— Как хорошо. — Голос Ника стал хриплым. Его рука передвинулась вниз, чтобы накрыть ее грудь. — Очень хорошо.
— Ник.
Краем глаза Цинния заметила, что поток воздух внутри машины уплотнился. Часть ее рассудка все еще соображала достаточно ясно, чтобы удивиться собственной реакции на вспышку сексуальной напряженности. Она огорчилась, осознав, что даже не заметила быстрого изменения потока воздуха над передним сидением автомобиля, пока Ник не притянул ее к себе. Очевидно, он понял это сразу же. «Но у меня есть превосходное оправдание того, что я вовремя не оценила сложившуюся ситуацию», — сказала она себе. Она никогда прежде в жизни не испытывала ничего подобного.
Она еще теснее прижалась к Нику, прекрасно сознавая его возбуждение — его твердый и крепкий член был прижат к её ноге. Он был большим. Очень большим. Возможно, слишком огромным. Но, несомненно, это интриговало. Она робко положила руку ему на бедро, изучающе провела по выпирающему через плотную ткань черных брюк контуру. Его ответный стон поощрял на дальнейшие действия. Пальцами другой руки она зарылась в его волосы, покрывавшие затылок. Она могла поклясться, что его стон перерос в низкое рычание.
Его рука заскользила вниз по позвоночнику, и пальцы обвились вокруг ее бедра. И еще одна волна, уже на обоих уровнях, психическом и физическом, прокатилась по ней. Этого не должно было случиться, подумала она.
— Это невозможно, — пробормотала она возле его шеи.
— Нет, — возразил Ник. — Сложно, но не невозможно. Я не делал этого на переднем сиденье автомобиля с тех пор, как мне было восемнадцать, но я полагаю, что смогу вспомнить, как это было.
— Это не то, что я имела в виду. — Она вздрогнула, так как еще одна вспышка психического озарения вторила напряжению физического желания. — Здесь есть что-то странное.
— Это просто панель управления. Давай переместимся на заднее сиденье. Там будет удобнее.
Он говорит о сексе, догадалась она. Цинния задалась вопросом: а вдруг психическая сторона ее натуры дала сбой и начала создавать сексуальные галлюцинации в подсознании, в то время как Ник спокойно предлагал расположиться поудобнее. Глубоко внутри ее охватила жуткая паника. Она была настолько сильной, что подавила прежнее возбуждение. Она открыла глаза и положила руки на его крепкую грудь.
— Подожди. — Ей не хватало дыхания. — Достаточно. Мы должны остановиться. Прямо сейчас.
Ник замер. Он медленно поднял голову, чтобы посмотреть на нее.
— Почему?
От такого ужасно простого вопроса она на несколько секунд онемела. Она понятия не имела, как объяснить необычные чувства, которые испытывала.
— Ммм, ну…
— Я так полагаю, ты делала прививку, предотвращающую беременность, как и все?
— Да, — пробормотала она, неожиданно смущенная прагматичным вопросом. — Да, конечно.
Его рот немного скривился:
— Так же как и я. Нам ничего не грозит.
Он начал опускать голову.
— Не в этом дело, — она отстранилась. — Я пытаюсь сказать тебе, что все зашло слишком далеко. Я говорила, что ты можешь поцеловать меня. И это всё. Ради всего святого, мы едва знаем друг друга. И случайные связи на одну ночь — не мой стиль.
Он поднял голову и довольно долго изучал ее. И в его пристальном взгляде такая сокрушительная сила была, что у нее перехватило дыхание. Цинния готова была поклясться, что новый вид энергии теперь вибрировал в закрытом пространстве автомобиля. Это были не искры, возбуждающие пыл сексуального влечения, физического или психического. Это было что-то гораздо более опасное.
— Что именно, — уточнил Ник, — твой стиль?
Циннии пришло в голову, что она находится в несколько рискованном положении. Она была одна в безлюдном парке с мужчиной, имеющим в городе дурную славу. Слова тети Вилли всплыли у нее в голове. «Этот мужчина чуть лучше гангстера».
— Как ты смеешь запугивать меня, Ник Частин? Я приехала сюда сегодня вечером, чтобы помочь тебе заполучить этот проклятый журнал. Я оказала тебе услугу. Подозреваю, что ты не любишь быть кому-то должен. Но дела обстоят именно так. Ты должен мне. Я требую ответной услуги.
Он замер. Знакомая загадочная маска проявилась в его суровых чертах.
— Что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты вел себя цивилизованно.
Маска исчезла так же быстро, как и появилась. В его глазах плясали чертики.
— Мне нравится, когда ты грязно выражаешься.
Она мигнула:
— Прошу прощения?
Он едва заметно улыбнулся:
— Не важно. Ты права, я действительно должен тебе и хотел расплатиться.
Она настороженно следила за ним.
— Каким образом?
Он накрутил на палец один из ее локонов:
— Ты поужинаешь со мной?
— Ужин? — Она не могла привести мысли в порядок. — Когда?
— Может, завтра вечером? — Он посмотрел на часы. — Уже сегодня вечером.
— Сегодня вечером я буду фокусировать.
— А завтра вечером?
— Ты серьезно, правда?
Он не отвел взгляд.
— Очень.
— Но тебе теперь не нужна моя помощь. У тебя есть журнал.
— Забудь о журнале. Так ты поужинаешь со мной?
— Ты мне ничего не должен. Я забираю свои слова обратно о том, что ты у меня в долгу.
— Прекрасно. Я тебе не должен. И я все еще хочу поужинать с тобой.
Она колебалась.
— Я не уверена, что это хорошая идея. Папарацци, кажется, теряют к нам интерес. Если мы снова появимся вместе на публике, то это вызовет новую волну всяческих предположений.
— Мне плевать на желтую прессу и статьи в светской хронике. — Он ласково провел большим пальцем по ее нижней губе.
Она пришла в ужас от того, что прикосновение заставило ее нижнюю губу дрожать. Она сглотнула и глубоко вздохнула.
— Прости, но у меня создалось впечатление, что ты был очень заинтересован в неприкосновенности своей личной жизни, — сказала она.
— Ты имеешь в виду, что слышала, будто я скрытный? Замкнутый?
— Помимо всего прочего. А ты хочешь сказать мне, что это неправда?
— Я говорю тебе, что хочу поужинать с тобой. Ради этого я вынесу сплетни и вопросы общества. От тебя мне нужен только ответ. Да или нет?
«Это не самое галантное или любезное приглашение, которое когда-либо я получала, но, по крайней мере, на сей раз, он не пытался мной управлять, — подумала она. — Он просто приглашает на свидание». Нику Частину еще не приходилось просить о чем-то вот так, без возможности повлиять на ответ. Это, несомненно, было для него совершенно непривычным опытом. Она почти чувствовала жалость к нему. Почти. «Ужин-свидание с ним будет не самым мудрым поступком», — сказала она себе. Это встревожит ее семью, взволнует друзей из «Синэрджи Инкорпорейтед» и, весьма возможно, привлечет нежелательное внимание желтой прессы.
