— Следуй своей собственной логике, — резко сказал Сил. — Безродные не настолько мощные, поэтому она не может быть безродной.
— Она не Рейнтри, — настаивал Рубен.
— Или она не признанная Рейнтри. — Сил не стал использовать слово «незаконнорожденная». Старый дрэнир признал его как своего сына, но это не дало Силу превосходства перед Джудой, даже не смотря на то, что Сил был старшим. Эта несправедливость, как серная кислота, всегда разъедала его. Никто из окружения Сила никогда не развивал тему о том, что возможно Джуда стал дрэниром из-за своей силы, а не по праву перворожденного.
— Тогда она должна иметь королевскую родословную, чтобы обладать достаточной мощью для схватки с огнем против четырех из нас, — с сомнением сказал Рубен, поскольку это было невозможно. Рождение королевской особы — слишком серьезное событие, чтобы остаться незамеченным. Потому что королевские особи были слишком могущественны.
— Так, может, она такая и есть. Даже если внебрачная связь произошла тысячу лет назад, унаследованная сила не ослабла бы.
Представители обоих кланов являлись генетически доминантными, поэтому если кто-либо из них оставлял потомство с человеком, а такое случалось часто, их дети полностью становились или Ансара, или Рейнтри. Королевские семьи двух кланов были самыми могучими из всех одаренных, и это являлось первопричиной того, почему они стали королевскими. Будучи доминантной, их сила, передаваясь из поколения в поколение, не уменьшаясь. По мнению Рубена, это только укрепляло его аргумент, что, даже если рождение королевского потомка и могло оставаться незамеченным в течение некоторого отрезка времени, то уж, конечно, не тысячелетия.
— Пропустим вопрос о ее происхождении, где она находится сейчас?
— В его доме. Он забрал ее туда вчера вечером, и она все еще там.
Сил молчал, поэтому Рубен просто ждал, пока кузен прокручивал в голове информацию.
— Хорошо, — внезапно сказал Сил. — Она должна быть ключом. Откуда бы это ни взялось, ее мощь достаточно сильна, чтобы он свел противоборство с четырьмя из вас к ничьей. Но это в прошлом. Вы не можете снова использовать огонь, даже если этой подозрительной безродной не будет рядом, поэтому вы должны придумать что-нибудь еще, что либо будет выглядеть как несчастный случай, либо просто не сможет вывести на нас. Меня не заботит, как вы это осуществите, просто сделайте. В следующий раз, когда я услышу твой голос, ты должен сообщить мне, что Данте Рейнтри мертв. И вместе с ним эта женщина.
Сил швырнул трубку. Рубен положил трубку более аккуратно, затем сжал пальцами переносицу. Тактически, убийство главы королевской ветви Рейнтри было умным ходом. Если вы отрубите голову змеи, позаботиться потом о ее теле будет несложно. Сравнение было не совсем точным, поскольку любой Рейнтри был силой, с которой нельзя не считаться, но и Ансара тоже. С мертвыми членами королевской семьи преимущество окажется на их стороне и приведет к неизбежному результату.
Ошибка, которую они совершили двести лет тому назад, состояла в том, что они с самого начала не позаботились о королевской семье, ошибка, которая привела к тяжелым последствиям. Как клан, Ансара были почти разрушены. Оставшиеся в живых были высланы на принадлежащий им остров в Карибском море, где большинство из них оставалось до сих пор. Но они использовали прошедшие двести лет, чтобы тайно восстановить силу, и теперь были достаточно могущественны, чтобы сразиться с врагом еще раз. Так считал Сил, и так же думал Рубен. Их сдерживал только Джуда, проповедовавший осторожность. Джуда был банкиром, и ради Бога, что он вообще мог знать о риске?
Много лет в Ансара нарастало недовольство такой позицией, которое, наконец, достигло кризисной точки. Рейнтри должны умереть, и Джуда тоже. Сил ни за что не позволит брату жить, даже в изгнании.
Рубен обладал весьма влиятельной властью. Из-за этого и еще потому, что он был кузеном Сила, ему и поручили задачу устранения самого мощного из всех Рейнтри, причем задача усложнялась, поскольку Сил настаивал, чтобы смерть выглядела как несчастный случай. Последнее, к чему он стремился, это чтобы все Рейнтри слетелись к Убежищу для его защиты. Власть Убежища была почти мистической. Сколько из этого было реальным и сколько надуманным, Рубен не знал и не хотел знать.
План был прост: убить членов королевской семьи, разрушить щиты вокруг Убежища и захватить их дом. После этого оставшиеся Рейнтри станут значительно слабее. Их уничтожение превратится в детскую игру.
Рейнтри допустили ошибку, когда двести лет назад не разрушили дом Ансара и не истребили всех до единого членов клана. Тогда бы уже Ансара не возродились.
Рубен еще долго сидел, глубоко погруженный в свои мысли. Добраться до Рейнтри будет легче, если отвлечь чем-нибудь его внимание. Он и эта женщина, Лорна Клэй, очевидно, были любовниками; иначе зачем он привез ее к себе домой? Так или иначе, из них двоих, добраться до нее будет легче, и если явной целью станет она, а не Рейнтри, те не поднимут тревогу за свой клан.
Идея Сила — убить женщину — была хороша.
Понедельник, день
— Что случится, если ты умрешь? — хмурясь спросила Лорна, пока Данте с автомобильными ключами в руке открывал дверь гаража. — Что, если лопнет покрышка, и ты ухнешь с горы? Что, если у тебя в сердце застрянет тромб? Что, если на твоей колымаге откажут тормоза, и ты покатишься на том, что называешь автомобилем, как на роликах? Я застряну здесь? Ты сможешь удерживать меня здесь, даже если будешь мертв или без сознания?
Данте остановился на полпути от двери, оглянулся на нее наполовину удивленный, наполовину недоумевающий.
— Откажут тормоза? Неужели ты не можешь придумать для меня более достойного способа умереть?
Она фыркнула.
— Мертвый есть мертвый. Не все ли равно тебе будет? — Затем внутри нее что-то замкнуло, и она гораздо беспокойнее спросила:
— Хм… Ты ведь можешь умереть, не так ли? — Что, если эта ситуация еще сверхъестественней, чем она считала? Что, если по десятибалльной шкале паранормальности у него все тринадцать баллов?
Он открыто рассмеялся.
— Теперь я должен задаться вопросом, не планируешь ли ты меня убить.
— А это мысль, — резко ответила она. — Итак?
Он прислонился к дверному каркасу, беспечный, непринужденный и такой чертовски сексуальный, что она почти заставила себя отвести взгляд. Она упорно старалась игнорировать физическое влечение к нему, и чаще всего ей это удавалось, но иногда, в такие моменты как сейчас, его зеленые глаза, казалось, почти пылали, и она представляла, что снова может ощущать как его твердое, мускулистое тело прижимается к ней. Тот факт, что она уже дважды чувствовала его эрекцию, когда он обнимал ее, делал борьбу более трудной. Взаимное сексуальное желание было мощным магнитом, но то, что она испытывала влечение, вовсе не означало, что она должна поддаваться ему. Иногда она, например, хотела перебежать дорогу на красный свет, потому что так хотелось, потому что не желала останавливаться, да просто, потому что могла — но никогда этого не делала, оттого что поступать так было глупо. Секс с Данте Рейнтри попадал в ту же самую категорию: глупость.
