Ошарашенный Стив молчал. Он не знал, что надо говорить в таких случаях. Он был совершенно не готов к переменам в их жизни. Нет, конечно, он мечтал о ребенке, но где-то в отдаленном будущем, когда-нибудь, поживем-увидим…
И теперь он вдруг испугался. Чего, он сам не знал.
Ветка деловито убирала со стола, в глазах у нее мелькали лукавые искорки:
— Представляешь, а если будет двойня? Девочки! У нас по отцовской линии были сестры-близняшки, тетя Клава и тетя Галя!
Стив обескураженно улыбался. Стоит ли говорить, что он предпочел бы мальчиков. Вдруг, окончательно осознав, что случилось, он подошел к стоявшей у плиты жене и крепко прижал ее к себе:
— Энджел, я знаю, что будет мальчик. Мой сын!
Ирка выкладывала вещи из сумок и чемоданов. Их небольшое семейство только что вернулось из Москвы.
— Господи, всегда одно и то же! Сколько раз зарекалась не покупать столько барахла!
Она свалила в кучу на ковре сверкающие лаком разноцветные матрешки (для Ванечкиной кузины), яркие павлово-посадские платки (один соседке, другой детскому врачу), деревянные ложки (неплохо будут выглядеть в кухне), тяжелые альбомы по искусству (в Голландии они стоили целое состояние).
Сувениры, подарки, книги — это понятно. Ну а это кому? Ирка достала из чемодана солдатскую серую шапку-ушанку (Ваня купил), деревенские, грубой вязки веселенькие варежки всех размеров, несколько мордастых «матрен» на чайники…
— Нет, это невозможно! — с хохотом признала она. — Впору открывать магазин русских сувениров! Между прочим, неплохая идея! Белка уже подрастает, заняться мне нечем.
Надо будет с Ваней поговорить на эту тему.
Только Ирка размечталась о собственной лавочке с российскими прибамбасами и даже уже представила себя за прилавком, как раздался телефонный звонок. Ирка уже не боялась снимать трубку, так как проблемы с голландским давно остались позади.
— Явэл! Ой, Розалия Бабаевна! Привет! А мы только что вернулись из Москвы. Как ты, дорогая?
— …
— Да ты что! Поздравляю! Молодчина, что наладила контакт с дочкой Паскаля. Все будет нормально, вот увидишь! Самое главное, на мелочи не обращай внимания.
И Ирина долго и терпеливо объясняла новоявленной мачехе, как выдержать это испытание, избежать «бурь в стакане воды». Только терпение, любовь и деликатность могут привлечь чужого ребенка.
Уже завершая разговор, Ирка, неожиданно для себя, похвасталась:
— Роз, а я подумала, подумала и решила открыть свое дело, правда, это еще вилами по воде писано, но я хочу открыть здесь русский магазин! — Ирина переждала восхищенные охи и ахи. — Ну я и говорю, полно всяких — и китайских, и индийских, и африканских, и черт-те каких, а русского нет. Вот я и решила восстановить справедливость! — И Ирка с полной уверенностью в голосе, будто и впрямь только об этом и мечтала, начала разворачивать план действий.
— Надо Ветке позвонить. Как она там? — озабоченно заметила Роза. — Что-то она затихла. В последний раз болтали на Новый год.
— Я тоже обязательно вечером ей звякну, как раз у них будет утро. Ведь она работала в русском магазине в Сан-Франциско! Пусть мне подскажет, что да как.
Лучи раннего утреннего солнца скользнули по полу открытой террасы, пробрались в глубину дома и, просочившись через приоткрытые шторы в спальню, осветили лицо спящей Ветки. Она открыла глаза и зажмурилась. Потянулась, одним глазом посмотрела на часы и блаженно улыбнулась: девять утра, ну надо же, ей удалось поспать полноценным сном. Первый раз за всю эту беспокойную неделю. Прислушалась, было тихо. Ветка с довольным бурчанием перевернулась на другой бок. Она еще никак не могла привыкнуть, что сопящий в маленькой детской кроватке четырехмесячный бэби — их сын Майкл, а по-русски — Мишка.
Ветке-Энджел до сих пор казалось, что она попала в какую-то иную реальность. Это не она, а ее двойник кормит грудью, меняет памперсы, гулькает, целует и ласкает толстощекого, голубоглазого и слюнявого младенца, а она смотрит на все это со стороны. Год в делах и заботах промелькнул, словно призрачный предрассветный сон, как кадры чужой любительской видеосъемки: нелегко давшаяся беременность (ужасный токсикоз), мучительные роды (пришлось делать кесарево) и безумный первый месяц с ночными кормлениями, и, конечно, выматывающие бессонные ночи. И как она перенесла все эти испытания, было для нее загадкой. Первые два месяца Ветке не удалось до конца осознать, что именно произошло в ее жизни. Чуть позже Мишка заболел тяжелейшим воспалением легких (проклятые кондиционеры!). Вот тут-то Ветка-мама поняла, что значит для нее этот крохотный человечек! Она чуть с ума не сошла в страхе, что может его потерять. Ночи напролет она проводила у кроватки сына, моля Бога о помощи.
И вот теперь четырехмесячный Мишка из орущего, беспокойного и хилого создания превратился в толстощекого, румяного и спокойного малыша. Ветка приподнялась на кровати и увидела, что он не спит, а тихонько гулит, будто с кем-то разговаривает.
Это еще что такое? Вета вскочила с постели, но, разглядев в чем дело, расхохоталась. Картина маслом: Барб-негодник забрался в детскую кроватку и пристроился не где-то сбоку припека, а улегся на грудь Мишки и принялся вылизывать ему лицо и руки. Надо сказать, младенец вовсе не выказывал недовольства столь нежной няней.
— Это что за сюрприз? Быстренько отсюда… Давай, давай, дорогой!
Ветка выставила Барба из комнаты и закрыла дверь в спальню, тот обиделся: хотел как лучше, чтобы мама подольше поспала! Ну и пожалуйста, нянчитесь сами, я могу спокойно поспать в саду. И Барб (еще тот артист), словно побитый, опустив голову, скорбно удалился из дому.
— Мишенька, маленький мой, разбудил тебя Барб…
Ветка взяла на руки сына и прижала к себе. По расписанию уже давно было пора кормить.
— Голодненький мальчик, давай кушать…
Это было самое обычное счастливое утро. Последнее их счастливое утро. Только Ветка этого пока не знала.
Беспокойно гудели клаксоны, завывали полицейские сирены, дождь стучал по автомобилю, заволакивая пеленой лобовое стекло, так что никакие дворники не могли разогнать водяные потоки.
— Конец света, что ли?
Юрий включил радио. «В Нью-Йорке семь часов. Доброе утро! Да-да, несмотря на непогоду, мы желаем вам самого доброго и хорошего утра. Температура +50 градусов по Фаренгейту (+13 по Цельсию). Гидрометеоцентр объявляет штормовое предупреждение. Возможен сильный ветер и дождь. Уже сейчас, несмотря на ранний час, на дорогах Нью-Йорка плотные заторы и пробки. Просьба по возможности избегать поездок на автомобиле без серьезной надобности.
