Ознакомительная версия.
– Сынок… – как сквозь вату услышал Александр умоляющий всхлип матери.
На плечо легла чья-то тяжёлая рука. Обернувшись, княжич наткнулся на голубые глаза старшего брата, как две капли воды похожие на его собственные.
Братья… Всю свою жизнь Александр не знал, как к ним относиться. Они, вроде бы и братья, но в то же время – политические соперники. Они – одна семья, и они же – противники.
Два почти противоположных чувства каким то образом уживались в сердцах у этих четверых: братская любовь и желание победить вперемежку с опасением. Нет, они, конечно, никогда не могли и подумать, что причинят друг другу какой-то сильный вред (что уже для того кровавого времени – достижение), однако во многом, особенно в мелочах, им приходилось постоянно натыкаться друг на друга и соперничать. Однако сейчас, в этот тяжёлый для них момент, братская любовь всё же на мгновение пересилила соперничество.
– Мы, наверное, уже не сможем быть прежними, братья, – крепко обнимая Александра и Михаила, сказал Андрей, – Говорят, люди по-настоящему взрослеют только тогда, когда умирает их отец. А сейчас и я это понял.
– Я тоже, – ответил князь.
– Знаешь… – добавил Андрей, внимательно посмотрев на Александра, – Многие годы я жаждал власти, как и все, поэтому мы никогда не были близки так, как могли бы, родись мы в простой семье. И я очень жалею об этом, братья, хотя вы и вправе не верить. Возможно, татарский хан выберет меня, возможно – тебя, может Михаила, а может и оставит дядю, как по обычаю – один Бог знает. Но даже если это выпадет мне, и я добьюсь того, чего так хочу и всегда хотел – это не заменит мне отца и не загладит вину перед вами. Наше соперничество всегда было, есть и будет, мы не в силах этому помешать, но я клянусь памятью отца, что в любом случае никогда не стану относиться к вам как к врагам и не пойду против вас ради власти.
На сердце чуть-чуть потеплело. Да, сейчас оно едва ли способно на радость, но…
– Я всё ждал, когда же ты это скажешь… – Задумчиво ответил Александр, – Я тоже клянусь вам в этом. Как бы то ни было, вы, прежде всего, мои братья. Не вини себя ни в чём, по-другому и быть не могло… Хотя, если честно, я всегда больше всего боялся именно этого – вражды между нами, ненависть никого не доводит до добра. А мы соперники, да, но не враги – мы братья. Я помнил об этом и буду помнить всегда, е сомневайся. Клянусь памятью отца.
– И я, – С горькой улыбкой кивнув, сказал Михаил.
– Я тоже, – тихо сказал Ярослав.
Ещё некоторое время они молча, погрузившись в себя, стояли над телом Великого князя навсегда прощаясь с частичкой себя – с детством и юностью. Каждый должен был осознать и принять, что больше не будет всесильного князя, любящего и любимого отца, готового всегда прийти на помощь, защитить от всех и вся.
Но, Боже, как же это больно и трудно!
Мать княжичей, Феодосия, стоя в сторонке, грустно улыбалась сквозь обильные горькие слёзы.
Если её сыновья поклялись памятью родителя, то они ни за что не нарушат клятву. А ведь больше всего н свете уже многие годы княгиня боялась именно того, что они пойдут друг на друга войной, как и все другие.
Но, слава Богу, в них есть человечность, милосердие и любовь к своей семье. Это самое важное.
Если она и Ярослав смогли воспитать в них эти качества, то жизнь уже прожита не зря.
Несколько лет прошли относительно спокойно – Александр, погрузившись в мирные дела, стараясь во всём улучшить вверенное ему княжество, медленно отходил от внезапной потери.
Однако уже прошло много времени со смерти Ярослава, и пора бы выбрать нового Великого князя. Так как по обычаю таковым должен был стать старший в роду, им стал дядя княжичей, Святослав.
До сих пор Александр ни разу не ездил на поклон к хану, в отличие от других князей. Новгородцы гордились этим, говоря, какой у них независимый князь. Даже… пугали им монголов.
Видимо, в какой-то момент Батыю это надоело, и он велел сказать хвалёному князю так: «Князь новгородский! Известно ли тебе, что Бог покорил мне множество народов? Ты ли один будешь независимым? Но если хочешь властвовать спокойно, то явись немедленно в шатре моём, да познаешь славу и величие монголов».
Ох, как хотелось бы князю отказаться… но ведь и впрямь, как говорил отец, отечество дороже и жизни, и гордости княжеской.
Вот так Александра и его брата, Андрея, пригласили в Золотую орду.
Хан Батый обоих их принял хорошо, побеседовав отдельно с каждым. Как человек, наделённый огромной властью, опытом, умом и интуицией, он хорошо разбирался в людях. Как завоеватель и политик он понимал, что сейчас Русь ни при каких обстоятельствах не сможет его победить, однако ущерб, причём очень значительный, нанести сможет. Пример тому – маленький, казалось бы, городок – Козельск, все жители которого погибли, но не сдались, перебив при этом половину монгольского войска. «Злой город» – так называл его Батый.
После этого случая он понял, какова разрушительная сила людей, впавших в отчаяние. Именно поэтому русских надо держать в узде, но попытаться заставить их с этим смириться, утихомирить. А сделать это ему может помочь только умный и сильный духом князь, который прекрасно понимает, что Русь не в силах сейчас как-либо противостоять хану. В другом случае это повлечёт за собой много напрасных жертв с обеих сторон.
Александр спокойно и уверенно отвечал на заковыристые вопросы хана. И, похоже, впечатлил его…
Как бы то ни было, своим вельможам хан сказал после беседы с Александром, что ни одно доброе слово о нём не было преувеличением, что он человек совершенно необыкновенный.
По итогу Батый поручил Александру всю южную Русь и Киев. Андрей же по праву старшинства сделался Великим князем Владимирским вместо неугодного татарам Святослава.
Это решение устраивало обоих.
На этой довольно радостной ноте они и отправились домой.
…Довольно длинный обоз тянулся на несколько метров, жаркое солнце припекало головы, хотелось спать.
Александр пока ещё ехал вместе со старшим братом, у обоих были сонные, усталые лица.
Ничто не нарушало тишину кроме мерного цоканья лошадиных копыт о сухую землю и скрипа колёс. Однообразие уже начинало основательно надоедать.
Вдруг дозорный увидел на горизонте столб пыли – приближающегося всадника.
Тот скакал бешенным галопом и ещё издалека виднелся шлем дружинника.
– Посол, наверное, – стряхнув с себя сон, предположил Андрей, – авось в княжествах наших случилось чего…
– Что-то важное, – согласился Александр.
Ознакомительная версия.
