— Но ошейник ты с собой носишь.
Она сняла арбалет с плеча:
— Отойди.
На таком расстоянии все, что ей было видно — грудь Дикона, в милю шириной. Может, она поддается впечатлению, но она же, блин, живой человек! А он сексуален дьявольски.
Но это ничего не меняет. Она — охотник. Может, он и член Гильдии, все равно она его не знает.
— Моя лучшая подруга их любит. — Почему — она не знала, но с другой стороны, Элли не понимает толк в арбалетах, так что они квиты. Но Сара обещала испытать ошейник на охоте, раз Элли в прошлый раз испытывала арбалет. — Я просила тебя отойти.
Он наконец сдал на пару дюймов назад — достаточно, чтобы можно было открыть пассажирскую дверь и положить арбалет в машину. Родни уже почти исцелился, но залил кровью салон взятой напрокат машины. Черт бы его побрал. Гильдия покроет издержки, но противно ехать в грязной машине.
— Мне нужно доставить груз.
— Дай мне сперва с ним поговорить.
Она закрыла дверцу:
— Это с чего вдруг?
— Тебе не интересно, кто его порезал?
До смешного длинные ресницы у этого парня. Черные, шелковые. Ну никак на мужчине не смотрятся.
— Группа расистов какая-нибудь. — Она помрачнела. — Дебилы. Ну не понять им, что бьют чьего-то мужа, брата или отца.
Он продолжал на нее смотреть.
— Чего тебе?
Она потерла лицо, радуясь, что на темной коже не видно, как она по-идиотски горячо реагирует на этого типа. Ну, ладно. За погляд денег не берут.
— Мне говорили, что у тебя темная кожа, карие глаза и черные волосы.
Вроде бы все правильно.
— Кто говорил?
— Скажу, когда мы поговорим с вампиром.
— Кнут и пряник? — Она прищурилась. — Я тебе не лошадь.
Он улыбнулся углами губ:
— Во имя товарищества.
Запустив руку под потертую кожаную куртку, он вытащил удостоверение Гильдии.
Любопытство пересилило злость, и она кивнула в сторону машины.
— Я сяду за руль, сниму с него ошейник. — К несчастью — или к счастью, в зависимости от точки зрения, — вампир с чипом говорить не может. — Ты сядешь назад и проследишь, чтобы он…
— Я в машину не влезу.
Она оглядела его. С трудом не попросила его раздеться — хотелось облизать его целиком, как конфетку.
— Ладно, — ответила она, загоняя расшалившиеся гормоны обратно на склад. — По-другому. Он сейчас опустит окно, а ты его будешь держать локтем за шею, пока будем говорить.
Так они и сделали. Родни был невероятно рад поболтать, когда Сара представилась.
— Ты стреляешь, стреляешь! — заговорил он так, будто она — маньяк-убийца. — Стрелами из лука!
— Отстал от жизни. Я еще в прошлом году перешла на арбалет. — Он скорострельнее, но ей слегка недоставало привычного лука, сделанного на заказ. — И это даже не больно.
— Сама бы попробовала!
Она моргнула:
— Тебе сколько лет?
— Только что исполнилось три.
Вампиры отсчитывают возраст от даты Создания.
Сара покачала головой:
— И ты попытался удрать? Как тебе в голову взбрела такая глупость?
Его создатель, мистер Лакарр, просто в бешенстве.
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я подумал, что это будет хорошо.
Да, кажется, это не самый острый ум среди вампиров.
— Ну, о'кей. — Она посмотрела в глаза Дикону. Даже легкого движения не было заметно в темно-зеленых глубинах, но она могла бы поклясться, что он сдерживает смех. Сама прикусив губу, чтобы не улыбнуться, она снова повернулась к Родни: — У меня вопрос простой.
— Это хорошо, — осклабился вампир, показав оба клыка — чего старые никогда не делают. — Я трудных вопросов не люблю.
— Кто тебя резал. Род?
Он сглотнул слюну, заморгал быстро-быстро.
— Никто.
— Это ты сам себе хотел отрезать голову?
— Ага.
Он кивнул, и это значило, что Дикон очень слабо его держит. Хотя это и не важно: Сара держала арбалет наготове.
— Родни! — произнесла она как можно более зловеще. — Не ври мне!
Он снова заморгал и — о Господи! — готов был заплакать. Сара себя почувствовала хулиганом, который обижает маленьких.
— Род, ну, говори же! Чего ты боишься?
— Того.
— Того. — Она подумала, чего могут бояться вампиры. — Это был ангел?
Если это был его хозяин, то Caра ничего не сможет сделать, разве что доложить про мерзавца в Комитет Защиты Вампиров. Но нападение мог организовать кто-то из противников Лакарра, и тогда ангел будет сам разбираться.
— С чего бы? — Родни был настолько потрясен, что говорил правду. — Нет, конечно. Ангелы нас Создают, они нас не убивают.
М-да. В мечтах живет мальчик.
— Так кто другой мог тебя так напугать? — Она снова перехватила взгляд Дикона — и увидела ответ в глубине этих уже не смеющихся глаз. — Охотник!
Или кто-то, кого Родни принял за охотника по ошибке. Потому что настоящие охотники вампиров не убивают.
Родни захлюпал носом:
— Только не убивайте меня! Я ничего никому плохого не сделал!
— Ну-ну. — Сара протянула руку и потрепала Родни по плечу. Он вздрогнул, но она сделала вид, что не заметила. — Мне платят за доставку. Если я доставлю тебя мертвым, заплатят половину, так что нет мне смысла тебя убивать.
Блестящие глаза Родни посмотрели на нее с надеждой:
— Правда?
— Точно.
— А вот…
Он покосился на руку, держащую его за шею.
Дикон впервые в этом разговоре подал голос:
— Я ее бойфренд. Что она говорит, то я и делаю.
Она уставилась на охотника, но Родни это заявление успокоило.
— Ага, ты у вас главная, — сказал он Саре. — Понимаю. Моя Минди, она тоже любит быть главной. Сказала мне, что я должен сбежать, и у нас будет вроде как круиз.
Сара положила палец ему на губы:
— Родни, не отвлекайся. Расскажи про охотника, который тебя ранил.
— Он сказал, что охотники ненавидят вампиров. — Голос у Родни стал тихий от испуга. — Я не знал. Я знал, что ваша работа — нас ловить, но не знал, что вы нас ненавидите.
— Это не так. — Саре хотелось погладить его по голове. О Господи. — Просто он злой.
— Ты так думаешь?
— Я точно знаю. Что он еще говорил?
— Что вампиры — сор земли, что мы оскверняем ангелов своим существованием. — Он скривился. — Я не понял, как это может быть, раз ангелы нас Создают.
Сару так поразило это проявление здравого смысла, что даже не сразу до нее дошло.
— Да, это так. Значит, он врал. Что он еще говорил?
— Больше ничего. Просто вынул меч…
Меч?
— …и хотел отрезать мне голову.
Родни затих.
— Как он выглядел? — спросил Дикон.
