет в кровать Мира и будет целовать его тело, завтра она тоже ляжет в его кровать, и послезавтра, и все последующие дни своей жизни. И ей не надо ради этого ходить на свидания с тупым Жорой. Она имеет штамп в паспорте и поэтому…. Боже, боже…
Однако час расплаты для хитроумного Мира, процветающего бизнесмена, супруга счастливой Альбины, приближался. Перед его отъездом в Париж я потребовала, чтобы он назначил конкретную дату. Он назначил:
— Знаешь, будет удобно встретиться числа пятого октября…
Пятого так пятого. Но вот где? Это был вопрос на засыпку. И я обратилась к Элле. Из-за ее идиотской идеи познакомить меня с практичным Жорой я увидела Мира и лишилась покоя. Теперь пусть немного поможет мне. У Эллы была маленькая квартирка, собственные апартаменты, которые на данный момент пустовали: красавица проживала у француза, который снимал квартиру в центре города.
— Элла, ты должна мне помочь. Мы с Жорой уже давно встречаемся, но, понимаешь, еще не близки… Он не имеет возможности для уединенных встреч, и я тоже. Дай ключ от своей квартиры!
— Вы до сих пор не трахаетесь! — изумилась Элла. — Не может быть. Бедняжечки! Конечно, я дам ключ.
— Числа пятого, о’кей?
— О’кей!
Так я получила интим-флэт. Но потеря девственности и первая ночь с любимым мужчиной — это не фиги воробьям крутить. Поэтому я готовилась по самой полной программе: маникюр, педикюр, электроэпиляция, парикмахерская. Нижнее белье выбирали вместе с Эллой. Выбрали белое, без кружев, — гладкий атласный бюстгальтер, приподнимающий мою девичью грудь, и трусики-бикини с высокими вырезами, делающими бедра стройнее. Иногда, посреди всех этих подготовок, я останавливалась с мыслью: «Зачем все это?» Я и не надеялась понравиться Миру. Зачем? Какое у нас будущее? Мы никак не подходим друг другу, и я слишком люблю его. Пусть увидит меня такой, какая я есть. Пусть увидит волосатые ноги и простое белье, пусть просто сделает то, о чем я его прошу, — и все.
Ознакомительная версия.
