— Будь… будь осторожен, Мэтью. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, глаза его были холодны.
— Ладно, я позабочусь о себе и о своей дочери, и знаешь, почему, моя дорогая? — Он наклонился ближе, пронизывая ее взглядом, который доходил до самого сердца. — Потому что, как только я верну ее, я сделаю так, что ты заплатишь за все, что наделала!
С этими словами он вышел, но прошло еще немало времени, прежде чем она нашла в себе силы закрыть за ним дверь.
Время тянулось так медленно. Мэгги мерила шагами комнату до полного изнеможения, потом села, но не могла расслабиться. Мэтью говорил, что сможет вернуть Джейни, а вдруг он ошибся и не сможет ее найти? Мэгги начала терять уверенность в том, что поступила правильно, согласившись на его требование не звонить в полицию.
В конце концов, когда уже минула полночь и она больше не могла этого выносить, Мэгги подошла к телефону, чтобы позвонить, боясь, как бы уже не было поздно. Звук хлопнувшей дверцы машины и быстро приближающихся шагов по дорожке заставил ее бросить трубку, и, побежав к двери, она распахнула ее. В тот же миг сердце екнуло от облегчения, потому что она увидела Мэтью со спящей Джейни на руках.
Сдавливая рыдание, она выбежала им навстречу и, взяв ребенка из его рук, крепко прижала к себе, уткнувшись лицом в мягкие темные кудряшки.
— Спасибо… спасибо, — шептала она прерывисто, глядя на него глазами, полными слез.
Он не обратил внимание на ее слова и, взяв ее за руку, быстро ввел обратно в дом, лицо его при этом было как маска.
— Ее нужно уложить в постель. Не думаю, что ей сделали что-нибудь плохое, конечно же, она испугалась того, что произошло. Я сказал ей, что это была игра, и, возможно, она поверила мне. Посмотрим.
Он прошел в гостиную и, налив себе выпить, одним махом опрокинул стакан.
Мэгги посмотрела на него какую-то секунду, а затем повернулась, чтобы отнести Джейни наверх в кровать; сердце у нее болело. Он выполнил то, что обещал, вернул Джейни, но на этом все не кончится. Это только начало, и ей стало страшно от того, что должно затем последовать. Достаточно вспомнить его лицо, когда он узнал, что Джейни его ребенок, чтобы понять, что Мэтью никогда не простит ей, и, может быть, он прав. Она невольно рисковала жизнью Джейни, намеренно скрывая от него правду.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы раздеть ребенка и уложить в постель, но Мэгги медлила, гладя девочку по темной головке, желая еще раз убедиться, что с ней все в порядке.
— Как она?
Мэтью тихо вошел в комнату с полным стаканом в руках и уставился на ребенка. Мэгги отодвинулась, делая вид, что расправляет одеяло, ибо ей стало не по себе при виде его лица.
— С ней все в порядке, просто она устала. Где ты нашел ее, Мэтью? Кто это сделал?
Он бросил на нее тяжелый взгляд и, сделав глоток, ответил нарочито резко.
— Не твое дело. И раз ты закончила здесь, я прошу тебя спуститься вниз. Нам надо поговорить.
В его голосе был едва сдерживаемый гнев, и Мэгги почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. Она спустилась вниз и села, положив руки на колени, в то время как Мэтью вновь наполнил свой стакан.
— Ты думаешь, хорошо столько пить? Ты уже выпил один за другим два стакана.
— Может, и нехорошо, но по крайней мере пока я держу в руках этот стакан, я не трогаю тебя!
, — Он неприятно улыбнулся. — Я бы с большим удовольствием открутил твою изящную шейку, Мэгги, дорогая, за то, что ты сделала мне и ребенку, но это слишком простой выход для тебя, поэтому я так не поступлю. Я заставлю тебя страдать, и мне доставит огромное удовольствие видеть твои мучения!
— Прекрати! — Она резко вскочила на ноги, лицо ее мертвенно побледнело, и она вся дрожала от ненависти, которая была в его голосе. — Послушай, Мэтью, я знаю, что ты расстроен, но, если хорошенько подумаешь, то поймешь, что разговор в таком тоне не принесет пользы. Мы должны быть благоразумны и постараться все уладить во имя Джейни!
— Все уладить? Черт возьми, Мэгги, ты говоришь, что мы должны уладить все твое вранье и обман? Тогда скажи мне, как мы можем «уладить» тот факт, что ты намеренно обманула меня и не сказала о моем собственном ребенке? — Он швырнул стакан так, что тот разлетелся вдребезги, ударившись о стену, и она в испуге отпрянула, но Мэтью поймал ее за руки и начал изо всех сил трясти. — Я знал, что ты меня ненавидишь, Мэгги, но не знал, что до такой степени!
— Нет! — страх и необходимость стереть гнев с его лица боролись в ней. — Я это сделала не потому, что ненавидела тебя. Я это сделала потому, что боялась!
— Боялась? — Он уставился на нее, затем, проведя рукой по волосам, плюхнулся в кресло; лицо его посерело. — Я тебя никогда пальцем не тронул, Мэгги, как же ты можешь говорить, что боишься меня?
— Не физически. — Она с трудом сглотнула. — Я боялась, ты не поверишь, что ребенок, которого я носила под сердцем, твой! Будь честен, Мэтью, вспомни, сколько раз ты обвинял меня в том, что я кручу романы с разными мужчинами, даже с твоим собственным братом. Когда я поняла, что беременна, то была вне себя от счастья — я не могла дождаться, чтобы сказать тебе об этом, и тут ты обнаружил меня на квартире у Дэвида, и опять посыпались обвинения. Мне была невыносима даже мысль о том, что ты скажешь, будто ребенок не от тебя, и точно также мне было невыносимо думать, что, если ты в это поверишь, то попытаешься у меня его отнять. — Она горько улыбнулась. — Бог знает, что наш брак был шатким даже в лучшие времена. Я часто думала, почему ты женился на мне, пока не поняла, что ты не мог получить меня иным путем! Я была совсем невинна, как ты знаешь. Если бы я была немного мудрее, тогда, возможно, всего этого не случилось, и мы не терзали бы друг друга. У нас был бы роман, может, мы пожили бы вместе до тех пор, пока я тебе не надоела, но мы никогда бы не поженились. Я совсем не соответствовала твоему жизненному укладу, и я это знала с самого начала. Я была из другого круга. Он покачал головой.
— Это всего лишь отговорка. Дело не в этом. Тебе надо было только любить меня, но тогда ты на это оказалась не способна.
— Я любила тебя! — И сейчас люблю, добавила она про себя, но сказать это уже не могла. Момент был упущен. Теперь она могла лишь надеяться убедить его, что он не осуществлял своей угрозы заставить ее страдать, но, когда Мэтью вновь заговорил, она поняла, что это безнадежно.
— Да ты понятия не имеешь о том, что такое любовь! Для тебя это все игра, Мэгги. Тебе нравится внимание, тебе нравится, чтобы все тобой восхищались. Тебе недостаточно мужа. Тебе нужно больше! Наш брак мог быть удачным, если бы ты этого захотела!
