«К утру от меня уже будет не пахнуть, а вонять», – подумала я вяло и поманила пальцем бармена.
– Весь во внимании! – Щеголеватый паренёк перегнулся ко мне через стойку.
– Я одну подругу ищу! – закричала я ему на ухо. – Вместе в школе учились! Фара зовут. Не слышал?
– Фара?! – переспросил он.
Я выразительно кивнула.
Бармен пожал плечами и выпрямился.
– Странное имя, – сделал вывод он.
– Издеваешься? – Я разозлилась. – Это погоняло!
– Ты что, из зоны откинулась? – зло спросил он.
Я оторопела.
– Почему так решил?
– Погоняло у бандитов, – пояснил он. – Вульгарно звучит…
– Какие мы нежные! – произнесла я и скривилась.
– Не обижайся, – попросил он, уже более миролюбиво.
Сбоку возникла Тонька. Я всего лишь одолжила ей в туалете прокладки, да обменялись парой фраз. Тонька неделю, как сделала аборт и что-то с ней по-женски произошло.
«Плясала много», – объяснила она тогда свой конфуз.
– О чём базар? – спросила Тонька.
– Ты не знаешь случайно девочку, которую Фара зовут? – спросила я.
– Неа! – Она покрутила головой. – Смешная кличка…
Тонька бесцеремонно выбросила соломинку из моего стакана, сделала из него несколько больших глотков и снова устремилась в толпу.
Я брезгливо отодвинула стакан и загрустила.
Наконец Ромка выбрался из клокочущей толпы и подсел на табурет рядом.
– Фу! – выдохнул он. – Ну что, какие планы на вечер?
Я поморщилась. Он говорил громко и прямо в ухо, стараясь перекричать музыку.
– Вечер уже прошёл, – констатировала я.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся он странным, неживым смехом, и вдруг умолк. – Ночь!
– Уже утро скоро, – заметила я.
Уже неделю я скитаюсь по самым разным барам и клубам, которые были, так сказать, в шаговой доступности от места гибели Бармалея. Конечно, не исключено, что убийцы напротив, приезжали издалека. Но я тешила себя тем, что они были хорошо осведомлены о лабиринтах наших дворов. Это наводило на мысль, что если не все, то кто-то жил здесь, и навёл на Бармалея. Сегодня в клубе снова пустышка. Не было даже отдалённо похожей на Фару девушки. Не слышали о такой и бармены. Не видела я и парней, которые были с ней тогда, но была уверена, вся троица держится вместе. Их многое теперь объединяет.
– Я вообще спросил, какие у тебя планы? – уже с раздражением крикнул Ромка и вдруг снова рассмеялся.
Некоторое время я делала вид, будто думаю и тянула коктейль.
– Предлагай, – разрешила я, наконец, размышляя, стоит или нет разделить с ним постель.
Усталость валила с ног.
Рома загадочно огляделся по сторонам и наклонился ближе
– Тут предложение поступило, – вкрадчиво сообщил он, и, без обиняков, озвучил: – Поехали к Гарику?
Спросив это, он вдруг снова рассмеялся, а я потянула носом воздух, пытаясь понять, отчего он такой весёлый.
– Кто такой, этот Гарик? – Я напряглась.
Любое такое предложение настораживало меня и отрезвляло. Парни в таких заведениях того и ждали, чтобы девушка дошла до кондиции, чтобы подцепить её. Я, в принципе, не против, но только с одним, и без всяких там довесков в виде друга…
– Гарик это кадр! – многозначительно произнёс Рома и, видимо, посчитав это достаточным объяснением, повторился: – Ну так как?
Музыка заиграла громче.
– Ты так и не ответил, кто это? – прокричала я ему на ухо.
– Один хороший человек, – продолжал отвечать загадками Рома и при этом мерзко хихикать.
– Чёрный, что ли? – гадала я и отодвинула стакан.
– Это как?
– Достал ты уже! – Я психанула. – Гарик, имя не русское.
– А-а, – протянул Рома. – Ты в этом смысле.
– Ты не ответил! – напомнила я, решив, что если он продолжит дурачиться, обломлю. Пусть с правой рукой сегодня утро встречает, или с этим, со своим Гариком.
– Гарик по ходу армянин, – сказал Рома. – Только наполовину. У него мать русская.
– Наполовину не считается, – резонно заметила я. – А что там у этого Гарика? Хата свободная?
– Родаки укатили куда-то, – подтвердил Рома, дёргая, в такт музыке, головой. – Гарик приглашал…
Я поскучнела и сделала вывод:
– Так это он тебя приглашал, по ходу!
