– Будьте начеку, – хихикнул он. – Вы не знаете, что еще вас ожидает.
– Если я наткнусь на Золотой фаллос, я обещаю вам, что вы первым узнаете об этом…
– И это вся история, – закончил Чак свой рассказ. Анна с любопытством рассматривала предмет, который держала в руке.
– И ты веришь, что твой рабочий нашел на руднике действительно этот фаллос?
– Не знаю. Я не египтолог. Насколько я понимаю в металлах, уверен, что это предмет из чистого золота. И он ведь похож на фаллос… или… может быть, это случай, но очень своеобразный.
Анна была более уверена, но не показывала этого, так как никогда не рассказывала Чаку о своем отце, шведе, который однажды внезапно покинул Египет и отправился в Южную Африку.
– Анна, дорогая, любимая, ты же обещала. – Он стоял перед ней голый и несчастный.
– Я думала, что ты уже успокоился, – дразнила она его.
– Пожалуйста, ты же обещала, – повторил он.
– А я решила по-другому. Я же имею право иметь свое мнение, не правда ли? – Это была одна из ее ловушек, в которые он попадался, поэтому он не мог перечить. – Скажи, что я имею право менять свое решение.
Он проглотил эту насмешку.
– Ты имеешь право изменить свое мнение и делать все, что тебе нравится, – прошептал он.
Она довольно улыбнулась.
– Молодец, ты заслуживаешь вознаграждения.
Он посмотрел на нее с надеждой, но Анна покачала головой.
– Хорошо, – сказала она, – кое-что я тебе разрешу. Этот Золотой фаллос чистый?
– Да, я его основательно промыл.
– Хорошо. Я спала со многими мужчинами, но никогда – с богом. Итак, мой маленький Чак, ты должен стимулировать меня Золотым фаллосом.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
– А что со мной?
– Ты можешь делать что хочешь. Я думаю, когда ты увидишь, как я буду удовлетворяться с этим божественным членом в твоей руке, тебе будет тоже хорошо.
Чак сделал так, как она приказала. Этот предмет возбуждал ее. О, очень многие женщины, жрицы и принцессы, хотели быть возбужденными этим фаллосом, хотели обладать им, он должен был помочь им стать плодородными. Вероятно, он обладал волшебной силой… Или суеверие ее матери передалось Анне. Она почувствовала пощипывание, которое охватило все ее тело, она чувствовала возбуждение, которого у нее никогда не было с Чаком, и приказала:
– Давай быстрее! Еще, еще!
Она судорожно держала его, удовлетворяясь Золотым фаллосом.
Когда наступил оргазм, она оттолкнула Чака от себя. И это тоже нашло бы одобрение у Ази Морибы, потому что он был единственным мужчиной, который мог ее удовлетворить.
На следующий день Чак Хьюджес пошел на почту и послал телеграмму Луи Халефи. Он написал: «Думаю, нашел то, что вы ищете. Приезжайте быстрей. Хьюджес». Текст был зашифрован: он не хотел рисковать, чтобы полиция Саламба узнала о его открытии и смогла что-нибудь предпринять. Но Чак мог и не делать всего этого: когда он давал телеграмму, Анна уже давно сообщила обо всем своему шефу и любовнику Ази Морибе.
2. Футболисты улетают в Африку
Когда Ази Мориба вошел во дворец президента, стража замерла. Мориба, мужчина огромного роста, настоящий великан, мрачно осмотрел всех.
Некоторые считали, что президент Даниэль Ломо является самым могущественным человеком в стране, но никто не сомневался в том, кто самый страшный. Если какой-нибудь гражданин Саламба попадал в немилость к шефу полиции, то ему был гарантирован либо концлагерь, где можно было сгнить заживо, либо дорога на кладбище.
Дворец был шикарным зданием, гордой демонстрацией независимости от колониальной власти. Он был роскошно обставлен английской и французской мебелью XVIII века – стульями, банкетками, письменными столами – и многочисленными копиями картин, которые завезли в страну жуликоватые торговцы. Президент США лично подарил главе правительства копию статуи Свободы как символ дружбы двух стран.
Ази Мориба пересек просторный холл, где послы часто подолгу ждали возможности попасть на прием к президенту. Когда он открыл дверь и вошел в тронный зал, никто из дворцовой стражи не отважился ему помешать.
Даниэль Ломо ждал его. Они тотчас начали совещание. Согласно конституции президент должен был созвать весь кабинет министров, но Ломо сослал всех членов кабинета в Лейк Освод, и поэтому совещание проводилось, что называется, в узком кругу.
– Что это за слухи, будто на руднике был найден реликтовый предмет? – спросил Ломо. Это был карлик, достигавший Морибе до локтей, с кудрявыми желтыми волосами, вдавленным носом, который напоминал нос неудачливого боксера. Но и при такой внешности Ломо в свои пятьдесят пять лет показал себя жестоким и бескомпромиссным диктатором.
– Я в курсе дела, – ответил Мориба. – Если эта вещь настоящая, то она может принести огромное состояние.
– Когда? – просипел Ломо.
– Американец послал телеграмму некоему Луи Халефи и попросил его приехать. Этот Халефи известный человек. Мы должны подождать до его прибытия. Если он подтвердит, что вещь настоящая, мы сможем действовать.
– А как мы об этом узнаем?
– Я могу положиться на своего агента.
– Я полагаю, что твой агент – опять твоя любовница, какая-нибудь проститутка, которая ложится с каждым в постель.
– У меня свои методы, – проворчал Мориба. – Ты не должен заниматься этим.
Оба посмотрели друг на друга. Президент первый опустил глаза. Его взгляд на женщин был всем известен: каждую женщину, нарушившую общепринятую мораль, следует отправить в государственный монастырь для перевоспитания.
Как и в большинстве других независимых африканских государств, в Саламба не утихала борьба между различными племенами и политическими группировками. Группа мусульман-фундаменталистов, захватившая власть, с фанатичной непримиримостью преследовала противников. Мужчин сжигали, а женщин забрасывали камнями. Хитрый Ломо знал, что террор можно победить только террором. С тайной помощью США и одной правой группы в Европе он провозгласил новое учение христианского фундаментализма. Он считал себя сторонником воинствующей церкви и отнял у мусульман власть с помощью таких божественных даров, как ядовитый газ и бомбы. Единственные слова из Библии, которые Ломо цитировал, были: «Я пришел к вам с огнем и мечом». Когда он был провозглашен президентом, все репрессии, которые проводились мусульманами, были сохранены, только поменялись инструкции.
– Очень хорошо. Во всяком случае ты должен не упускать из виду этого американца, горного инженера, и вещь, которую он нашел. А теперь мы должны обсудить кое-что другое, более важное. – Голос президента звучал проникновенно, но Мориба оставался холодным и равнодушным. И Даниэль Ломо, видя это, приготовил ответный удар. – Когда прибудут шотландские футболисты, не должно быть никаких инцидентов.
