16 октября.
Слава Богу, Питер приехал на выходные. Сказал, что Грейс в Стокгольме и всем надоедает. Зачем я написала то письмо? Но для меня это было последней отдушиной! Питер не мог долго оставаться, он никому не сказал, что поехал сюда, но мне, наверное, приятно будет слышать, что Эбба и Якоб ван Стерн узнали всю историю, проявили сочувствие и меня на время можно перевезти туда. Если я пообещаю не показываться.
Как только он осмелился им все рассказать?
Я очень рада, что Грейс здесь. Теперь я чувствую себя в большей безопасности. И Питер говорит, что перемена места пойдет мне на пользу. Хотя Эбба мне все равно не нравится.
18 октября.
Я у Эббы, но сижу на чердаке! Она попросила не спускаться вниз, когда кто-то поблизости. Мне стало жутко, когда я заметила, что заперта, и я стучала в дверь, пока она не пришла и не сказала, что это ради моей безопасности.
Зачем делать секрет из того, что ты беременна и ждешь, когда твой любовник получит развод? Я думала, шведы не придают подобным вещам особого значения. А все из-за посольства, чтобы не было скандала. Ну и черт с ними. А я здесь медленно подыхаю от скуки.
20 октября.
Эбба с Питером попросили меня написать Грейс, чтобы её успокоить. Я была рада случаю поставить подпись со значением, понятным только ей. Теперь она станет задавать ещё больше вопросов. Слышала, что она нашла мои темные очки, которые я потеряла на даче. И я сама бы их нашла, если бы побеспокоилась.
Но чего ради хлопотать о мелочах? Меняя не волнуют даже волосы, которые с ужасной скоростью отрастают после краски. Если моя внешность не волнует Питера, скоро перестанет волновать и меня. Странное отношение к невесте.
21 октября.
Я начинаю ненавидеть Эббу. Она похожа на холодную белую змею, особенно, когда выгибает свою длинную шею. А Якоб — по уши влюбленный старый дурак. Так уже надоело сидеть одной и слушать, как они развлекаются. Когда-нибудь я закричу и напугаю их гостей. Нонет, тогда я потеряю Питера. Придется терпеть.
22 октября.
Мне кажется, сегодня внизу раздавался голос Акселя Моргенсона. Неужели и он все знает? Пришлось забраться на стул, чтобы выглянуть в окно мансарды. И я увидела Акселя и Свена Бейка. Так вот почему Свену не понравилось, когда я спрашивала насчет смерти Билла Джордана! Теперь я рада, что написала все их имена в тетради, спрятанной для Грейс. Тогда я только что-то заподозрила, зато теперь знаю, что была права. О, Господи, когда же наконец я выберусь отсюда под венец?
23 октября.
Эбба заявила, что нужно потерпеть, а если я выкину какую-то глупость, это отразится на Питере. Но что за глупость я могу выкинуть? Разве что выпрыгнуть в окно. Она мне дала пряжи, чтобы ребенку приданое. Хотя, уверена, она готова его задушить.
24 октября.
Сегодня Эбба забыла запереть дверь, я пробралась вниз и позвонила Питеру домой. Джорджия ничего не поняла, но обещала передать отцу. Он приедет. Эбба меня поймала и была вне себя. Сказала, что с неё хватит и теперь все время буду сидеть взаперти. И снова я одна и снова схожу с ума. О чем думает Питер?
26 октября.
Ура, Питер едет за мной! Мне только что сказала Эбба. Сегодня вновь заехал Аксель. Интересно, не его это идея — забрать меня отсюда? Теперь я вспоминаю, что это он нашел Питеру пустую квартиру в доме фру Линдстром. Сразу после того, как я была у Свена и расспрашивала про Билла Джордана. Господи, как все запуталось!
27 октября.
Мы вернулись на старое место. Питер холоден и груб, о свадьбе и слышать не хочет. Думаю, он до сих пор не говорил с Кэт. Сейчас он ушел за дровами. Наверно, он собирается устроить обычный вечер у камина с бутылочкой вина? А потом уедет обратно в Стокгольм и оставит меня здесь сходить с ума? Если он так думает, то ошибается. Наверно, он шутил, когда сказал о плавании на судне Акселя? Ведь Аксель отправляется в Антарктику, где айсберги. Нет уж, спасибо. Питер ещё не видел, на что я способна. Придется показать. И если это его не убедит…»
Здесь запись обрывалась — видимо, Вилла услышала, что возвращается Питер и сунула дневник под часы. Грейс содрогнулась.
— Значит, Аксель ждал не груз, а Виллу. Это её должны были забрать в тот день, когда Якоб, Свен и Питер якобы пошли на охоту. Но Виллы там не оказалась, а Питер знал, но сделал вид, что удивлен. Делать вид он всегда умел прекрасно.
— Он не мог ей позволить взбунтоваться, и потому вместо ледяного моря с айсбергами она упала в озеро.
— Но как он смог уговорить её пойти к озеру?
— Мы нашли пустую бутылку. Видимо, ваша кузина была совершенно беспомощна. Он потащил её на берег, погрузил в лодку и отплыл на глубокое место. Дать вам воды, фрекен?
Грейс подняла окаменевшее лицо.
— Не беспокойтесь, я в порядке.
Грейс никак не могла поверить, что Питер — это Густава, но вдруг вспомнила, как вчера его распухший нос и губы и набрякшие веки ей так пронзительно кого-то напомнили. И тут она забыла обо всем.
— Польсон! Они его схватили! Он же пошел к Свену. О Господи!
Твердая рука легла ей на плечо.
— Не беспокойтесь, с ним все будет в порядке. Нам сообщили, что судно капитана Моргенсона стоит в Гетеборге. Возможно, груз, который он не смог забрать в Стокгольме, уже доставлен. В таких делах часто бывают невинные жертвы. Но ваш друг Польсон ей не станет. Ну что, поехали домой?
Лес вдоль дороги был как мрачный кошмар, и только листья вились в свете фар. Сержант показал на белые пушинки, прилипшие к лобовому стеклу.
— Смотрите, снег пошел.
Фру Линдстрем на месте не было. Едва передвигая ноги, Грейс стала подниматься по лестнице. От провожатых она отказалась. Чего теперь было бояться? И все-таки, увидев, что дверь её квартиры открыта и горит свет, она сжалась. Кто там мог быть?
Может, жаждущий реванша Питер Синклер с безумным взглядом голубых глаз? Но зачем ему зажигать свет?
Она распахнула дверь и кинулась в объятия Польсона.
— Наконец-то, — вздохнул тот, сжимая её до хруста в костях.
Его толстый свитер пропах морем. Он был без очков, голубые глаза влажно блестели, на щеке красовался синяк, лоб заклеен пластырем.
— Тебе досталось?
— Да ерунда. А почему мы плачем?
— Это ты плачешь. Где твои очки?
— Разбились. Я вижу, ты замерзла и устала, я в синяках и без очков, но все-таки давай поедем куда-нибудь кутить!
— А что мы будем праздновать? — спросила Грейс.
— Хотя бы то, что выжили. Я чуть все не испортил по собственной глупости. Представляешь, меня купили телефонным звонком, да ещё от той девушки, которую мы сочли полной простушкой.
— Какой ещё девушки?
— Медсестры доктора Бейка. Она сказала, что у неё важные новости. А там вдруг оказался её хозяин — или любовник, не знаю, кто он ей. Потом появились Эбба с Якобом. Я человек здоровый, но справиться с тремя, которые норовят всадить в тебя иглу…