– Почему? – Рома вытаращился на меня как на ненормальную. – Если Гарик зовёт, то всех! Ты Гарика не знаешь… Потусим! – провыл он и, задрав руки вверх, стал вскрикивать и подвывать: – У-у! Хо-хо!
– Странный какой-то ты, – резюмировала я. – И подкат у тебя такой же…
– Ты это о чём?
– Накатить не желаешь? – передразнила я его, напомнив, с каким предложением он подсел за мой столик в начале вечера.
– А ты юморная! – отвесил он комплимент и предложил: – Коктейль?
Я вздохнула, размышляя, стоит или нет пить ещё что-то.
Но Ромка уже делал заказ, что-то наговаривая бармену в ухо. Тот посмотрел на меня лукаво-загадочным взглядом и кивнул. Не мне, а Ромке.
«Интересно, что он ему такого про меня сказал?» – задалась я вопросом и оглядела себя. Всё вроде нормально и прикид клёвый. Но от чего у них такой озорной взгляд? – волновалась я. Ромка был здесь завсегдатаем. Его знали многие, и он многим с радостью подмигивал, махал руками или просто здоровался. Пару раз к нему подбегали девчонки. Окинув меня изучающим взглядом, они обнимались с ним нежно и подставляли для приветственного поцелуя щёчку. Его любвеобильность настораживала. Он либо очень богат, либо крут. Возможно и то, и другое. Ну а если поглубже посмотреть в корень, то получается что богатство и определяет крутость. Хотя о каком богатстве можно говорить в девятнадцать лет? Скорее только о толщине кошелька родителей. Сам он, конечно, ещё ничего не достиг, да и вряд ли достигнет. К чему куда-то стремиться, если всё есть?
Бармен на мгновенье скрылся под стойкой и появился, словно волшебник, с двумя бокалами какой-то красной как кровь бурды.
– Это фирменная гадость! – прокричал мне на ухо Ромка.
– Гадость бывает фирменной? – Мне стало смешно.
Я поднесла бокал к губам, и вдруг почувствовала странный, немного тревожный аромат.
– Как называется? – спросила я.
– Кровь первой ночи! – то ли пошутил, то ли сказал правду он.
Я ухватила губами соломку и потянула. Рот наполнил терпкий и пряный напиток.
– Странный вкус! – воскликнула я. – Необычный.
– А я что говорил! – радовался он, что понравилось.
По мере того, как бокал пустел, я наполнялась позитивом. Ещё вдруг прошла усталость. И вот уже музыка не гремит, а в самый раз и Ромкины губы не такие большие и нисколько не похожи на вареники. Да что там! Захотелось вдруг оголить и подставить ему под эти губы грудь, чтобы наблюдать, как ухватит он ими напряжённый сосок и начнёт теребить и катать его словно бусинку. Меня охватило тревожно-радостное настроение, а внизу живота запорхали бабочки. С чего бы это? – подумалось мне с необъяснимой тревогой. – Когда там у меня срок? Да рано ещё вообще-то… Да к чёрту думать об этом?!
Я обхватила Ромкину руку и заурчала. Тело от близости с ним трепетало, лицо горело, а губы стали вдруг сухими…
– Какой классный ты! – простонала я.
– Что? – спросил он громко, с тревогой заглядывая мне в глаза.
– Не кричи, – взмолилась я.
– У-у, подруга! – протянул он томно. – Да ты, я смотрю, поплыла!
«И потекла!» – констатировала я мысленно и ещё поняла, что готова сейчас идти с ним хоть на край света. Нет, на край света это уже слишком. Далеко и страшно. Не дотерплю, даже если придётся идти до туалета.
– Поехали к твоему Гарику! – шептала я ему уже в рот…
К Ромкиной машине вышло сразу несколько человек. Если бы среди них не было девушки, а мне до одури не хотелось близости, я бы, что говориться, «соскочила». Все как один направлялись к загадочному Гарику, и были рады тому, что Ромка мало того, что «на колёсах», так ещё и трезвый. Хотя понятие трезвости на таких мероприятиях довольно абстрактное. Ромка как минимум наглотался «экстези» и вдобавок курнул, о чём свидетельствовал не только специфический аромат, но и беспричинный и механический смех по любому поводу. Но меня сейчас возбуждало в нём всё. Он был такой сексуальный и желанный, что просто растворял в облаке своих флюидов. В какой-то момент мне показалось, что я заведусь даже от вида использованной им туалетной бумаги…
