свои достижения?
Она рассмеялась и покачала головой. Затем сбросила босоножки, незаметно поддернула платье, искренне считая, что он слепой и глухонемой, и побежала к танцующим. Ее встретили протяжным одобрительным гулом, на отдыхе народ становится удивительно приветливым. Одна из девушек призывно махнула рукой и подвинулась в круге.
Макс прислонился к ограждению и сам постукивал в такт музыке – молодцы латиносы, умеют зажечь. Музыка закончилась, Дина о чем-то переговаривалась с новой знакомой и смеялась. Макс наблюдал за ней, отдыхая.
– На бис, – раздался чей-то возглас, и снова та же музыка зазвучала над танцполом.
Возле Дины материализовался мускулистый парень в майке с какой-то матерной иностранной надписью и повлек ее в центр круга. Новоиспеченная подружка сунула разноцветное парео.
Эта, мать ее, восходящая звезда танцпола обернула его вокруг бедер, платье каким-то загадочным образом теперь едва прикрывало то, что можно было еще прикрыть.
Они начали танцевать. Недоносок попытался ухватить Дину своими перекачанными конечностями, она выскользнула и отодвинулась от него подальше, но тот лишь тупо скалился и не оставлял своих попыток положить руки ей на бедра.
Максим выбросил незажженную сигарету, повесил на ограждение рюкзак и поднялся на танцпол.
* * *
«Да отцепись ты от меня, рыбка-прилипала!» Динка отвела от себя руки назойливого приставучего типа и отодвинулась в сторону. Но тот упорно пытался привлечь ее к себе, обхватывая потными ладонями, и она уже жалела, что пошла танцевать. Все удовольствие было испорчено этим перекачанным неандертальцем.
Внезапно неандерталец дернулся от хорошего тычка в грудь и отлетел к противоположному концу танцпола. Знакомые клещи схватили Динку, развернули и буквально впечатали в Домина.
Одной рукой Максим прижал ее в талии, другой впился в бедро и, глядя прямо в глаза, начал двигаться, вовлекая ее в этот откровенный и бессловестный танец. А какие тут еще нужны слова? Неприличные неудобно, а приличными описать все это было просто невозможно.
Динка не знала, где он учился, но двигался Домин бесподобно. Он не просто вращал бедрами, каждое движение было четкое и отработанное. Шаг в сторону, движение бедер, шаг вперед, движение бедер.
Его лицо было совсем близко, глаза казались бездонными, резкий разворот, мир качнулся, и Динка схватилась за его шею. Максим на мгновение остановился, и тогда она сделала то, что давно хотела – запустила пальцы в его темные волосы и сжала на затылке, чуть оттянув назад. Вторую руку положила ему на бедро, выгнулась, и как в ледяную воду нырнула.
Она подхватила заданный темп и теперь двигалась в одном ритме с Максимом. Если ей удавалось как-то отодвинуться, Макс мгновенно реагировал и снова впечатывал ее в себя, заставляя выгибаться еще сильнее.
«Мамочки, я сейчас умру…»
Сегодня ей точно лучше остаться ночевать прямо здесь, на скамеечке под платаном. Люди добрые, разве это танец? Это чистый секс в самом что ни на есть природном его проявлении. Прижимающийся к ней всеми частями тела Макс как мог наглядно это демонстрировал.
«Смотри, какой парень! Вот не была б ты дурой, уже бы имела свои бонусы!» – всплыло в голове ехидное.
Никак ее давешний приятель проснулся. Где ж ты раньше был, болезный? Чего ж не стукнул ее изнутри по темечку, чтобы она не лезла на танцпол? Они ведь так мило прогуливались, держась за руки, прям как в детском садике.
Динка тонула в выразительном взгляде плавящих ее глаз, смотрела на вздымающуюся грудную клетку под футболкой, вспоминала рельефные, прорисованные мышцы, слушала прерывистое дыхание и с тоской понимала, что ее дыхание мало чем отличается. Да и общее состояние тоже.
Внезапно он развернул ее, впечатав в себя на этот раз спиной. Хм… и не только… Положил руки на живот, как приклеил к себе. Музыка закончилась, народ вокруг взорвался аплодисментами. Динка замерла, тяжело дыша.
Максим прятал лицо в ее волосах. Она помедлила, а затем откинула голову и прислонилась затылком к его плечу. Он запустил руку ей в волосы, крепче прижал к себе и начал дышать глубже, стараясь восстановить дыхание.
– Все. Развлекли народ, пора и честь знать, – негромко сказал Домин, склоняясь к ее уху, а на самом деле скользнув губами по шее. Потянул за парео. – Сними эту тряпку.
Дина, не глядя, развязала парео и сунула кому-то наугад. Максим повел ее к выходу, подхватив по дороге рюкзак и босоножки.
Шли молча. Динка понемногу приходила в себя и судорожно соображала, что можно сказать, потому что молчание затягивалось и становилось колючим и неудобным.
– Молчи, Дина, – хрипло предупредил Домин, и она ахнула про себя. Неужто он вдруг сделался телепатом?
Они спустились к морю и вышли на пляж, совершенно пустынный и безлюдный. Лежаки были собраны и сложены, как слоеный торт. Максим стянул с себя футболку и принялся расстегивать джинсы.
– Макс, ты что, купаться собрался? – она постаралась, чтобы голос не дрожал. Тот кивнул.
– Я специально полотенце захватил. А плавки не брал, так что извини. Или ты со мной? – он качнул головой в сторону чернеющего моря.
«Спасибо, мне с головой хватило танцев».
– Так вода же градусов пятнадцать максимум!
– Как раз то, что нужно, – Домин достал полотенце, набросил на шею и, нисколько не смущаясь своего вида, направился к морю. Не останавливаясь, бросил через плечо. – Дина, не сиди на гальке, простудишься. Сядь на мои джинсы.
«Что ты отворачиваешься, дурища? Ты когда в последний раз голого мужика видела? Тот раз не считается, ты в отключке была. А тут такой фактурный парень», – запричитал ее проснувшийся приятель.
Что-то он много стал себе позволять. Может, снова с ним разругаться? Раньше просто подкалывал, а теперь натурально выносит мозг.
Динка подошла к самой кромке воды. Море тихо шелестело у ног. Динка обожала слушать море, она могла часами это делать, как и плавать тоже могла часами. Осторожно ступила в воду и ойкнула – в ноги словно впились сотни иголок. Как же Макс может там еще и плавать? Одно радовало, уж такая вода точно способна остудить самые горячие головы.
Она старалась не смотреть на Максима, когда тот вышел из воды и принялся растираться полотенцем. И лишь когда он застегнул джинсы и начал натягивать футболку, подошла ближе. Макс уселся на гальку, скрестив ноги и закурил, но едва Динка собралась присесть, протестующе поднял ладони.
– Или мне на руки, или стой, где стоишь. Дина, галька холодная, ты и так босиком.
– На каблуках я здесь переломаю себе ноги. А на рюкзак сесть можно?
Домин милостиво позволил, и Динка уселась рядом. Она украдкой рассматривала его и думала, как он ей нравится. Все в нем нравится. Даже капля, стекающая с темных волос по виску. Представила, как осторожно вбирает губами эту каплю, соленую на вкус, а потом скользит вместо нее вниз по скуле к крепкой шее. Это же
