— Каких еще выводов? — переспросил Стэн, практически не разжимая губ. — О том, что моя невестка спала с человеком, которого разыскивают по подозрению в семи убийствах?
Дорал поднял одно плечо, выражая одновременно неуверенность и сочувствие:
— Существует ли шанс, Стэн, хотя бы малейший, что Хонор, ну, ты понимаешь… встречала этого парня раньше? До того, как он появился здесь вчера?
— Нет.
— Ты уверен? Ты знаешь всех, с кем Хонор…
— Я уверен.
— Все женщины, которых вчера допрашивал Фред, — соседки, служащие транспортной компании, — все сходились на том, что этот Ли Кобурн настоящий жеребец.
— Если Хонор сейчас с Ли Кобурном, — заявил Стэн дрожащим от ярости голосом, — то он захватил ее против воли.
— Я тебе верю, — заверил его Дорал, противореча собственным инсинуациям, высказанным всего минуту назад. — Хорошо уже то, что трупы Хонор и Эмили не нашли тут, рядом с Фредом.
Стэн впервые вспомнил о его потере.
— Прими мои соболезнования, — произнес он.
— Спасибо.
— Ты уже сообщил матери?
— Я позвонил старшей сестре. Она едет к маме, чтобы рассказать ей.
— Миссис Хокинс будет безутешна. Сначала твой отец и Монро, теперь Фред…
Отец Дорала и второй по старшинству из восьми детей Хокинсов погибли несколько лет назад в аварии на нефтяной вышке. Дорал понимал, что мама наверняка тяжело воспримет смерть Фреда, и ясно представлял себе, какой поднимется вой и рев. Его сестра явно больше подходила для такой сцены, чем он. Кроме того, у Дорала имелись собственные проблемы, которые надо было срочно решать.
— Ты должен знать еще кое-что, Стэн, — сказал он, понизив голос.
— Я тебя слушаю.
— Прежде чем ты появился, Кроуфорд задал мне много вопросов об Эдди.
Стэн не ожидал услышать такое и отнесся к этой новости настороженно.
— Что это были за вопросы?
— Наводящие вопросы. Он заметил, что кругом разбросана одежда Эдди. И в бумагах Эдди тоже как следует порылись. Кроуфорд сказал, что все выглядит так, будто Кобурн пытался найти что-то, принадлежавшее Эдди. Я пропустил мимо ушей, но детектив возвращался к этому вновь и вновь. И еще то фото, где мы вчетвером после рыбалки, — заговорщицким полушепотом продолжал Дорал. — Кроуфорд заметил, что его вынули из рамки. Он все забрал с собой в качестве улик.
От Дорала не укрылось удивление и недовольство Стэна.
— И ты не попытался с ним поспорить по этому поводу?
— Он сказал, что на стекле могут быть отпечатки пальцев Кобурна.
— Неважный предлог. Отпечатки его пальцев могут быть в этом доме на чем угодно.
Дорал только пожал в ответ плечами:
— О чем я и говорю. На фото был Эдди, а Кроуфорд одержим идеей, что Кобурн искал что-то, имев шее к нему отношение.
— Но он не сказал что.
Дорал покачал головой:
— Я думал, может быть, ты знаешь.
Именно в этот момент появился Кроуфорд. Войдя в комнату, он сказал:
— Мистер Джиллет, вы не заметили чего-нибудь необычного?
Стэн встрепенулся.
— Это была шутка? — ехидно предположил он, прежде чем броситься в словесную атаку. — Как гражданин и налогоплательщик, — заявил Стэн, — я требую, чтобы вы сделали все необходимое, использовали все имеющиеся в вашем распоряжении ресурсы, чтобы моя невестка и внучка вернулись целыми и невредимыми домой.
Кровь бросилась Кроуфорду в лицо, но голос его оставался спокойным.
— Мы все хотим поймать Кобурна и вернуть домин членов вашей семьи, — сказал он.
— Звучит как штампованное дерьмо, — заявил Стэн. — Отставьте свои дежурные обещания для дураков, готовых на них купиться. А мне плевать, каким вашим инструкциям вам положено следовать. Я хочу, чтобы преступника поймали, если потребуется — убили, а моя внучка и невестка вернулись целыми и невредимыми домой. Тогда и будем любезничать, но не раньше, помощник. А если мне не удастся достучаться до вас, то я перепрыгну через вашу голову. Я лично знаком с шерифом.
— Я знаю, в чем состоят мои обязанности, мистер Джиллет. И я выполняю их так, как предписывает закон.
— Замечательно. И теперь, когда мы оба знаем, кто что думает по этому вопросу, делайте то, что должны, и я поступлю так же.
— Не стоит думать, что вы можете вершить суд сами, мистер Джиллет.
Стэн проигнорировал последнюю реплику, взглянул долгим взглядом на Дорала и, не говоря больше ни слова, величественно покинул помещение.
— Это не моя машина.
Кобурн отвлекся от зеркала заднего вида и взглянул на Хонор:
— Твою я оставил в канаве.
— Где?
— В нескольких километрах от твоего дома. Там, где взял эту.
— Она краденая?
— Нет, я постучал в дверь и спросил, можно ли ее одолжить.
Хонор проигнорировала его сарказм.
— Хозяева заявят.
Я заменил номера на свинченные с другой машины.
— И все это ты успел в промежутке между тем, как оставил мой дом и как вернулся, чтобы застрелить Фреда?
— Я работаю быстро.
Хонор замолчала, обдумывая полученную информацию, затем спросила:
— Ты говоришь, что увидел Фреда в лодке?
— Дорога ведет вдоль протоки. Я ехал, не включая фар. Заметил огонек его лодки и съехал на обочину, чтобы посмотреть, кто там. Я сразу узнал человека в лодке. И представил себе, что он сделает, если ты перескажешь ему то, о чем я с тобой говорил. Я решил вернуться. К счастью для тебя, успел вовремя.
Хонор все еще сомневалась в том, что он говорит правду. И нельзя было сказать, что Кобурн осуждал ее за это. Вчера, когда он ворвался в жизнь этой женщины, она покрывала глазурью кексы для вечеринки в честь дня рождения свекра. Затем он угрожал ей и ее ребенку пистолетом. Дрался и боролся с ней. Перевернул вверх дном ее уютный дом, а ее привязал к кровати.
А теперь от нее требовалось поверить в то, что он хороший парень, и согласиться убежать с ним из собственного дома, потому что люди, которых она знала много лет и которым привыкла доверять, оказались убийцами, к тому же планировавшими присоединить ее к числу своих жертв. Пожалуй, у нее был повод для скептицизма.
Хонор нервно водила руками по собственным ногам. Сегодня на ней были джинсы, а не шорты. Время от времени она смотрела через плечо на маленькую девочку, игравшую на заднем сиденье со своим рыжим дружком. Игрушка, мягкий плед, уткнувшись в который девочка привыкла засыпать, и дамская сумочка Хонор — вот все, что Кобурн разрешил им взять с собой. Он буквально выволок их из дома в чем были.
Но по крайней мере их одежда принадлежала им самим, а на нем была одежда мертвого человека.
